Анатомия зла
Шрифт:
– С приездом, сэр! – подобострастно приветствовал его Джимми. – А мы вас заждались.
– Чем порадуете? – не прореагировав на приветствие, поинтересовался тот.
– Все в порядке, сэр. Все живы-здоровы.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Учитель и, заметив собаку, жавшуюся к ногам Джимми, спросил: – А этот как? Что-то он мне не нравится.
– Честно говоря, мне тоже, сэр. Плохо ест, много спит. Вялый какой-то.
Тим, явно понимавший, что речь идет о нем, переводил напряженно-испуганный взгляд с одного на другого, отчего венчик из длинной шерсти, торчавшей во все стороны на его макушке и наполовину скрывавший бело-коричневые пуговки глаз, смешно шевелился.
Учитель наклонился и, не обращая внимания на мелкую дрожь, мгновенно охватившую тщедушное тельце собаки, по-хозяйски ощупал ее шею. Тим замер, будто прикосновение это его разом парализовало, устремив умоляющий взгляд на Джимми. Учитель между тем сунул руку под его переднюю лапу – сердечко, скрытое тонкими ребрами и тощей шкурой, несколько секунд билось об его ладонь частыми короткими толчками.
– Ничего страшного. Просто хандрит и трусит... Чем собираешься меня кормить?
– На ваш выбор, сэр, – тотчас оживился Джимми. – Могу зажарить на вертеле цыпленка, могу сварить отменную уху.
– Так ведь цыпленок твой наверняка еще бегает?
– Бегает, сэр.
– Не годится. Пока ты его отловишь, пока свернешь шею, ощипешь да выпотрошишь, я умру с голоду. Давай уж лучше уху. Только, будь добр, поторопись. Времени у меня в обрез. И не забудь опорожнить багажник. Там, как всегда, продукты и кой-какая новая одежда для вас. Надеюсь, я ничего не упустил.
– Вы очень добры к нам, сэр.
Покончив с собакой и с заказом, "сэр" обернулся наконец к юноше, неподвижно стоявшему рядом все это время.
– Привет, Гро. Ты плавал сегодня в бассейне?
Юноша отрицательно мотнул головой. Длинные, выгоревшие на солнце волосы упали ему на глаза, сверкавшие опасливой преданностью дикого зверя.
– Значит составишь мне компанию. Хочу искупаться с дороги, пока Джимми будет возиться с обедом.
Он не просил, не предлагал. Он отдавал команду, и это бесило Гроэра, судорогой сводя ему челюсть. И одновременно вселяло щенячью радость. Учитель-хозяин изъявил желание отдохнуть и развлечься в его обществе, что случалось с ним крайне редко.
Джимми, стоя с сачком в руке и забыв в эту минуту, что ему следует спешить, задумчиво наблюдал за ними:
Господи, до чего ж похожи! Одно лицо, одна фигура, одни манеры. И даже мимика. Если бы не разница в возрасте, их вполне можно было бы принять за близнецов. Поразительно. Непостижимо.
Он не переставал удивляться их сверхестественному сходству с тех пор, как его подопечный вырос, догнав Гроссе комплекцией и ростом. А это был именно он, грозный Эрих Гроссе, их хозяин и властелин, поскольку всё здесь, включая юношу и его опекуна, принадлежало ему.
Рядом с домом – добротным, но ни разу не ремонтировавшимся с тех пор, как Гроссе его приобрел, он построил спортивную площадку и бассейн, чтобы Гроэр мог полноценно расти и развиваться. Продолговатое овальное зеркало бассейна в обрамлении сочной зелени лужайки занимало всю южную часть территории, перекликаясь голубизной с небом и океаном. Деревянный стол с парой стульев под полосатым, изрядно выцветшим тентом и душевая с полотенцами и махровыми халатами предназначались явно не для юноши и его опекуна, поскольку те никогда ими не пользовались.
Стянув с себя пуловер, Гроссе скинул туфли и носки, затем брюки, и под конец трусы, аккуратно все развесив на спинке стула. Гроэр, в миг избавившийся от шорт, которые остались валяться прямо на земле, стоял нагишом, терпеливо дожидаясь, когда Учитель покончит с раздеванием. Теперь их сходство стало еще разительнее. Только если тело одного покрывал красивый бронзовый загар, то другой был неприлично бел. Если одного, помимо молодости, отличала хорошо развитая мускулатура и прямая осанка, то другой выглядил рядом с ним хиловатым и чуточку сутулым.
С каким-то особым – жадным – удовольствием разглядывал Гроссе тело юноши, налитое молодостью и силой, отмеченное непринужденной раскованностью и грацией.
– Наперегонки? – с невинным видом предложил Гроэр.
– Шельмец, – снисходительно фыркнул Учитель. – Ты барахтаешься в этой луже целыми днями. Надо бы еще, чтоб ты не победил.
Он подошел к краю бассейна, слегка присев, отвел назад руки и, резко взмахнув ими, нырнул в воду вниз головой. Гроэр нырнул следом и, меря взбудораженную поверхность мощными сильными гребками, в считанные минуты оказался у противоположного борта. Гроссе плыл неторопливым, размеренным брасом, забирая воздух открытым ртом и выдыхая его под водой. Посреди бассейна он остановился, перевернулся на спину и так замер, раскинув руки, покачиваясь на воде и глядя в фиолетово-синее небо. Он отдыхал. И отдых этот доставлял ему удовольствие.
Наплававшись, они уселись рядышком на край бассейна, одинаково опираясь на ладони и болтая в воде ногами. Гроссе закрыл глаза, подставив лицо и тело солнцу. Гроэр искоса смотрел на него, испытывая необъяснимое, радостно-болезненное успокоение от столь близкого присутствия этого, отнюдь не располагавшего к добрым чувствам, человека.
Не поворачивая головы и не открывая глаз, Гроссе спросил:
– Как ты себя чувствуешь, Гро?
После слишком долгой заминки юноша отозвался, и тон его был задиристым:
– Учитель, почему вы всегда, сколько я себя помню, задаете мне один и тот же вопрос? Почему каждый раз, приезжая к нам, щупаете мой пульс, прослушиваете сердце и легкие, измеряете давление, заглядываете в уши и в рот? Со мной что-нибудь не так? Я болен?
– Нет, мой мальчик, к счастью, ты абсолютно здоров, – не меняя позы, отозвался Гроссе. – И я хочу, чтобы так было всегда. Поэтому я и слежу за твоим здоровьем.
– Но за здоровьем Джимми-то вы не следите. А он намного старше меня.