Анатомия зла
Шрифт:
Со второй проблемой пришлось повозиться основательнее. Он долго, придирчиво присматривался к персоналу клиники, в которой практиковал, пока не остановил свой выбор на Джимми – скромном, исполнительном санитаре, не брезговавшем никакой работой. На то, чтобы подготовить избранный объект к роли бессменного раба-затворника, соответствующим образом воздействовать на его сознание и психику, потребовалось время и изощренная изобретательность – от лжетрансплантации до лжесмерти. Зато теперь необходимые тылы были гарантированы.
На исходе девятого месяца его клону, как и положено, стало тесно под стеклянным колпаком искусственной матки. Взяв на себя роль акушерки, Гроссе благополучно извлек младенца из колбы. Первый самостоятельный вдох, первый крик вознесли новоявленного творца в его собственных глазах в заоблачные выси. Но радость померкла под натиском непосильных трудностей.
Оказалось, что с "новорожденным" возни и забот гораздо больше, чем с тем, что смирно сидел в своей стеклянной темнице. Нянчить, купать, пеленать, обеспечивать полноценным питанием и свежим воздухом... Младенец требовал неусыпного круглосуточного внимания. И к тому же громким требовательным плачем беспардонно заявлял миру о своем пришествии. Но перепоручить его сразу же заботам наемной няньки было бы чистейшим безрассудством. И, стиснув зубы, Гроссе мужественно выдерживал эту пытку до тех пор, пока окончательно не убедился, что его творение жизнеспособно.
Под покровом ночи он перевез ребенка вместе с санитаром на виллу и безвылазно провел с ними еще две недели, обучая Джимми, контролируя каждое его действие.
Первые годы были для Гроссе не менее трудными. Он разрывался между младенцем и работой, поскольку не мог пустить на самотек выращивание искусственно выведенного клона в естественных условиях, не мог просчитать заранее как поведет себя его организм в той или иной ситуации.
К счастью, он не ошибся в выборе – Джимми оказался заботливой, добросовестной нянькой и хозяйственным домоправителем. Гроэр рос полноценным, здоровым ребенком. Однако Гроссе не ослаблял контроля, не выпуская из поля зрения существо, важнее которого не было и не могло быть для него никого на свете.
Все было продумано им до мелочей, распланировано, взвешено и блестяще осуществлено. Клон благополучно выращен, тайна сохранена. Подготовлен человек, способный привести в исполнение его замысел. Они мчатся втроем к заветной цели. Они на финишной прямой! Вот почему шевельнувшееся в груди чувство жалости или сожаления о том, что уже завтра объект его неусыпных забот перестанет существовать, он расценивал не только как малодушие, но и как самопредательство, как бегство от великой идеи.
Допустим, я пощажу его, – рассуждал он сам с собой. – Кто от этого выиграет? Мы оба проживем свой короткий человеческий век и бесследно исчезнем с лица земли. Тогда как, слив нашу плоть воедино, "мы" сможем возродиться в новом качестве.
И снова Гроссе-человек подавший голос в защиту Гроэра, возразил Гроссе-клону: Возможно, завладев плотью этого юноши, ты обретешь вторую молодость, продлишь свою жизнь. Возможно успеешь сделать еще несколько выдающихся открытий. Но ты обречешь себя на одиночество. Ты останешься один в целом мире. Никто не будет любить тебя так, как любит Клара. Никто не заменит тебе Гроэра. На что тебе жизнь, которую не с кем разделить.
Я живу во имя науки. Мне никто не нужен, – зло огрызнулся Гроссе-клон.
Его мозг не напрасно нес неусыпную вахту. Запеленговав неполадки в своих владениях, он тотчас скорректировал возникшие осложнения. И Гроссе принял мудрое решение. Он не поддастся минутной слабости. Все произойдет так, как должно произойти. Но кое в чем он пойдет себе на уступки. Вернувшись в строй после имплантации, с обновленными силами и энергией он приступит к созданию нового клона. Нет! Двух клонов! Одного на "запчасти" – на случай, если за ближайшие десятилетия ему все еще не удастся найти более надежный и действенный метод продления жизни. А другого для науки. Он открыто воспитает его в своем доме как родного сына. Он покажет его всему миру.
Гроссе настолько понравилась эта идея, что он улыбнулся: один клон обессмертит его тело, другой – имя!
– Учитель, а почему Джимми не мог поехать с нами? – прервал Гроэр его честолюбивые грёзы.
– У него свои планы, – не сразу вернулся к реальности Гроссе.
– Я знаю. Он говорил. И все же. Мне будет не хватать его.
– Это пройдет, мой мальчик. И очень скоро.
– В самом деле, Эрих! – вмешалась Клара. – Как этот славный малый намерен распорядиться своей свободой?
– Понятия не имею. Скорее всего он постарается продать виллу и поселиться в каком-нибудь городе. Возможно даже обзаведется собственной семьей.
Гроссе усмехнулся. Он отнюдь не собирался терять такое обжитое, укромное местечко, которое наверняка еще ему пригодится.
Этим утром они с Кларой выехали из города на разных машинах. Он – на своем малахитовом Линкольне, она – на купленной им за бесценок подержанной малолитражке, Хонде.
– За два десятка лет Джимми безнадежно отстал от жизни, – объяснил Гроссе. – Он все равно ничего не смыслит в современных машинах. Так что, на первых порах, вполне сойдет и эта. А потом уже он сам подберет себе, что пожелает.
В присутствии Клары и Гроэра Гроссе торжественно вручил Джимми ключи от машины, чековую книжку на несуществующее капиталовложение, дубликат электронного дистанционника от ворот виллы, и произнес напыщенно-прочувствованную речь:
– Отныне эти ворота, так долго отгораживавшие тебя от внешнего мира, будут беспрекословно подчиняться тебе одному. Спасибо, старина, за верную службу. Ты полностью оправдал мои ожидания. Мы квиты и больше ничего друг другу не должны. Ты свободен и богат. Будь счастлив... если сможешь.
Счастливцем Джимми отнюдь себя не чувствовал. Он с тоской смотрел на полного нетерпения Гроэра, и в глазах его стояли слезы.
– Почему ты плачешь? – удивился юноша. – Почему не радуешься вместе со мной? Ведь мы так долго ждали этого дня.
– Я плачу оттого, дитя мое, что мне грустно расставаться с тобой... навсегда.
Гроссе нахмурился.
– Отчего же навсегда, Джимми, – возразил он, и глаза его зловеще блеснули. – Вы непременно встретитесь. И гораздо раньше, чем ты можешь предположить. Я лично позабочусь об этом.