Ангелофилия
Шрифт:
Ленка тем временем худела. В глазах виднелся недосып, под глазами мешки, бледная, и бессильно злая, почти как замерзшие собаки возле колбасного ларька. Свернулись, прижались друг к другу и греются, глаза мутные, с кристалликами льда, в лучах холодного Солнца. Одна из собак замерла и стояла на трех ногах, словно четвертую сожгла о мерзлый асфальт. Не иначе чучело, набитое ветром. После второго дня пищевого воздержания желчный пузырь расслабился и уже не беспокоил, так же и поджелудочная, уставшая от ночных поеданий сгущенки. Как же, после курева, заедал сладким,
В очередной раз оценил пользу здоровья и силу природы, которая ясно дала понять: после 30-ти со жратвой надо аккуратнее. Особенно сейчас – в стремительную эру потребления. Правда, совсем недавно ее наступление тормознулось повышением цен на продукты. Говорят, Китай с Индией стали больше есть. Кто говорит? Кто, кто? Спекулянты конечно, а так и нефтепродукты не отстают. Одни монополисты раззавидовались на других и шпарят не перегонки.
Ангел собирал из конструктора, самолет сажал в него игрушечного человечка, если приглядеться, похожего на В.П.Чкалова, и бил о стену. Если с первого раза самолет уцелел, то следующий заход уже пикировал в пол под звучание двигателей «у-у-у-у-у-бу-у-ух».
Тягу к разрушению у нас не отнять, не вытравить. Лена сделала замечание: «Ангел, тебе, что энергию девать некуда?» Он ничего не ответил и пошел врезаться на кухню. Икар Валерий Палч – всего лишь игрушка в детских руках.
Скоро Крещение и святая вода. Дед не любил таблетки и лечился самогоночкой. А в 60 лет как отрезало: бросил пить и курить и ушел на разговор к Богу. В церковь ходил, выстаивал службу, а от этого лицо сделалось выбеленное, красивое, окладистая борода по грудь, красота.
Коммунистов не любил, но, как Бог велел, простил и, когда заходил к нам, все же слово за слово не выдерживал и поглаживая бороду, ругал. Мама да и бабушка, замечали чтоб я его не воспринимал оттого что он не в себе.
А я уже тогда понял, что дед другой, непохожий на детей. И что он как раз в себе и даже больше, чем остальные, а мама только боится, что где-то расскажу про его ругательства в адрес ком. партии и правительства, но я-то уже догадывался, что нельзя при чужих языком молотить, что непоподя.
Зима прошла. Первое марта. Погода замечательная, солнечная, легкий морозец всего минус 7, даже собаки и те затявкали. Накормил Ангела пельменями с кетчупом. Он осоловел и не смог решить элементарные примеры. Взбесился на него. Не пустил гулять, о чем не сразу, а где то через полчаса пожалел. После меня на него орала Ленка, и здесь уже он не сдержался и пустил слезу. Я снова раскаялся и обиделся на Лену за то, что она, такая вспыльчивая. Она же мама.
8 марта началось хорошо, но закончилось скандалом. Отчего так именно 8 марта? Заговоренный день? Я как всегда где-то ходил, бродил, и получилось так, что везде и со всеми, но только не с любимой женой.
Виски «Белая лошадь» медленно довезла меня до водки, которую выпивал уже у друга в его шикарной квартире. Друг смотрит, как уставший, пресытившийся роскошью патриций. Заматерел боярин. Потом с ним же сидели еще у каких-то соседей. Жена чемпионка по рукопашному
9-го марта передвигаюсь, как сонная муха. Похмелье. В такие моменты особо остро не вспоминаешь вчерашний день и то, что, если ты не принадлежишь к какой-то мафии, то рано или поздно тебя разотрут в порошок – готовься. Страх жуткий, проходит на третий день.
Одиночки у нас не приветствуются, отслеживаются, отлавливаются и им, почти как евреям в фашистской Германии, вешается ярлык изгоя под названием «легкая добыча». Погода все еще не холодная. Смышленые собаки лают исключительно на бомжей. Азербайджанцы допродают осыпающуюся мимозу. Все идет своим чередом.
Купил «Playboy»: понравилась девушка на обложке. К тому же он оказался относительно дешевле других журналов, но секса в нем никакого – одни куклы. Кушал пельмени, прикусил язык и застонал. Наверное, до крови? Вот она – спешка и жадность. Сразу же понял за что. За то, что Ангела поругал и не пустил гулять!
На следующий день в качестве компенсации повел его в «Мак». Взял Хеппи Мил, а себе Чикен Макнагетс с колой и картошкой. К нашему подходу в зале освободилось только одно место, за столиком которого кушала интересная девушка в обтягивающей серебристой кофточке, темноволосая, со сверкнувшим интересом и сразу негромко предложившая: «Садитесь, пожалуйста».
Удивился, но не воспользовался ее предложением, сославшись на сынишку, который якобы хочет у окна, и сел за соседний столик. На самом деле просто не хотел, чтобы между мной и ей что-то блеснуло при ребенке. Он же все понимает. Ведь это только кажется, что дети.
Потом пошли в супермаркет, осторожно спустились по обледенелым ступенькам подземного перехода, сточившимися от долголетия. Держась за руки, вышли на поверхность, и его сразу обдало февральской вьюгой, хотя на дворе конец марта. Дошли до торгового центра, вошли в вертящиеся двери, спустились по сухой лестнице, миновав худеньких девчонок со стопками буклетов, которые суют в руки и идешь с ними дальше, до первой мусорки.
Ангел раздобыл детскую тележку, и мы сквозь шлагбаумы проследовали в зал. Взяли красных польских яблок, эквадорских бананов. Когда стояли в очереди, посмотрел вдаль торговых павильонов и уперся взглядом в безголовые, безрукие, одетые в ярко красное нижнее белье, манекены.
Показалось, что им холодно и неудобно стоять без рук, без ног и еще на голом полу, коридора. То что они пластмассовые отошло на второй план. И они в чем-то неуловимо похожи на Ленку, когда у нее болит поясница. И от этого Гамлету, стало жаль их, и Ленку, и себя, так как он все чаще ощущал себя клоном Андрея.
От этого они казались еще более и более беспомощными, неодушевленными слепками. Словно живые люди женского рода, стали пластмассовыми болванками от отчаяния найти нормальную работу и дать детям приличное образование. Надо отдать должное, они борются и никто не докажет им что поезд ушел, никто, кроме самого времени.