Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Въ ту минуту когда онъ приближался въ почтовой своей коляск, то вдругъ вс двери разстворились. Онъ изъ оной выходитъ, вступаетъ въ домъ, и об его сестры бгутъ къ нему на встрчу. Его благородный видъ, коего обстоятельства учинили важнйшимъ и величественнйшимъ, толико же поразилъ ихъ почтеніемъ, колико нжностію и удивленіемъ, О дражайшеій мой братецъ! вскричала Миссъ Каролина, приближаясь къ нему съ разпростертыми руками. Но вдругъ остановилась, какъ будто бы была обьята страхомъ; могу ли я сказать, мой братецъ? присовокупила она; и въ такомъ смущеніи едва не лишилась чувствъ. Онъ поспшилъ облобызать ее поддерживая ее въ своихъ обьятіяхъ. Миссъ Шарлотта, толико же будучи поражена дйствіемъ сестры своея, какъ и присудствіемъ своего брата, поспшно возвратилась въ ту же горницу, и едва имла силу броситься на креслы. Сиръ Карлъ слдовалъ за нею, держа въ своихъ обьятіяхъ Миссъ
Он мн сказали, что сіи слова и голосъ, коимъ онъ ихъ произнесъ имли дйствіе подобное цлительному балсаму для успокоенія ихъ сердца. Когда они сли; то Сиръ Карлъ, свши противъ ихъ взиралъ на нихъ неоднократно то на ту то на другую, какъ будто бы не могъ насытитъ своего удовольствія зрніемъ на ихъ. Потомъ взявши ихъ обихъ за руки, сказалъ: колико прелстей! Съ какимъ удивленіемъ взираю я на сестеръ моихъ! Душевныя качества должны соотвтствовать сему виду. Колико буду я имть удовольствія гордиться моими сестрами! Любезная Шарлотта, сказала тогда Миссъ Каролина, взявъ за другую руку сестру свою, не усматриваешь ли ты во всхъ чертахъ моего брата все то, что намъ говорили о его добросердечіи? Чегожъ я устрашилась? Я признаюсь, отвчала Шарлотта, что равномрно лишилась чувствъ. Я не могу сказать, отъ чего. Но мы трепетали… такъ, мы трепетали….. О любезный братецъ! мы никогда не имли намренія отступить отъ долгу. При семъ он об проливали источники слезъ.
Любите вашего брата, сказалъ онъ имъ; любите меня об; такъ какъ и я употреблю вс мои силы дабы заслужитъ любовь вашу. Дти, произшедшія со мною отъ одной матери, не должны удаляться отъ своего долгу. Конечно ошибкою или недоразумніемъ; каждый изъ насъ не иметъ ли своихъ веселыхъ и печальныхъ дней? Предадимъ забвенію вс… Онъ не могъ окончить. Онъ сильно жалъ ихъ руки и вставши подошелъ къ окну, вынимая свой платокъ. Какія же мысли произвели въ немъ сіе движеніе! Сіе конечно произошло отъ нещастнаго поведенія его родителя, и предстоящій образъ его смерти. Весьма не удивительно, что толико почтительный сынъ проливалъ въ сію минуту слезы отъ премногихъ печальныхъ размышленій. Потомъ возвратясь къ своимъ сестрамъ, просилъ у нихъ позволенія выдти на нсколько минутъ. родитель, сказалъ онъ имъ обратя лице свое назадъ, требуетъ сей дани. Онъ взглянулъ, нжнымъ окомъ на изображенія своего родителя и своей родительницы, которыя тогда попались его глазамъ; и не присовокупя ни единаго слова, оставилъ обихъ своихъ сестеръ съ оказаніемъ глубочайшаго почтенія.
По прошествіи получаса, онъ паки появился въ другомъ плать, и поздравляя ихъ съ видомъ исполненымъ нжностію, совершенно изгналъ всякое опасеніе изъ сердецъ ихъ; онъ паки востановилъ ихъ благополучіе братскою довренностію и союзомъ. Въ сіе время вошелъ Г. Еверардъ Грандиссонъ. Мн кажется я уже объявила въ нкоторомъ письм, что принимая иногда подобный своему поведенію голосъ, онъ общался довольно посмятся надъ важнымъ характеромъ, приписуемымъ двоюродному его брату, и что также хвалился вовлечь его въ Лондонскія утхи и составить изъ него человка имющаго вкусъ. Но онъ въ толикое приведенъ былъ удивленіе видомъ достоинства, разпространяющимся во всей его особ и при томъ толико былъ плненъ пріятностію и уклонностію его поступокъ, что не могъ потомъ удержатся, чтобъ не сказать обимъ сестрамъ: колико удивленія достоинъ братъ вашъ! Какого удовольствія лишился мой дядюшка!
Онъ разговаривалъ съ Сиромъ Карломъ о обстоятельствахъ болзни и смерти его родителя. Онъ воспылалъ гнвомъ прошивъ Гжи. Олгдамъ, поставляя себ за торжество тотъ поступокъ, которой съ нею учинилъ. И воспоминая о всемъ томъ, чмъ токмо могъ ее укорятъ въ томъ состояніи, въ коемъ она препровождала жизнь свою, не преминулъ упомянутъ и о томъ сопротивленіи, кое она оказывала, чтобъ остаться въ замк до послдняго издыханія Сира Томаса, и о подозрніи, по которому она требовала чтобъ и ея печать приложена была ко всмъ мстамъ вмст съ фамильною. Сиръ Карлъ слушалъ сіе повствованіе, не изъявляя ни одобренія ни осужденія. Онъ спросилъ, нашли ли завщаніе? Г. Еверардъ Грандиссонъ отвчалъ, что искали онаго везд, но не могли сыскать. Теперь я помышляю токмо о томъ, сказалъ тогда Сиръ Карлъ, дабы погребсти почтительнйшіе остатки съ прахомъ моея матери. Мой родитель, я то знаю, всегда имлъ сіе намреніе. Я прикажу сдлать, въ память двухъ упокоившихся, гробницу не столь пышную, сколь приличную, съ благопристойною надписью, содержащею въ себ боле наставленія для живущихъ, нежели похвалы для мертвыхъ. Погребеніе будетъ благопристойно, но безъ всякой пышности; а что наиболе будетъ употреблено величественнйшаго, послужитъ тайно къ вспомоществованію бднымъ никакого пропитанія не имющимъ, или неимущественнымъ откупщикамъ моего родителя, которые отягчены многочисленнымъ семействомъ, и кои честнымъ образомъ трудятся и употребляютъ свое искуство для своего пропитанія. Таковыя чувствованія показались весьма странными Г. Евераду Грандиссону. Онъ напомнилъ Сиру Карлу о той склонности, которую его родитель всегда имлъ къ пышности. Но об сестры видли истинное благородство во мнніяхъ своего брата, и поставили себ за честь восхвалитъ оное. Церемонія учинена была съ толикою же благопристойностію, какъ и благочестіемъ.
Исполнивши сей первый долгъ въ замк Грандиссонъ, гд погребены были вс ихъ предки, Сиръ Карлъ отправился съ своими сестрами въ Лондонъ, дабы при ихъ присудствіи разпечатать вс мста въ дом, находящемся въ Сент-Жамес-Сквар. Онъ не нашелъ тамъ ничего важнаго, кром уборовъ и великаго множества бумагъ, кои онъ привелъ въ короткое время въ совершенной порядокъ, и прожилъ тамъ весьма малое время. Оттуда они отправились въ свое помстье въ Ессексъ. Сиръ Карлъ сказалъ своимъ сестрамъ, что непремнно должно увдомитъ Гжу. Олдгамъ, живущую въ ближнемъ постояломъ двор, что ея присудствіе нужно для отнятія печатей; поелику и ея печать при томъ находилась. Об двицы просили своего брата не пущатъ ее къ нимъ на глаза. Онъ на то согласился, говоря имъ: что онъ чрезвычайно бы желалъ и самъ отъ того избавиться; но что всякой долгъ надлежитъ исполнить. Сія женщина была позвана, и подходила къ замку съ трепетомъ.
Я надюсь, любезная моя Люція, что то повствованіе, къ коему я приближаюсь, весьма теб понравится. Я слушала вс сіи обстоятельства гораздо съ величайшимъ вниманіемъ, нежели прежде, а особливо по тому что они произходили изъ устъ Миссъ Шарлотты Грандиссонъ, коей все сіе напоминала сестра ея. Ты знаешь, что я люблю таковыя трогательныя явленія, въ коихъ словесныя и тлесныя представленія составляютъ пленительную и естественную картину.
Сиръ Карлъ, не ожидая столь скораго прибытія Гжи. Олдгамъ, находился въ конюшняхъ съ своимъ конюхомъ, разсматривая лошадей отца своего, коихъ было нарочитое число, они были при томъ и самыя лучшія во всемъ Королевств. Ошибкою служителя сія бдная женщина приведена была въ тотъ покой, въ коемъ находились об сестры. За чемъ ето? сказала Миссъ Каролина человку, мы не имемъ причины съ нею видться. Простите моему невденію, отвчала Гжа. Олдгамъ униженно; и оказывая глубочайшее почтеніе, хотла удалиться. Но она остановилась по словамъ Миссъ Шарлотты, которая ей сказала: мой братецъ приказалъ васъ позвать. Врьте, сударыня, что мы въ томъ не имемъ никакого участія. Мой братецъ сказалъ, что вамъ надлежитъ быть при отобраніи печатей; поелику вамъ за благоразсудилось приложитъ также и свою. Ваше присудствіе не боле будетъ ему пріятно, какъ и намъ. Однако приготовтесь съ нимъ видться. Вы кажетесь не въ состояніи его видть. Я тому не удивляюсь.
Я теб нсколько разъ говорила, Люція, что Миссъ Шарлотта весьма себя укоряетъ въ своей вспыльчивости, и что почитаетъ себя обязанною отъ примра своего брата, многими полезными перемнами, которыя она усматриваетъ въ горячемъ своемъ нрав.
Въ состояніи? отвчала бдная женщина; увы? весьма мало, по истинн; но еще гораздо мене, нежели вы вообразитъ можете. Позвольте мн, милостивая государыня, поручитъ себя въ ваше великодушіе, не опасаюсь сказать, и въ ваше сожалніе. Я прошу у васъ великодушія и сожалнія. По истинн, мой жребій достоинъ сожалнія.
Вы заслуживаете, чтобъ онъ былъ таковъ, сказала ей Миссъ Шарлотта.
Я уврена, сказала ей Миссъ Каролина, что величайшія нещастія претерпли вы сами. Она мн призналась, что въ то время ея мысли и сердце заняты были ея любовникомъ. Естьлибъ я могла удалиться отсюда не видвшись съ Сиромъ Карломъ, то почла бы оное себ за величайшую отъ него милость. Я не въ состояніи на него воззрть. Я съ охотою отрекаюсь быть при отобраніи печатей. На ваше, сударыни, равно какъ и на его сожалніе я возлагаю всю мою надежду.