Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Но Докторъ почитаетъ себя увреннымъ, что особливо Миссъ Биронъ будетъ оказывать свое почтеніе Г. Бельшеру. Что бы симъ хотлъ Докторъ сказать. Конечно онъ не имлъ другаго намренія кром того, чтобъ изъявить собственную свою нежность къ человку столь для него любезному. Онъ съ нетерпливостію желаетъ его видть. Естьли и я его также увижу, то слдственно его возвращеніе не должно быть отдаленно; но не ршилась ли я въ скоромъ времени возвратиться въ самое безопаснйшее мое убжище, въ объятія любезнйшей моей фамиліи? Такъ, дражайшая моя, я ршилась.

Не

чувствуешь ли ты какой ниесть въ сердц своемъ злобы? Скажи, любезная моя Люція. Способна ли ты съ ненависти, къ ужасной ненависти противъ кого ниесть? естьли ты дйствительно способна къ такому чувствованію, удовлетвори мое любопытство и желай чтобъ та особа, кою ты ненавидишь была влюблена въ такого человка, [ибо ясно усматриваю, что ничего скрывать не должно], коего она сама считаетъ подобно всмъ превыше ее какъ по всмъ душевнымъ такъ и вншнимъ качествамъ; сумнваться между нкими лучами надежды, стократно мучительне не извстности, естьли склонности сего человка заняты; положимъ что он были бы и не заняты, то могъ ли бы онъ ей соотвтствовать взаимно. Ахъ Люція! ты меня конечно разумешь. Не требуй отъ меня боле изьясненія.

Но позволь мн присовокупить еще одно слово. Содержаніе письма Докторова не кажется ли теб нсколько особеннымъ? Утхи тхъ, кои имютъ щастіе васъ знать. Пленительное израженіе! Какой бы смыслъ былъ онаго? Не ужели я составляю утхи сердца Сира Грандиссона? Онъ меня знаетъ. Колико я тщеславна, слаба и неблагоразумна! а при всемъ томъ униженная и ничего незначущая гордая Генріетта. Возраженія происходящія отъ моей глупости, приводятъ меня въ стыдъ… Я отъ сего стыда разодрала мою бумагу. Разодранные клочки однако будутъ отосланы; но съ тмъ только договоромъ что ты должна ихъ бросить въ огонь и чтобъ кром тебя никто ихъ не видалъ.

ПИСЬМО XLVIII.

Генріетта Биронъ къ Люціи Сельби.

Въ Субботу.

До сего времени, любезная моя, мн кажется, что кое сердце не заслуживаетъ ни малйшей укоризны. Но при всемъ томъ едва я не впала въ чрезвычайную погршность. Ты конечно не можешь отгадать оной. Миссъ Грандиссонъ въ отсудствіе Г. Барлета, которой похалъ сего дня за нсколько милъ отъ Кольнеброка на обдъ нашла какое то средство, коего мн не сказала, унесть письмо полученное Докторомъ сего утра отъ Сира Грандиссона, которое оставилъ развернутое на своемъ столик. Она тотчасъ пришла въ мою горницу. Генріетта, сказала она мн съ торопливостію, вотъ письмо присланное сего утра къ Доктору. Хотя я достала его не весьма честными средствами; но въ немъ говорятъ о теб съ пылкостію. Должнали я положитъ его на то же мсто, гд его взяла или не хочешь ли ты раздлитъ мою погршность и прежде его прочитать? Она мн его подала.

О Миссъ Грандиссонъ! отвчала я при первомъ моемъ движеніи. Дло идетъ о мн, говорите вы? Позвольте мн оное расмотрть. Я простерла виновную руку и взяла оное письмо: но вдругъ пришедши въ самую себя говорила: не сказали ли вы мн, что не получили оное честными средствами? Возмите, возмите его назадъ, я не хочу раздлять вашу погршность. Однако, жестокая Шарлотта! Какъ могли вы подвергнуть меня сему искушенію? При семъ я положила письмо на стулъ.

Она понуждала меня прочесть по крайней мр хотя первыя строки. Она его взяла, развернула и представила предъ глаза мои.

О змія обольщающая мою душу! вскричала я, для чего заставляешь ты меня подражать проступку первымъ нашимъ отцамъ? Я сла и закрыла глаза мои обими руками. Удались, удались, продолжала я, пока я еще невинна, дражайшая Миссъ Грандиссонъ, не приводи меня къ такой погршности, коей я себ никогда не прощу. Вы познали ее сами собою и я не хочу раздлятъ оной съ тобою.

Она прочла мн дв или три строки и остановясь сказала: продолжать ли Генріетта? Слдующее слово есть ваше имя.

Я заткнула пальцами свои уши. Нтъ, нтъ, закричала я. Хотя бы вы его получили и другими средствами, но и тогда бы я не весьма далеко простирала свою не терпливость… но вы не должны мн говоритъ о томъ…

МиссъГранд. [мою рчь прервавъ.] Какъ! Что такое? Т, кои оставляютъ свой кабинетъ раствореннымъ, должны сами на себя жаловаться.

Миссъ Бир. Но ето произошло отъ забвенія. Не прискорбно ли бы вамъ было, естьлибъ кто осмлился тайнымъ образомъ читать ваши письма?

Миссъ Гранд. Очень хорошо, я положу его на то же мсто. Идти ли мн? [потрясывая его передо мною.] Идти ли мн Генріетта? [и подходя раза съ три къ дверямъ она обращалась опятъ ко мн съ такимъ видомъ, коимъ наиболе могла во мн возбудитъ любопытство.]

Миссъ Бир. Скажите мн только, Миссъ Грандиссонъ, не ужели заключается въ немъ что ниесть такое, о чемъ бы вашъ братецъ не желалъ чтобъ мы были извстны… Но я почти совершенно уврена, что снисходительный Докторъ, которой сообщалъ намъ прочія письма, прочелъ бы намъ по своей благосклонности и ето.

Миссъ Гранд. Хотя бы я лишилась половины моего имнія, но не упустила бы случая прочесть оное. О! любезная Генріетта, оно содержитъ въ себ подробности… Парижъ, Флоренйія, Болонія!

Миссъ Бир. Удались отъ меня, удались обольстительница. Письмо есть предметъ священный! Отнесите его на прежнее мсто. Не признались ли вы мн, что достали оное не честнымъ образомъ? не взирая на то я усматриваю…

[Ахъ Люція! Я совершенно было на то хотла согласиться, но собравшись паки съ силами повторила: удалитесь отъ меня, отнесите сіе письмо. Я страшусь самое себя.]

Миссъ Гранд. Хорошо, Генріетта, выслушай только одно мстечко. Въ немъ заключается нчто такое, что ты прочесть должна. На ето не боле одной минуты потребно.

Миссъ Бир. Я не хочу слушать искушенія. Я ничего не хочу читать. Я буду ожидать пока мн сообщатъ оное.

Миссъ Гранд. Но вы тогда въ такое придете изумленіе, что не въ состояніи будете отвтствовать. И такъ надлежитъ воспользоваться симъ случаемъ. Возмите, прочтите. Никогда не видано было подобныхъ грызеній совсти. Дло идетъ о васъ и Емиліи.