Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Миссъ Бир. О мн и Емиліи! О Миссъ Грандиссонъ! такую можетъ онъ находитъ связь между мною и Емиліею?
Миссъ Гранд. Какую разность полагаете вы, любезная Генріетта, между чтеніемъ письма и требованіемъ отъ меня того что оно содержитъ? Однако я соглашусь вамъ сказать.
Миссъ Бир. Нтъ, нтъ, вы не должны мн того сказывать. Я не хочу слушать. Я никогда васъ о томъ не спрошу. Разв одинъ вашъ братецъ способенъ къ благороднымъ дяніямъ? Надлежитъ, любезная моя пріятельница, вамъ и мн извлечь нкій хорошій плодъ изъ его примра. Вы ничего не должны мн ни читать, ни говорить.
Миссъ Гранд. Онъ не хвалилъ ни одной женщины въ столь пылкихъ выраженіяхъ! Ето удивительныя похвалы, Генріетта.… Во всю мою жизнь я не слыхала имъ подобныхъ.
Миссъ Бир. Похвалы, Шарлотта! начертанныя рукою вашего братца!… О проклятое любопытство! первый проступокъ первыхъ нашихъ отцевъ! Но я буду имть столько бодрости, что возмогу
Миссъ Гранд. Знаете ли вы, Генріетта, что ваши разсужденія относятся ко мн? Но теперъ я сама хочу предложить вамъ одинъ вопросъ. Чувствуете ли вы въ себ склонность такъ какъ третія сестра, взятъ Емилію подъ свое смотреніе, и везти съ собою въ Нортгамптон-Ширъ! Отвтствуйте.
Миссъ Бир. Ахъ, Миссъ Грандиссонъ! не ужели думаете вы, чтобъ письмо содержало въ себ такое предложеніе? Но не отвчайте мн на сіе, я покорно васъ прошу. Ожидайте, пока мн представятъ предложенія какого бы они роду ни были. Сіе конечно въ скоромъ времени случиться можетъ, когда они непріятны. [Слезы появились уже въ глазахъ моихъ.] Но я васъ увряю, сударыня, что со мною никто не поступитъ недостойно, даже и самый изящнйшій изъ всхъ человковъ и въ то время, въ которое я могу отрекаться отъ какого ни есть такого дла, кое я почитаю для себя недостойнымъ, я имю право сопротивляться съ твердостію, естьли таковый случай представится. Вы ему сестрица, сударыня; но мн нчего опасаться равно и надятся.
Миссъ Гранд. Мн кажется, милая моя, что вы уже не шутя говорите. Называть меня сударынею потомъ опятъ сударынею! етого я отъ васъ не прошу. Вы должны меня выслушать; когда я начну читать то мсто, гд дло идетъ о васъ и Емиліи, естьли не желаете прочесть сами.
[Она тотчасъ начала было мн читать.] Нтъ, вкричала я наложа руку на оную страницу. Я не хочу етаго ни слушать ни читать, я начинаю опасаться, чтобъ моя бодрость не уменшилась, а между тмъ когда еще я властна избирать зло и добро; то не пропущу того удовольствія, чтобъ не предпринятъ лучшаго намренія, какого бы жребія ожидать мн ни долженствовало. Вы должны меня простить, сударыня… И не докончивъ рчи я пошла къ дверямъ моей горницы; но она настигши меня говорила:
Миссъ Гранд. Любезная Генріетта! Какъ! не ужели вы на меня разсердились? Но сколь пристала вамъ сія гордливость, я усматриваю въ ней видъ достоинства меня пленяющаго. Сколь онъ достоинъ одной въ свт женщины, которую я почитаю подобною превосходнйшему изъ человковъ! я прошу прощенія, любезная Генріетта; скажите мн поскоре, что меня прощаете.
Миссъ Бир. Васъ простить, любезная Миссъ! Ахъ! отъ всего моего сердца. Но какъ могли вы мн сказать, что сіе письмо досталось въ ваши руки не честнымъ средствомъ? и проститъ васъ? И такъ отнесите его поскорй туда гд его взяли и предостерегайте меня на подобіе искреннйшей пріятельницы, естьли въ нкую минуту моея слабости я окажу любопытство къ такимъ бумагамъ, кои достались бы мн не лучшимъ сего средствомъ. Я признаюсь что оказала слабость: но естьли бы я не исправила оной, то самыя ласкательнйшія освдомленія никогда бы меня не избавили отъ того, что бы я чего не претерпла, разсуждая о тхъ средствахъ, кои мн оныя доставили.
Миссъ Гранд. Изящное сердце! Въ какое смущеніе вы меня приводите! Я положу сіе письмо на прежнее мсто и клянусь небомъ, что естьли не могу изтребить изъ памяти моея содержанія онаго, хотя оно ничего инаго въ себ не заключаетъ кром славы для моего брата, то никогда не скажу вамъ ни слова изъ онаго, естьли мы не освдомимся о томъ другими средствами.
Я приняла ее въ свои обьятія. Она цловала меня съ равною горячностію. Теперь люблю я ее еще боле, за то что съ толикимъ добросердечіемъ снесла осужденіе своего поступка. Не поздравляешь ли ты меня, любезная Люція, съ тою побдою, кою я сама надъ собою одержала? Она мн весьма многаго стоила. Весьма вроятно, что мое любопытство было самое великое къ такимъ особенностямъ, въ коихъ я имла много участія. Но мн кажется, что удовольствіе знать оныя никогда не могло бы сравниться съ тмъ, кое я чувствую преодолвши искушеніе, не щитая еще того, колико моя гордость возвысилась тмъ мнніемъ, кое я подала о себ Миссъ Грандиссонъ. Однако, въ чемъ же заключается мое здсь достоинство? Совтуясь съ благоразуміемъ я бы осталась виновною, естьлибъ пала подъ сіе бремя. Къ чему послужили бы мн такія освдомленія, кои получила бы я столь худымъ средствомъ? Естьлибъ я узнала что ни есть такого, чемъ бы чувствительно была тронута; то моя ненависть къ хитрости безпрестанно бы мн измняла. Докторъ или Сиръ Грандиссонъ, могли бы открытъ мою погршность. Имла ли бы я столько подлости, чтобъ въ мое оправданіе стала обвинять Миссъ Грандиссонъ? Я покрылась бы вся стыдомъ, а Г. Барлетъ, которой иметъ ко мн теперь довренность, можетъ быть утаилъ бы отъ меня вс т сообщенія, кои я отъ него получитъ надюсь. И такъ, любезная моя, политика долженствуетъ поддерживать меня равно какъ и праводушіе и я заключаю, что въ семъ случа я почишаю себя щастливою двицею.
Миссъ Грандиссонъ разсказала сестр своей все между нами произшедшее. Милади съ пріятностію обьявила, что она не желала бы быть Миссъ Грандиссонъ взявши такое письмо, но естьлибъ кто ниесть подалъ ей оное развернутымъ, то она сумнвается чтобъ была и Миссъ Биронъ. При семъ она приняла меня въ свои обьятія и многократно повторяла, что я рождена для ея брата, а онъ для меня. Сумнваетесь ли вы о томъ? Сказала любезная Шарлотта. Въ какую бы сторону сіи обстоятельства ни обратились, но признайся, любезная Люція, что получа плнительное сіе одобреніе отъ двухъ сестръ, весьма мн пріятно, что преодолла свое любопытство. Миссъ Грандиссонъ не преминула говорить Милади о многихъ путешествіяхъ, кои ея братъ думаетъ предпріять во Францію, для ршенія длъ Г. Данби, во Флоренцію и Болонію, и о смотреніи замка Грандиссонова, откуда онъ хочетъ отправиться. Видишь, любезная Люція, что время моего отъзда приближается. Для чего не напоминали мн, что т три мсяца, кои я у нихъ препроводила, уже проходятъ? Расположены ли вы принять къ себ такую девицу, которая можетъ быть не возвратится съ столь свободнымъ сердцемъ какое прежде имла? и не взирая на то, какимъ образомъ надлежитъ ей показаться въ толь любезную фамилію, съ такимъ сердцемъ, коего она боле не узнаетъ?
Но сколь щастлива своимъ свойствомъ Миссъ Грандиссонъ! ты конечно примтила, сколько она была тронута послднимъ нашимъ дйствіемъ. Но въ ней не осталось даже ни малйшаго слда онаго. Арія проигранная ею на клависин привела ее въ прежнее состояніе. Она начала опять шутить съ такою пылкостію и веселостію, какъ будто бы ее ничто не опечалило. Чтожъ касается до меня, естьлибъ я согласилась прочесть сіе письмо, то какую бы представляла я фигуру предъ собственными своими глазами въ продолженіе всего мсяца! Но не съ равною ли удобностію позабыла то возраженіе, которое ей причинилъ ея братъ, открытіемъ ея хитрости? въ самой тотъ денъ не поступила ли она со мною безъ всякаго сожалнія? Впрочемъ ея качества весьма плнительны. Ни какъ не льзя удержаться, чтобъ ее не любить. Я чувствую къ ней весьма нжную дружбу. Не происходитъ ли то отъ слабости когда видимъ не чувствуя охлажденія, въ одной особ такія погршности, кои можно бы почесть неизвинительными въ другой. Нтъ, Люція, не говори чтобъ другая такъ поступила, въ подобномъ случа, какъ Миссъ Грандиссонъ. Какое различіе представляется глазамъ моимъ! Впрочемъ она мн призналась, что раскаявалась въ своемъ поступк прежде, нежели принесла ко мн сіе письмо; но что она надялась скрытъ свою погршность, заставя меня раздлитъ съ нею оную. Я ей сказала, что ету ролю сыгралъ съ него видно какой дьяволенокъ. При семъ томъ любезная Шарлотта помышляла боле меня обязать, нежели удовольствовать самую себя. Нтъ такого дружества, скажешь ты, котороебъ могло оправдать худое дяніе. Я въ томъ согласна, Люція, дйствительно и безъ сумннія ето такъ, но естьлибъ вы знали Миссъ Грандиссонъ; то полюбили бы ее противъ своей воли.
Примчаніе. Письмо Сира Грандиссона, составляющее предметъ предшествующаго, содержитъ въ себ пространную подробность всхъ обстоятельствъ; въ коихъ однако онъ не совсмъ изьясняется, поелику Докторъ, къ коему онъ пишетъ, извстенъ о самоничтожнйшемъ. Онъ говоритъ о необходимыхъ причинахъ призывающихъ его во Францію и Италію; называетъ по имени нкоторыхъ иностранныхъ господъ, не давая однако знать, въ какихъ обстоятельствахъ онъ съ ними находится. Упоминаетъ о новой церькви, которую приказалъ строитъ въ замк Грандиссонов, и проситъ Доктора, чтобъ принялъ на себя трудъ освятить церьковь, дабы ему избгнуть излишныхъ похвалъ, коихъ опасается получить изъ устъ своего священника. Въ письм нсколько разъ была упоминаема Миссъ Биронъ и при томъ съ великою похвалою. Емилія составляетъ предметъ продолжительной статьи. Сиръ Карлъ безпокоится о сей молодой особ по причин того путешествія, о коемъ помышляетъ, испрашиваетъ Доктора, чтоонъ думаетъ о его намреніи препоручить ее до своеговозвращенія Миссъ Биронъ, дабы отдалитъ ее отъ опасной матери; она будетъ спокойна въНортгамтон-Шир; она присовокупитъ тамъ къ своему воспитанію вс плоды добродтельнйшихъ примровъ. Сіе намреніе подаетъ Сиру Карлу случай представить весьма пылкое изображеніе о чрезвычайныхъ достоинствахъ Миссъ Биронъ; но не вводя въ оныя дргихъ чувствованій, кромтхъ,кои происходятъ отъ удивленія и уваженія. Наконецъ онъ проситъ Доктора пріхать къ нему для исполненія одной статьи по завщанію Г.Данби, въ коемъ опредлено три тысячи фунтовъ Стерлинговъ на разданіе милостыни,и по первымъ правиламъ своея добродтели полагаетъ что первыя старанія надлежитъ обратить ко всемуотносящемуся до общественнаго блага, какъ на примръ: на бракосочетаніе бдныхъ двицъ съ честными людьми по ихъ состоянію, на необходимыя вспомоществованія искуснымъ художникамъ, на пропитаніе трудолюбивымъ людямъ пришедшимъ въ великую бдность по своимъ лтамъ, по слабости, по случаямъ или отъ неизлчимыхъ болзней, и проч.
ПИСЬМО XLIX.
18 Марта въ вечеру.
Об госпожи и Милордъ должны быть довольны моею довренностію. Я отдала имъ вс мои письма не перечитывая оныхъ и въ такомъ порядк, какъ ты мн ихъ прислала. И такъ они теперь имютъ всю внутренность моего сердца предъ своими глазами. Я мало о томъ безпокоюсь. Избранной мною человкъ есть Сиръ Карлъ Грандиссонъ. Они теперь уже не шутятъ надо мною съ того времени, какъ не имютъ причины обвинять меня въ скрытности. Весьма было бы жестоко, естьлибъ ето продолжали, и я конечно бы не долго прожила въ Колнеброк.