Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Ты приносишь мн великое удовольствіе увряя меня, что поступокъ обихъ сестеръ касательно меня кажется теб нсколько прискорбенъ: онъ равномрно и мн такимъ кажется. Но я находила въ томъ сіе утшеніе для моей гордости, поелику размышляя объ томъ, мн казалось, что по перемнчивымъ состояніямъ я буду боле имть осмотрительности. По истинн, я начинаю теперь почитать себя гораздо подобне имъ, нежели сперва осмливалась себя съ ними сравнивать. Но он одарены изряднымъ свойствомъ, я имъ прощаю, и вы должны имъ простить также какъ и я. Мн весьма прискорбно, что разборчивость моей бабушки простиралась до такого степени, что заставила ее даже плакатъ обо мн по причин сего произшествія. Возможно ли, чтобъ она отъ того плакала? Нжностію и снисхожденіемъ исполненная мать! Дядюшка мой не былъ толико сострадателенъ. Онъ радовался
Не время ли уже, любезная моя Люція, помышлять мн о возвращеніи къ вамъ? Я ежечасно здсь стыжусь, видя себя какъ будто бы въ ожиданіи благопріятнаго для меня открытія, да я въ опасеніи, что оное не случится. Я усматриваю въ тонъ нкое намреніе и притворство похожее… я не могу сказать на что; но на меня наводятъ такія минуты, въ кои я съ великимъ трудомъ могу сносить саму себя. Между тмъ какъ добродтель, можетъ быть излишне личная, будетъ основаніемъ сихъ намреній, ожиданій и колебаній, я не буду себя почитать совершенно неизвинительною. И уврена, что не имла бы сего почтенія къ ихъ брату, естьлибъ онъ не столь совершенныя имлъ добродтели.
Для чего Г. Динъ вперилъ въ мои мысли, что Миссъ Жервинсъ питаетъ въ себ, можетъ быть не зная того, такой пламень, которой учинится пагубнымъ ея спокойствію? Действительно сія двушка не можетъ надяться… Однако пятьдесятъ тысячъ гвиней изрядное имніе! Но невозможно чтобъ оно прельстило ея опекуна. Такой человкъ, какъ Сиръ Карлъ никогда не погонится за богатствомъ. Я наблюдаю движеніе, слова, видъ сей двочки, когда говорятъ о немъ, и съ сожалніемъ усматриваю, что на глазахъ ея изьявляется пылкое чувствованіе, когда поминаютъ его имя. Она лишается всего вниманія къ тому чемъ занимается, и ея взоры устремляются къ той особ, которая о немъ говоритъ, какъ будто бы желаетъ проникнуть въ его обстоятельства. Она не можетъ, говоритъ она, вдругъ и слушать и заниматься дломъ, и при томъ вздыхаетъ. По истинн, любезная Люція, никакъ нельзя его при ней хвалить. Она безпрестанно вздыхаетъ. Еще при такихъ лтахъ! Но ктожъ извстить ее о опасности?
Но наиболе заставляютъ меня наблюдать вс ея дянія, выключая примчанія Г. Дина, слова нечаянно сказанныя Миладіею Л… кои можетъ быть она узнала отъ своей сестры и кои Миссъ Грандиссонъ по видимому взяла изъ похищеннаго ею письма; ибо она мн нчто о томъ проговаривала, хотя я тогда думала, что сіе не иное что было какъ единый умыселъ, дабы возбудитъ мое любопытство. Дло шло о предложеніи, кое весьма вроятно что мн учинятъ, взять мн съ собою молодую двицу въ мою провинцію… мн, которая сама иметъ еще нужду въ надзирательниц. Но пусть учинятъ мн сіе предложеніе.
Когда мы разговаривали съ протчими госпожами о любви, такъ какъ о благоприятствующемъ предмет молодыхъ двушекъ, то Миссъ Жервинсъ безъ всякой просьбы подала о томъ свое мнніе, и довольно долго болтала по своимъ лтамъ. Обыкновенно она молчитъ боле нежели говоритъ. Я сказала Миссъ Грандиссонъ на ухо: не видите ли вы, сударыня, что Миссъ Жервинсъ говоритъ боле противъ обыкновеннаго? Мн и самой также кажется, отвчала мн сія искренняя пріятельница, отъ которой ничто избжать не можетъ. Простите меня, Шарлотта, присовокупила я съ нкіимъ притворствомъ. Я васъ прощаю, возразила она такимъ же голосомъ. Но пустъ ее болтаетъ, естьли хочетъ, она не всегда такова бываетъ. Я весьма люблю Миссъ Жервинсъ, повторила я; но мн кажется что ея привычка перемняется; и въ сіи критическія времена я весьма опасаюсь чтобъ молодыя особы не подвергнулись поношенію. Жервинсъ, увидя что мы говоримъ тайно, сказала самымъ ршительнымъ голосомъ, что она не любитъ такихъ перешептываній; но будучи уврена, продолжала она, что ея опекунъ ее любитъ и что равномрно ею любимъ, въ сердце своемъ весьма она спокойна. Кто же думалъ о ея сердц? И ея опекунъ ее любитъ! Нтъ, Емилія не подетъ со мною, любезная моя пріятельница!
9 Марта, по утру
О Люція! мы чрезвычайно безпокоимся теперь о Миссъ Жервинсъ, по случаю письма полученнаго вчерашняго вечера Докторомъ Барлетомъ отъ Сира Карла: оно намъ показано сего дня. Мать, сія нещастная женщина, о коей я теб говорила, прізжала къ Сиру Карлу. Бдная Емилія! Любезное дитя! какую мать небо ей даровало!
Докторъ такъ былъ чувствителенъ къ благоугожденію, кое я ему оказала отдавъ ему свои письма полученныя отъ моихъ пріятельницъ и пріятелей, коихъ одобреніе дйствительно меня обольстило, что безъ труда позволилъ мн отослать къ теб письмо Сира Карла. Я просила у него сей милости въ томъ мнніи, что ты съ охотою читаешь все касающееся до Емиліи, но не упусти при первомъ случа прислать мн обратно то, что Докторъ по своей милости мн вврилъ.
Ты увидишь на конц его письма, что Докторъ Барлетъ извстилъ его о томъ желаніи, кое сестры его съ нкоего времени имютъ, дабы склонить его къ нимъ писать. Онъ на то соглашается, но съ такими договорами, какъ ты увидишь, на кои весьма невроятно чтобъ хотя одна изъ трехъ его сестеръ пожелала согласиться; ибо онъ считаетъ меня третью сестрою. Его три сестры! его третья сестра? Сіе повтореніе заключаетъ въ себ нчто весьма любезнаго! Я имю много причинъ удивляться его добросердечію: впрочемъ я усматриваю что сіе можетъ быть нсколько жестоко для нашего пола. Не во власти женщинъ состоитъ быть безъ скрытности, ты увидишь что сіе разсужденіе заключается въ его письм. Онъ присовокупляетъ: можетъ быть, не долженствовало бы имъ… Для чегожъ? Хотя бы ето было и подаваемое имъ мн наставленіе; но онъ не весьма легко можетъ и самъ разсмотрть то, что я есть. Какъ бы то ни было, Люція, меня никогда не будутъ упрекать въ низкости, я ето двадцать разъ говорю. Я не подамъ ему никогда причины презирать меня; нтъ, хотя бы онъ былъ самой великой Монархъ во вселенной. Врь во всемъ вышесказанномъ искренной твоей
Генріетт Биронъ.
ПИСЬМО L.
18 Марта.
Ко мн приходила, любезный Докторъ, матъ Емиліи. По сему весьма вроятно что она подетъ въ Колнеброкъ, прежде нежели я буду имть щастіе туда возвратиться. Она не безъизвстна, что ея дочь тамъ находится и что мои обстоятельства не позволяютъ еще мн оставить города. Находясь же въ такомъ опасеніи я посылаю къ вамъ нарочнаго и почитаю за долгъ увдомитъ васъ о всемъ между ею и мною произшедшемъ.
Она пріхавши ко мн приглашала о себ доложить подъ именемъ госпожи Жервинсъ. Я принялъ ее весьма ласково, и мн казалось что она ожидала отъ меня обыкновеннаго пріема отъ нашего вола (*), но я взялъ или лучше сказать принялъ ея руку, которую она мн подала и съ удовольствіемъ подвелъ ее къ кресламъ. Вы конечно ее никогда не видали. Она почитаетъ себя пригожею и естьлибъ ея пороки, кои какъ кажется изьявляются на лиц ея, не длали ее ненавистною, то она могла бы еще и теперь считать себя красавицею.