Антология реалистической феноменологии
Шрифт:
Но здесь можно добавить еще вот что. Термин «отношение» никоим образом не является однозначным. Отношением может быть названо как «слева» и «справа» или «сверху» и «снизу» и т. д., так и «быть-слева» и «быть-справа» или «быть-сверху» и «быть-снизу» и т. д. Но то и другое фундаментальным образом различны. Лишь последнее является положением дел, которое, конечно, нуждается в восполнении; первое же относится к нему, как красный цвет к бытию красным. Ни красный цвет, ни «слева» не может отрицаться или принимать модальности, но лишь бытие красным и бытие слева. В случае отношений определенного рода, такими как отношение сходства или присущности, это различие скрывается за двусмысленными именами «сходство» и «присущность». Сходство и присущность может в одном случае означать «быть-сходным» и «быть-присущим» [inh"arent-sein] (= быть свойственным [inh"arieren]); в этом смысле мы говорим о том, что сходство А и В может утверждаться или в него можно верить. Или же эти выражения могут означать то, посредством чего «бытие» в формулировке положения дел (которое, само собой разумеется, не следует путать с наличием положения дел [272] ) определяется в форму «бытие сходным» и «бытие присущим» [Inh"arentsein], то есть они могут означать «сходный» или «присущий». В этом смысле мы говорим о том, что А имеет некоторое сходство с В. Как предложение
272
Положение Амзендера: «любой позитивный объектив так-бытия есть отношение» (ibid., S. 75) не выдерживает, таким образом, критики. Но здесь следует сделать еще один шаг вперед. Дело не только в том, что имеют место «объективы так-бытия» (положения дел, имеющие форму b-бытие А), не являющиеся отношениями, но есть также положения дел, которые вместо двух или трех предметных членов могут иметь только один-единственный предметный член. В этом случае с первого взгляда ясно, что об отношении не может быть и речи; в то же время такого рода положения дел показывают, что сделанное Майнонгом подразделение положений дел на такие, которые имеют форму «А есть», и такие, которые имеют форму «А есть В» (ibid., S. 72), не является подлинным различением. Примерами здесь могут служить такие положения дел, как «быть-теплым», «быть-гладким» и т. п., которые никак не могут быть перетолкованы в «онтологические объективы» (существование теплоты) или в двучленные «объективы так-бытия» (бытие теплым какого-то предмета). В такого рода одночленные положения дел можно верить и их можно утверждать. Таким вот образом мы получаем суждения «тепло» [ «es ist warm»] и «гладко». На основании этого сразу разрешается старый и не раз обсуждавшийся вопрос о сущности безличных суждений. Развитие этой мысли мы оставим для одной из последующих работ.
Таким образом мы видим, что об отношениях можно говорить в двух смыслах. В одном смысле отношения суть в то же время положения дел, в другом смысле они ими никогда быть не могут. Мы не будем решать здесь, какой смысл более целесообразно оставить за этим выражени ем, [273] но хотели бы сделать вывод применительно к нашему рассуждению. Если мы понимаем отношения во втором смысле, то отношения никогда не могут стать предметом суждения, так как они никогда не являются положениями дел. В таком случае положения дел могут быть поделены на такие, в которых отношения содержатся в качестве предметных элементов – как, например, сходство А и В, – и такие, где это не так – как, например, бытие красным розы. [274]
273
Они столь фундаментально отличаются друг от друга, что определение, которое Амзендер («Beitr"age zur Grundlegung der Gegenstandstheorie» in den Untersuchungen zur Gegenstandstheorie usw., [Leipzig, 1904] S. 54f) и Майнонг ("Uber Annahmen, S. 61) дают объективу: то, «что есть бытие и имеет бытие», по нашему мнению, может лишь способствовать путанице. Впрочем, и не все положения дел могут быть естественным образом представлены как некое «бытие». Следует подумать о тех положениях дел, которые соответствуют суждениям «станцевали» или «мне зябко».
274
Амзендер предлагает называть отношения во втором смысле «релятами» (ibid., S. 72). Ср. также Husserl, ibid., S. 609; Meinong, ibid., S. 57f.
Теперь мы нашли средство, чтобы ответить на поставленный нами вначале вопрос. Мы исходили из позитивного убеждения, которое относится к чему-то негативному, и говорили о тех трудностях, которые здесь обнаруживаются. Такого рода трудности неизбежны для традиционной точки зрения, которая позволяет рассматривать отношения как интенциональные корреляты суждений. Такой взгляд мог быть столь широко распространен в области позитивного потому, что, с одной стороны, некоторые положения дел, действительно, могут рассматриваться как отношения и, с другой стороны, хотя истолкование остальных положений дел, таких как, например, бытие красным розы, в качестве отношений и является ошибочным, однако оно возможно, если нет тщательного анализа. Совершенно иначе все обстоит в случае негативного; здесь-то совершенно ясно, что, когда утверждается не-b-бытие А, суждение выносится не об отношении. Поэтому совершенно понятно, что рассудительные логики старались перевести отрицание из области предметного в «область сознания». Мы видели, что эта попытка терпит неудачу когда речь идет о позитивном убеждении в чем-то негативном. Для нас теперь несложно справиться с этой ситуацией. То негативное, к которому относится позитивное убеждение в не-b-бытии некоторого А, не представляет собой, конечно, ни предмета, ни отношения, но это – негативное положение дел. Негативные положения дел наличествуют точно в таком же смысле и точно с такой же объективностью, как и позитивные положения дел. Субъективирующее истолкование негативности здесь не только не необходимо, но и невозможно. Рядом с негативным убеждением в позитивном положении дел теперь с полным правом занимает место и позитивное убеждение в негативном положении дел; и то, и другое может быть названо негативным суждением. [275]
275
Если в логике последовательно проводить различие между суждением и положением дел, подвергаемым суждению, то едва ли возникнет необходимость в классификации суждений в соответствии с особенностями положений дел.
Негативное убеждение в позитивном положении дел и позитивное убеждение в негативном положении дел, согласно приведенным выше рассуждениям, полностью скоординированы с позитивным убеждением в позитивном положении дел. Но если мы обратим внимание на те обстоятельства, при которых они возникают, то в случае негативных суждений того и другого рода обнаружатся некоторые примечательные особенности, отличающие их от позитивного положения дел. До сих пор мы лишь мимоходом затрагивали эти отношения – теперь мы должны осветить их несколько более подробно. Позитивные положения дел могут быть, как мы однажды выразились выше, «считаны». Например, над чувственным восприятием некоторой вещи надстраивается познание относящегося к нему положения дел и позитивное убеждение в нем. Негативное положение дел никогда не может быть считано описанным образом, и так не может возникнуть негативное убеждение. Рассмотрим сперва негативное убеждение.
Негативное убеждение, как мы ранее уже заметили, имеет своей психологической предпосылкой интеллектуальную позицию, или установку, [intellektuelle Stellungnahme] по отношению к положению дел, с которым оно сопрягается, – независимо от того, заключается ли эта установка в позитивном убеждении, в предположении, в вопросе или чем-то подобном. Находясь в этой установке, мы сталкиваемся с положением дел, которое противоречит первому положению дел. Познавая его и одновременно постигая его противоречие с первым положением дел, мы видим это первое положение дел совершенно новым образом, для которого у нас нет подходящего выражения и на которое мы можем сперва лишь указать. Второе положение дел, которое познается, противостоит нам таким образом, который можно охарактеризовать как его очевидность. В ходе познания это положение дел становится для нас очевидным. [276] Если же мы познаем то противоречие, в котором первое положение дел находится ко второму, то это второе положение дел приобретает такой облик, который мы, пожалуй, могли бы наиболее понятным образом обозначить как негативную очевидность. Только на основании этой негативной очевидности в нас возникает соответствующее негативное убеждение.
276
Под очевидностью мы понимаем здесь не только идеальный случай абсолютной самоданности, но любую данность положения дел в акте познания.
Давайте продумаем один пример. Осматривая окружающий нас мир, мы можем, конечно, прийти к позитивному убеждению в том, что некоторый предмет является красным, но мы никогда не приходим к негативному убеждению, что он желтый. Предпосылкой этого последнего убеждения является то, что я каким-то образом – вопрошая, сомневаясь и т. п. – обращаю внимание на это положение дел. Что же происходит, когда мы из такой установки внимания переходим к заключительному убеждению? Мы оказываемся перед фактическим составом в существующем мире и познаем, что предмет является красным. Поскольку вместе с тем это положение дел позитивным образом очевидно для нас, мы постигаем то противоречие [Widerstreit], в котором по отношению к этому обратившему на себя наше внимание положению дел находится положение дел бытие желтым этого предмета, – и в то же время это последнее приобретает тот особый облик, который мы – чтобы каким-то образом зафиксировать это терминологически – назвали негативной очевидностью. Только в этот момент в нас возникает неверие в это положение дел.
Негативное убеждение имеет, таким образом, две предпосылки: должна иметь место интеллектуальная позиция по отношению к соответствующему положению дел; и должно, далее, состояться познание противоречащего ему положения дел и познание самого этого противоречия. Первой указана установка, которая является предпосылкой того, чтобы суждение состоялось. Она представляет интерес с точки зрения психологии. Второе есть то, из чего негативное убеждение черпает свою достоверность и свою правомерность. Оно интересно с позиции теории познания; мы назовем его фундаментом негативного суждения.
Обратимся теперь к позитивному убеждению в негативном положении дел. Оно также имеет свои совершенно особые предпосылки. Если бы мы ограничивались тем, что считывали только те положения дел, которые предоставляет нам мир реальных и идейных предметов, то мы никогда не могли бы представить себе ни одного негативного положения дел. И здесь предварительным условием также является определенная интеллектуальная установка. Я должен обратить свой интерес к негативному положению дел как таковому, я должен в нем сомневаться, задаваться вопросом относительно его и т. п., чтобы вынести о нем суждение. То, что мы вообще приходим к такого рода установке, понятно, если только имеет место негативное убеждение в позитивном положении дел. Оно настолько родственно позитивному убеждению в негативном положении дел, что психологически одно вполне может заменять другое.
Намного важнее, чем эти психологические предварительные условия, факт того, что и здесь в основании убеждения лежит сложный фундамент. Как и негативное убеждение в позитивном положении дел, так и позитивное убеждение в негативном положении дел предполагает познание некоторого иного положения дел. Убеждение, что 3 не меньше чем 2, может возникнуть лишь на основании познания того, что 3 больше чем 2. Но именно здесь с наибольшей ясностью может быть замечено отличие этих случаев от тех, что рассматривались выше. До этого познавалось положение дел, которое должно было противоречить тому позитивному положению дел, о котором выносится суждение. Теперь, наоборот, подвергаемое суждению негативное положение дел – быть-не-меньшим числа 3 – находится с познаваемым положением дел – быть-большим числа 3 – в отношении необходимой взаимосвязи такого рода, что с наличием одного непосредственно связано и наличие другого. Соответственно и вся структура нашего случая отличается от той, что рассматривалась прежде. Когда мы постигаем необходимую взаимосвязь негативного положения дел с познаваемым позитивным положением дел, то познается и это негативное положение дел, а с этим познаваемым положением дел сопрягается теперь позитивное убеждение. Прежде было негативным образом очевидно (позитивное) положение дел, к которому относилось (негативное) убеждение, поскольку это положение дел находилось в противоречии с другим, позитивно очевидным положением дел. Теперь же позитивным образом очевидно (негативное) положение дел, к которому относится (позитивное) убеждение, так как оно находится в необходимой связи с другим, позитивно очевидным положением дел.
Есть, конечно, и негативное убеждение в негативном положении дел, то есть в двойном отношении негативное суждение. Психологической предпосылкой его является интеллектуальная позиция по отношению к соответствующему негативному положению дел. Если говорить о фундаменте, то в основании негативного убеждения в этом положении дел лежит – как и во всех этих случаях – познание позитивного положения дел. Как и в первом из рассмотренных случаев, так и здесь это положение дел должно противоречить тому, которое составляет предметность суждения, но здесь, все же, имеет место особенно примечательное противоречие: два положения дел контрадикторно противоположны друг другу. [277]
277
Следует обратить внимание на то, что речь здесь идет исключительно о непосредственном познании и непосредственной очевидности. В случае негативных суждений, которые являются результатом умозаключений, имеют место совершенно иные отношения.