Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Нога болела как черт-те что. Мне пришлось переступить на здоровую ногу, чтобы сохранить равновесие.
— Класс, — буркнул я. — И чего вы хотите?
— Тебя, — ответила Мэб, скрестив руки на груди. — Мое предложение занять пост Рыцаря остается в силе.
— Что-то не так с новым парнем? — поинтересовался я. — Если вы гоните его ради меня?
Мэб снова продемонстрировала мне свои зубы.
— Я не заменила пока моего нынешнего Рыцаря, пусть он и предатель, — мурлыкнула она.
— Он еще жив? — удивился я.
— Полагаю, да, — кивнула Мэб. — Хотя наверняка он очень и очень жалеет, что это так. У меня еще много времени, дабы не спеша и сполна объяснить ему, как неправильно он поступил.
Пытка. Она пытает его в отместку за измену — вот уже больше трех лет.
Меня слегка затошнило.
— Если хочешь, можешь расценивать это как акт милосердия, — сказала она. — Прими мое предложение, и я прощу тебе оставшийся долг и без утайки отвечу на все твои вопросы.
Я поежился. Последний Рыцарь Мэб был растленным, шизанутым наркоманом-насильником. Я так и не понял, правда, получил ли он свое место благодаря этим качествам, или они развились у него уже на новом месте. Так или иначе, титул Зимнего Рыцаря — пожизненное ярмо. Прими я предложение Мэб, и я бы не отвертелся от работы на нее до самой смерти — правда, долгой жизни мне при этом, конечно, никто не обещал бы.
— Я уже говорил вам, — сказал я, — что я в таком не заинтересован.
— Но обстоятельства изменились, чародей, — возразила Мэб. — Ты знаешь уже, с какой силой ты имеешь дело в лице наследников Кеммлера. Как Зимний Рыцарь ты обладал бы силой, достаточной, чтобы одолеть даже самого сильного соперника. Ты смог бы без страха встретиться с ними лицом к лицу, а не хорониться в ночи, собирая по крохам слухи, чтобы использовать их против врага.
— Нет, — я помолчал, чтобы это звучало весомее. — И еще раз нет.
Мэб чуть дернула плечом, и я невольно уставился на округлости ее груди под тонкой шелковой тканью.
— Ты разочаровываешь меня, детка. Но я могу подождать. Я могу ждать хоть до тех времен, когда солнце остынет.
Над озером прокатились раскаты грома. Где-то далеко на юго-западе между облаками проскочила молния. Мэб повернула голову в том направлении.
— Занятно.
— Э… Что занятно?
— Силы в действии, подготавливающие путь.
— Что это должно означать? — не понял я.
— Что у тебя мало времени, — ответила Мэб, снова повернувшись ко мне. — Я должна сделать то, что могу, чтобы спасти твою жизнь. Знай вот что, смертный: если наследникам Кеммлера удастся обрести знания, сокрытые в «Слове», они смогут обладать такой силой, какую мир не видел уже много тысяч лет.
— Что? Как?
— Кеммлер, — взгляд Мэб сделался отрешенным, словно она заглядывала в собственную память, — был безумцем. Монстром. Но гением. Он научился подчинять своей воле не только мертвую плоть, но и тени — дабы рвать их на части и пожирать их для усиления собственной мощи. В этом таился секрет силы, что позволяла ему бросать вызов всему Белому Совету, вместе взятому.
Я сложил два и два и получил четыре.
— Наследники хотят вызывать древних духов, — выдохнул я. — А потом пожрать их, чтобы обрести силу.
Темно-зеленые глаза Мэб, казалось, светились.
— Кеммлер сам пытался сделать это, но Совет нанес ему удар, прежде, чем он успел довершить.
Я поперхнулся.
— Что случится, если один из его наследников сумеет это сделать?
— Он получит в свое распоряжение такую силу, какой не имелось еще в руках смертного за всю историю вашей расы, — ответила Мэб.
— Темносияние, — я потер глаза. — Вон, оно, что. Ритуал, завтрашней ночью. В Хэллоуин. Каждый из них хочет заделаться богом, пусть и в лиге юниоров.
— Власть всегда прекрасна, разве не так?
Я подумал над этим еще немного. Собственно, тревожиться мне стоило не только по поводу Кеммлеровых выкормышей. Мавра ведь тоже хотела «Слово». Блин-тарарам. Если Мавра сумеет стать этакой темной богиней, я мог не сомневаться, что при первой же возможности она разделается со мной.
— А без «Слова» они это могут?
Мэб медленно скривила рот в улыбке.
— Если бы могли, зачем бы они тогда искали его с таким рвением? — ветер снова начал крепчать, а поверхность озера — плеваться пеной и брызгами. — Остерегайся, чародей. Ты вовлечен в опаснейшую игру. Я огорчусь, если останусь без твоих услуг.
— Лучше привыкайте, — посоветовал я. — Я никогда не стану вашим рыцарем.
Мэб запрокинула голову и снова испустила этот мучительный смех.
— Я не спешу, — сказала она. — А вы, смертные, считаете свою жизнь такой прекрасной. Две услуги ты должен еще мне — и не заблуждайся, я считаю хорошо. Настанет день, и ты преклонишь колена у моих ног.
Озеро внезапно вспенилось, темная вода взметнулась вихрем к небу, скрыв от меня озерный горизонт. Ветер едва не сбил меня с ног; больная нога подломилась, и мне пришлось опуститься на колено.
А потом, так же внезапно, как начался, ветер стих. Поверхность воды вновь разгладилась. Ветер жалобно завывал в почти полностью облетевших ветвях деревьев на берегу. Мэб исчезла, словно ее и не было.
Я поморщился и поднялся на ноги. Потом оглянулся на Мыша — тот сидел на берегу, тревожно глядя на меня.
— Ей обязательно нужно, чтобы последнее слово осталось за ней, — сказал я ему.
Мыш подошел ко мне, а я потрепал его по загривку, пока он, с опаской косясь на озеро, обнюхивал меня.
— Будем решать проблемы по очереди, — заверил я его. — С Мэб разберемся как-нибудь потом. Чего-нибудь, да придумаем.
Я вернулся к Жучку, хромая еще сильнее прежнего; Мыш держался в паре шагов за моей спиной. Адреналиновый шторм стих, оставив за собой только слабость. Всю дорогу домой мне пришлось бороться со сном. Пошел мелкий, холодный дождь.