Армянские сказки

Автор неизвестен

привяжи сам и иди куда хочешь.

Покуда муж, положив мешок на землю, гнал

быков в хлев и привязывал их, жена успела

вынуть из мешка кувшин с золотом и,

завернув в мешок камень величиной с кувшин,

положила его на то же место. Выйдя из хлева,

поселянин торопливо подхватил мешок и

пустился прямо к судье.

— Вот тебе подарок, бери, — сказал он судье.

Когда развязали узел, поселянин опешил.

Судья рассердился, но, решив, что тут что-то

неладно,

велел посадить его в тюрьму и

приставил к нему двух людей, наказав им сообщить

ему все, что тот будет делать и говорить.

Поселянин в тюрьме, наедине с самим собою,

стал что-то бормотать и показывать руками:

кувшин-де был таких-то размеров, нос такой-то,

объем такой-то, дно такое-то и столько-то в нем

золота.

Приставленные к нему люди доложили судье:

так и так, он махал руками, а говорить —

ничего не говорил.

Судья велел вызвать его к себе.

— Расскажи, что это ты махал руками и

измерял?

\ К Армянские и а род и ы е ска з к и

Ум сейчас же вернулся к поселянину, и он

ответил судье:

— Измерял я тебя: голова твоя такая, шея

такая, живот такой, борода такая, — и говорил

про себя: кто больше — ты или наш бородатый

козел.

Судья вышел из себя и велел его повесить

Поселянина повели, но когда, надев ему на

шею петлю, хотели ее затянуть, он взмолился:

— Не казните меня, я пойду к судье искажу

ему всю правду.

Привели его к судье:

— Ну, скажи правду, что это ты измерял

в тюрьме?

— Нечего тебе мне говорить: поверь, если б

не сняли петлю с моей шеи, я бы погиб, вот

и вся правда, — ответил поселянин.

Засмеялся судья при этих словах и

освободил поселянина.

Раскаялись разум и сердце в том, что

сделали, и дали зарок отныне действовать вместе,

решив, что человека делают человеком разум

с сердцем, сердце с разумом.

Г. Срвандэтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

Один благочестивый человек каждый раз?

отправляясь в поле и возвращаясь оттуда,

молился богу.

Однажды жена сказала ему:

— Муженек, почему ты в своей молитве не

просишь бога, чтобы он избавил тебя от

наговора жены?

— Этого еще недоставало! Что такое

женщина, чтоб я стал молиться из-за страха перед

ней!

Услышав это, жена решила проучить мужа

и сыграла над ним такую штуку: купила

несколько рыб, завязала их в узел и понесла

вместе

с обедом в поле. В то время как муж,

взяв пищу, пошел обедать у родника, она

тайком от него зарыла рыб поодиночке

в землю.

Сделав это, она собрала посуду от обеда и

вернулась домой.

Муж, приступив к запашке, вдруг увидел,

что из разрытой земли выходят рыбы. Собрал

он рыб, принес вечером домой и рассказал

жене, как выкопал их из земли, и выразил свой

восторг по поводу того, что господь бог и

в земле может сотворить рыбу. Муж наказал

жене их сварить, чтоб на следующий день

пообедать ими в поле. Жена сварила рыб, сама

съела их и, взяв с собой немного похлебки,

понесла мужу в поле.

— А где же рыбы? — спросил муж.

— О каких это рыбах ты говоришь?

—- Да о тех, которые я достал иэ-под земли.

— Ты, право, рехнулся. Никаких таких рыб

ты домой не приносил, и я их видом не

видела.

Муж при этих словах рассердился, взял

дубину и хотел было наброситься на жену, но та

подняла вой и позвала на помощь крестьян,

работавших в соседних полях.

— Пустите, — сказал муж, — я проучу эту

дрянь. Она съела мои рыбы и называет меня

сумасшедшим.

Крестьяне, пришедшие на крики, спросили

жену, о каких рыбах идет речь.

— Умоляю вас, — ответила жена, — свяжите

его, он с ума спятил и хочет меня убить.

Лучше уж вы сами спросите у него, о каких

рыбах идет речь.

— Да я говорю о тех самых рыбах, что я

вырыл в поле из-под земли, — сказал муж.

— Бедная, бедная женщина, ты права, он

потерял рассудок, — решили соб/равшиеся и,

сочтя крестьянина за сумасшедшего, связали

ему руки, доставили домой и там привязали

к столбу.

Котда люди разошлись и жена осталась с

мужем с глазу на глаз, она сказала ему:

— Ну, что, ты все еще не боишься наговора

женщины? Знай,— это наименьшее, что могло

с тобой случиться.

— Молю тебя, жена, именем бога, — ответил

муж, — развяжи веревку и избавь меня от этой

напасти. Даю зарок в каждодневной молитве

в первую очередь молиться за избавление меня

от наговора женщины.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

Жил когда-то очень богатый человек. Ведя бео

путный образ жизни, человек этот постепенно

растерял все свое добро и в один прекрасный