Assassin’s Creed: Renaissance
Шрифт:
— На этот раз ты опоздал, юный ассасин! Мессер Мочениго скоро нас покинет. Он выпил достаточно яда, чтобы свалить быка.
Мочениго развернулся к нему.
— Что? Что ты сделал?
Гримальди с сожалением покачал головой.
— Вам нужно было прислушиваться ко мне.
Дож пошатнулся и упал бы, если бы Эцио не кинулся вперед и не поддержал его. Потом он довел Дожа до кресла, и тот тяжело осел.
— Я устал, — произнес Дож. — В глазах темнеет.
— Простите, Ваша Светлость, — беспомощно сказал Эцио.
— Ты потерпел неудачу, — прорычал Гримальди Эцио, распахнул двери комнаты и позвал. — Стража! Стража! Дож отравлен! Убийца здесь!
Эцио бросился через комнату и схватил Гримальди за ворот, затаскивая его обратно в комнату, потом захлопнул и запер двери. Секунду спустя он услышал, как прибежавшая стража начала барабанить в дверь. Он повернулся к Гримальди.
— Неудачу? Тогда, думаю, мне лучше поспешить хоть как-то это исправить.
Щелкнул, освобождаясь, пружинный клинок.
Гримальди расплылся в улыбке.
— Ты можешь меня убить, — сказал он. — Но тебе никогда не победить тамплиеров.
Эцио погрузил клинок в сердце Гримальди.
— Покойся с миром, — холодно произнес он.
— Отлично, — донесся сзади слабый голос.
Оглянувшись, Эцио увидел, что смертельно бледный дож все еще жив.
— Я приведу помощь… доктора, — пообещал Эцио.
— Не надо. Слишком поздно. Но я умру счастливым, видя, что мой убийца раньше меня отправился в ад. Благодарю тебя. — Мочениго задохнулся. — Я давно подозревал, что он был тамплиером, но я был так слаб, так доверчив. Загляни в его сумку. Возьми бумаги. Я не сомневаюсь, что ты найдешь некоторым применение и отомстишь за мою гибель.
Мочениго говорил с улыбкой на лице. Эцио, не отрываясь, смотрел, как она застывает на губах, как стекленеют глаза, а голова склоняется на бок. Эцио опустил руку на шею дожа, чтобы убедиться, что он мертв и пульса нет. Потом он закрыл мертвецу веки и прошептал пару слов благословения, после чего поспешно схватил сумку Гримальди и заглянул внутрь. Там, среди папок с документами лежала страница Кодекса.
Стража продолжала молотить в дверь, и она постепенно начала поддаваться. Эцио подбежал к окну и глянул вниз. Внутренний двор был заполнен стражей. Единственным его шансом на спасение была крыша. Он взобрался на окно и начал карабкаться вверх по стене. Мимо его головы просвистели стрелы и ударились о кладку по обе стороны от него. Когда он влез на крышу, там оказалось еще больше лучников, но они, к счастью, смотрели в другую сторону, и Эцио воспользовался элементом неожиданности, чтобы разделаться с ними. Но потом он столкнулся с другой трудностью. Перед ним была решетка, через которую совсем недавно он сумел перелететь! Он подбежал к ней и понял, что она была установлена так, чтобы не пустить людей снаружи — пики были изогнуты наружу и вниз. Если он сможет вскарабкаться на нее, то получится и перепрыгнуть. С лестниц, ведущих на крышу, уже раздавался топот бегущих стражников. Призвав на помощь всю силу, которую дало ему отчаяние, он разбежался, прыгнул и вскарабкался на верх решетки. В следующий миг он был в безопасности на другой стороне, но тут же поджидали и стражники, посланные поймать его. Они были слишком хорошо вооружены, чтобы сходится с ними в бою, но Эцио знал, что они в любом случае недостаточно проворны. Подбежав к краю крыши и посмотрев вниз, Эцио прыгнул на леса, возведенные вокруг стены кафедрального собора, быстро спустился вниз, а потом промчался на площадь Сан-Марко и затерялся в толпе.
Глава 18
Смерть Дожа в ночь, когда в небе появился странный крылатый демон, вызвала в Венеции переполох, который продолжался несколько недель. Летающая машина Леонардо, разбившаяся на площади Сан-Марко, сгорела дотла, и никто не осмеливался приблизиться к странной штуковине. Между тем новым Дожем в должное время был избран Марко Барбариго, занявший кабинет. Он дал клятву собравшимся на торжество жителям разыскать молодого ассасина, которому пока что удавалось избегать задержания и ареста, и который убил верного слугу государства, Карло Гримальди, и, возможно, старого Дожа. Стража Барбариго и Дожа стояли на каждом углу и днем и ночью патрулировали каналы.
Эцио, по совету Антонио, залег на дно в своих комнатах, злясь от разочарования, что не может никому помочь, и от того, что Леонардо на время покинул город в сопровождении своего заказчика, Конте де Пексаро. Даже у Розы не получалось отвлечь его от этих мыслей.
Вскоре, незадолго до наступления нового года, Антонио вызвал Эцио к себе в кабинет и поприветствовал его широкой улыбкой.
— Эцио! У меня для тебя есть две новости, и обе хорошие. Первая — твой друг Леонардо вернулся. Вторая — это Карнавал! Все наденут маски, так что тебе… — Но Эцио был уже на полпути к выходу. — Эй! Куда ты?
— Повидать Леонардо!
— Ладно. Возвращайся поскорее, я хочу тебя кое с кем познакомить.
— С кем?
— Ее имя сестра Теодора.
— Монахиня?
— Увидишь!
Эцио прошел по улицам в низко опущенном капюшоне, стараясь осторожно идти между группами экстравагантно одетых мужчин и женщин в масках, толпящихся на улицах и у каналов. Он отлично видел отряды стражи, находившиеся на службе. Марко Барбариго в своих речах касался темы Гримальди не больше, чем темы о смерти своего предшественника, которую он помогал спланировать. Теперь он устроил благочестивое шоу с поиском преступников. И смог с чистой совестью оставить это дело на жителей и потихоньку свернул дорогостоящую операцию. Но Эцио прекрасно знал, что, если у Дожа появится возможность втайне от других поймать и уничтожить его, он ей воспользуется. И он понимал, что пока будет жив, то так и останется занозой в заднице тамплиеров, а значит, они до конца будут заклятыми врагами. Поэтому он должен постоянно оставаться настороже.
Он успешно добрался до мастерской Леонардо и вошел незамеченным.
— Приятно снова увидеть тебя, — поприветствовал его Леонардо. — Я думал, что на этот раз больше не увижу тебя живым. Я ничего о тебе не слышал, а потом произошла эта история с Мочениго и Гримальди, и в довершении мой наниматель вбил себе в голову путешествие и настоял, чтобы я поехал вместе с ним — в Милан. А после этой поездки у меня просто нет времени, чтобы починить мою летательную машину, потому что венецианский флот наконец-то захотел, чтобы я приступил к проектированию военного снаряжения для них — все это просто выводит меня из себя! Тут он улыбнулся. — Самое главное, что ты жив-здоров!
— А еще я самый опасный человек во всей Венеции!
— Это да. Двойное убийство самых известных горожан.
— Ты же в это не веришь.
— Если бы я верил, тебя бы здесь не было. Ты знаешь, что можешь доверять мне, Эцио, как и любому здесь. В конце концов, именно мы отправили тебя в полет до Дворца Дожей. — Леонардо хлопнул в ладони, и помощник принес вино. — Лука, не найдешь ли ты карнавальную маску для нашего друга? Что-то мне подсказывает, что она ему пригодится.
— Благодарю, друг мой. У меня есть кое-что для тебя. — Эцио передал ему новую страницу Кодекса.
— Отлично! — обрадовался Леонардо, тут же поняв, что перед ним.
Он расчистил на столе место, развернул пергамент и приступил к изучению.
— Хммм, — пробормотал он задумчиво. — На этот раз это чертеж нового оружия, очень сложного. Оно тоже крепится на запястье, но это не клинок. Он пристально вгляделся в манускрипт. — Кажется, я знаю что это! Это огнестрельное оружие, но очень миниатюрное — почти такого же размера, как колибри.
— А это возможно? — усомнился Эцио.
— Есть только один способ проверить это — сделать его, — ответил Леонардо. — К счастью, мои венецианские помощники — эксперты в механике. Мы немедленно приступим к нему.