Assassin’s Creed: Renaissance
Шрифт:
— А кому нужен болтливый телохранитель?
— Мы пришли, — сообщил Гримальди, когда они приблизились к незаметной двери в стене позади зданий у площади Санта Мария Дзобениго. Эцио держал дистанцию между собой и ними, прекрасно понимая, насколько бдителен Данте. Он завернул за угол и увидел, как заговорщики входят внутрь. Оглянувшись и удостоверившись, что горизонт чист, Эцио влез по стене здания на балкон прямо над дверью. Окна комнаты, в которую вел балкон, были открыты, а внутри на массивном дубовом стуле за обеденным столом, заваленном бумагами, одетый в пурпурный бархат сидел Испанец. Эцио отступил в тень и стал ждать, готовый подслушивать столько, сколько будет нужно.
Родриго Борджиа был в отвратительном настроении. Ассасину уже удалось помешать ему в нескольких крупных предприятиях, и ему всякий раз удавалось уходить от смерти. Теперь он не только был в Венеции, но и уничтожил одного из самых верных союзников кардинала. И как будто всего этого было недостаточно, Родриго пришлось провести первые пятнадцать минут встречи, выслушивая перебранку сборища идиотов, что состояли у него на службе, по поводу того, кто из них станет новым Дожем. Тот факт, что он уже сделал выбор и дал взятку ведущим членам Совета Сорока Одного, казалось, был вовсе не принят во внимание этими идиотами. Поэтому его выбор пал на самого старого, тщеславного и наиболее гибкого из троих.
— Довольно, кучка глупцов, — перебил он. — Все, что мне нужно от вас, это дисциплина и полнейшая преданность нашему общему Делу, а вовсе не трусливые попытки возвысить себя над остальными. Я принял решение. Следующем Дожем станет Марко Барбариго. Именно его изберут на следующей неделе сразу после смерти Джованни Мочениго. Его гибель, учитывая почтенный возраст в семьдесят шесть лет, все-таки должна выглядеть естественно. Гримальди, ты сумеешь все устроить?
Гримальди бросил взгляд на братьев Барбариго. Марко распирало от гордости, а Сильвио пытался сохранить лицо, не смотря на разочарование. Какие же они глупцы, подумал Гримальди. Дож или не Дож, какая разница. Все они лишь куклы в руках Господина, и сейчас Господин возлагал большую ответственность именно на него. Гримальди помечтал о лучшем и ответил:
— Конечно, Господин.
— Насколько ты близок к нему?
Гримальди задумался.
— Я могу свободно ходить по дворцу Дожей. Пусть Мочениго недолюбливает меня, но доверяет мне не меньше, чем остальным. Я чаще других прихожу на его зов.
— Отлично. Отрави его. При первой же возможности.
— У него есть дегустаторы пищи.
— Господи, ты думаешь, я этого не знаю? Вы, венецианцы, достигли высот в отравлении. Подмешай что-нибудь в его пищу, после того, как они попробуют ее. Или подсыпь что-то в варенье из Сардинии, говорят, он его очень любит. Придумай хоть что-нибудь или тебе не поздоровится!
— Я все сделаю, ваша светлость.
Родриго раздраженно перевел взгляд на Марко.
— Ты сможешь быстро достать подходящий яд?
Марко улыбнулся, словно извиняясь.
— Стоит обратиться к моему кузену. Он подлинный знаток ядов.
— Скорее всего, я сумею достать кантареллу, она подойдет как нельзя лучше, — отозвался Сильвио.
— А что это?
— Разновидность сильного мышьяка. Обнаружить почти невозможно.
— Отлично! Значит, решено!
— Прочтите, Господин, — произнес Марко, — я хотел сказать, что мы все восхищены тем, что вы настолько углубились в детали нашего заговора. Но разве это не опасно для вас?
— Ассасин не осмелится напасть на меня. Он хитер, но ему никогда не перехитрить меня. В любом случае, я чувствую, что должен заняться этим лично. Пацци подвели нас во Флоренции. Я надеюсь, что вы, Барбариго, этого не сделаете.
Он сердито посмотрел на них. Сильвио издал смешок.
— Пацци были кучкой дилетантов.
— Пацци, — оборвал его Родриго, — были влиятельным и уважаемым семейством. Но их уничтожил один молодой ассасин. Не стоит недооценивать врага, который охотится в вашем городе. Иначе Барбариго разделят судьбу Пацци. — Он помолчал, чтобы его слова дошли до союзников. — Теперь отправляйтесь, и действуйте быстро. Мы не имеем права потерпеть еще одно поражение!
— Позвольте узнать, каковы ваши планы, Господин?
— Я возвращаюсь в Рим. Времени мало!
Родриго резко поднялся и вышел из комнаты. С выгодной позиции на балконе Эцио смотрел, как Родриго в одиночестве выходит из дома и пересекает площадь, вспугнув стаю голубей, направляясь в сторону Моло. Остальные последовали за ним, на площади разделились и пошли каждый своим путем. Когда все стихло, Эцио спрыгнул на мостовую и поспешил в штабквартиру Антонио.
Там он первым делом встретил Розу, которая поприветствовала его долгим поцелуем.
— Убери кинжал в ножны, — рассмеялась она, когда они обнялись.
— Только ты заставляешь меня извлечь его. И только ты, — со знанием дела добавил он, — заставляешь убрать его в ножны.
Она сжала его ладонь.
— Пошли.
— Прости, Роза, но я не могу.
— Я тебе уже наскучила?
— Ты прекрасно знаешь, что это не так! Я должен поговорить с Антонио. Срочное дело.
Роза внимательно посмотрела на него и заметила решимость на его лице и в серо-голубых глазах.
— Хорошо. На этот раз я прощу тебя. Он в кабинете. Думаю, он решил, что его модель Дворца Сета и есть реальный дворец! Иди!
— Эцио! — воскликнул Антонио, как только увидел его. — Мне не нравится твой взгляд. Все ли в порядке?
— Хотелось бы, чтобы это было так. Я узнал, что Карло Гримальди и двое братьев Барбариго — Сильвио и Марко — в сговоре с человеком, которого я хорошо знаю, и которого люди зовут Испанцем. Они собираются убить Дожа и поставить на его место своего человека.
— Плохая новость. Если это случится, в их руках окажется вся Венеция и весь ее флот. — Он помолчал. — И они еще называют меня преступником!
— Ты мне поможешь остановить их?
Антонио широко раскинул руки.
— Я на твоей стороне, братишка. Да и все мои парни тоже.
— И девушки, — добавила Роза.
— Спасибо, любимая, — улыбнулся Эцио.
Антонио озабоченно нахмурился.
— Эцио, на нужен план. Дворец Дожей охраняется так, что дворец Сета по сравнению с ним — открытый парк. У нас нет времени, чтобы построить модель дворца, и все как следует спланировать…