Атаман А.И. Дутов
Шрифт:
Вновь заявил о себе Рудаков примерно через месяц, когда под видом простого казака по заданию Войскового правительства [1382] прибыл в свою родную станицу Кичигинскую и от имени правительства повёл агитацию с целью поднять казаков на борьбу с большевиками [1383] . Из Кичигинской, в которой по решению Войскового правительства расположился 3-й боевой пункт, или узел сопротивления, куда должны были стягиваться отряды самообороны из окрестных станиц, Рудаков разослал по станицам распоряжения о присылке всех имеющихся дружин. Первыми прибыли отряды из станиц Таяндинской и Коельской. Общее военное командование было возложено на есаула В. Степанова. Однако 30 марта 1918 г. кичигинские фронтовики признали советскую власть, и Рудакову пришлось спешно покинуть станицу. 3 апреля командующий восточными отрядами, действующими против Дутова, В.К. Блюхер, заявил казачьей делегации: «Вот до чего Ваше офицерство Вас доводит — Рудаков, кажется, пойман и ваш Дутов скоро будет пойман» [1384] . Однако будущий красный маршал ошибался, Рудакова красным захватить не удалось. Тем не менее он не принял участия в Тургайском походе, в который весной 1918 г. с войсковой территории ушёл сам Дутов и другие члены Войскового правительства. В походе в составе партизанского отряда Оренбургского казачьего войска участвовал сын Рудакова, он погиб при возвращении отряда в бою у станции Кувандык [1385] .
1382
Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 55.
1383
РГВА.
1384
Там же. Л. 46об.
1385
Протоколы 3-го очередного Войскового Круга. С. 143.
После освобождения значительной части войска от большевиков 27 июня 1918 г. Рудаков выступил на Круге объединённых станиц Оренбургского казачьего войска с внеочередным докладом о действиях казаков против большевиков и об охране Оренбурга. Кроме того, он сообщил Кругу о взятии на себя хозяйственной инициативы перед союзными послами [1386] — по всей видимости, речь шла о переговорах с представителями Великих держав по вопросам снабжения оренбургских казачьих частей. Круг постановил вынести Рудакову благодарность за его труды на пользу войска. 3 июля он вошёл в состав комиссии для поверки и учёта денежных сумм и ведения денежных книг, а на следующий день вместе с ещё четырьмя депутатами Круга был командирован в Оренбург для учёта сельскохозяйственных машин и отпуска их пострадавшим станицам, а также в помощь атаману 1-го военного округа К.Л. Каргину [1387] .
1386
Постановление № 75 казачьего Круга объединенных станиц Оренбургского войска. 1918. 14.06 // ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 82. Л. 97.
1387
ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 82. Л. 72—72об.
Рудаков постоянно в работе: в июле 1918 г. он едет в Омск, в августе в составе делегации Войскового правительства — в Самару для доклада членам Комуча о политическом курсе Оренбурга [1388] , затем принимает участие в совещании в Челябинске по вопросу о созыве Государственного совещания, в сентябре участвует в самом Государственном совещании [1389] и в работе 3-го чрезвычайного Войскового Круга в Оренбурге. 21 сентября и 3 октября 1918 г. Рудаков выступил на Круге с докладами по продовольственному вопросу, предложив конкретные меры по преодолению возможного голода в войске [1390] . При возвращении Рудакова из Омска в конце июля его попутчиком оказался видный деятель партии социалистов-революционеров Л.А. Кроль, отразивший в своих мемуарах воззрения Рудакова. Кроль вспоминал: «Я ехал в вагоне полковника Рудакова, с которым у нас завязалась серьёзная беседа по поводу методов дальнейшего устроения судеб освободившейся территории. К Комучу Рудаков относился скептически, но с Комучем Оренбургскому войску приходилось сильно считаться из-за материальных ресурсов. К вступлению атамана Дутова членом Комуча — что немало нас всех удивляло — Рудаков относился очень просто: отчего не использовать атаману Дутову своего положения члена Учредительного Собрания для большего влияния в Комуче; имея свою реальную воинскую силу, Дутов фактически независим от Комуча; наконец, Дутов в любой момент, когда это будет выгодно, может так же легко уйти из Комуча, как он в него вошёл. Особые условия казачьего быта, по словам Рудакова, и заинтересованность казачества в сохранении его приводили его к выводу, что если бы удалось в разумном виде создать федерацию, то, пожалуй, это было бы наилучшим исходом. Мысль о создании автономии Горнозаводского Урала с рабочим населением, иного уклада жизни и с иной психологией, чем казачье, Рудаков одобрял. Избавиться от беспокойного элемента и передать его области горнозаводского Урала было бы очень хорошо. Одним словом, в полковнике Рудакове я нашёл сочувствие, и мы тут же, развернув карту Урала, намечали, примерно, границы Оренбургского войска и Горнозаводского Урала, учитывая ещё третью претензию, башкир, имевших в то время своё правительство, поддерживаемое Самарой. По пути мы остановились, встретившись на разъезде с поездом атамана Дутова, ехавшего в Омск… Через час примерно мы двинулись дальше. Вернувшийся от атамана полковник Рудаков сообщил мне, что он передал нашу беседу атаману и что тот в общем тоже сходится с нами во взглядах» [1391] .
1388
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 1. Д. 7. Л. 147об.
1389
Уфимское Государственное Совещание / Предисловие и примечания А.Ф. Изюмова // Русский исторический архив. Сб. 1. Прага, 1929. С. 64.
1390
Протоколы 3-го чрезвычайного Войскового Круга. С. 50–51, 160, 171.
1391
Кроль Л.А. За три года (воспоминания, впечатления и встречи). Владивосток, 1921. С. 69–70.
1 октября 1918 г. по решению 3-го чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска Рудаков был произведён в чин полковника [1392] . Однако ещё до официального производства его не раз называли полковником. Чтобы разобраться, он с недоумением телеграфировал Войсковому правительству: «[Из] Моих документов значусь полковником, разве произведён?» [1393] Как выяснилось, произошла ошибка.
Во второй половине ноября 1918 — марте 1919 г. он ездил в командировку в Омск, на совещание казачьих представителей при помощнике военного министра по казачьим делам и далее — на Дальний Восток. С этой поездкой и были связаны основные события его конфликта с Дутовым. Созыв совещания официально мотивировался следующим: «Верховн[ый] Главноком[андующий], принимая во внимание заслуги казачества в борьбе за возрождение России, дабы в дни устроения её не нарушить вековых традиций и особенности быта казачьих войск, с целью урегулирования ряда экономических, хозяйственных, военно-административных и бытовых вопросов, разрешённых и проведённых в жизнь в период всеобщей разрухи войсковыми самоуправлениями крайне разнообразно, а также для выработки общих для всех казачьих войск положений, приказал установить при моём (военного министра. — А.Г.) помощнике по казачьим войскам [1394] совещание из представителей войсковых общественных самоуправлений всех казачьих войск, командируемых Войсковыми Кругами или правительствами по одному от каждого войска… Вице-Адмирал Колчак… 4 ноября 1918 г.» [1395] . Выбор пал на Рудакова в связи с желанием войсковой администрации достичь нескольких целей одновременно: и командировать своего надёжного представителя на совещание, и добиться увеличения снабжения. Именно Рудаков подходил для решения обеих задач — он был одним из высших войсковых чиновников и одновременно специалистом по снабжению.
1392
Протоколы 3-го чрезвычайного Войскового Круга. С. 141.
1393
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 22. Ч. 2. Л. 767.
1394
В документе ошибочно — «полкам». — А.Г.
1395
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 23. Л. 406—406об.
В Омске Рудаков рассказал о нужде войска в тёплой одежде, вооружении, боеприпасах, подготовленных резервах и моральной поддержке (присылке хотя бы небольшой части другого казачьего войска) [1396] . Рудаков встретился с Верховным Правителем и Верховным главнокомандующим адмиралом А.В. Колчаком, начальником штаба Верховного главнокомандующего Генерального штаба полковником Д.А. Лебедевым и со всеми министрами. Военный министр выделил войску 2 миллиона патронов, перевозившихся из Владивостока, министр финансов сообщил о выделении Оренбургу 5 миллионов руб., ещё 5 миллионов сдано в полевое казначейство Юго-Западной армии, и такая
1396
РГВА. Ф. 39709. Оп. 1. Д. 5. Л. 1—1об.
1397
Орский вестник. 1918. № 34. 18.12.
1398
Оренбургский казачий вестник. 1918. 17.12. № 133. С. 2.
Одёргивания Рудакова со стороны Дутова начались уже в декабре 1918 г. 11 декабря 1918 г. Дутовым в Омск полковнику Н.С. Анисимову для передачи Рудакову была направлена телеграмма: «Войсковое Правительство, командируя Вас, не дало Вам право рекомендовать [от] имени Правительства кого-либо [на] административные должности и особенно [на] должность Губернского комиссара» [1399] . Почти три недели спустя, 31 декабря 1918 г., Дутов «ввиду перегруженности работой и невозможности без ущерба дела вести столь сложную отрасль Государственного Хозяйства, как продовольствие» назначил Рудакова вместо себя главноуполномоченным Всероссийского правительства по продовольствию Оренбургской губернии, Оренбургского казачьего войска, Тургайской области и Башкурдистана [1400] . Однако в дальнейшем их отношения резко ухудшились.
1399
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 23. Л. 457.
1400
Оренбургский казачий вестник. 1919. № 4. С. 1.
Причины назначения Рудакова изложены в докладной записке военно-окружного контролёра Отдельной Оренбургской армии С. Жихарева, который писал: «Командующему приходилось выполнять ряд многочисленных обязанностей, вытекавших из совмещения в своём лице других должностей, а именно: Войскового Атамана Оренбургского Казачьего войска, Председателя войскового Правительства и Главноуполномоченного Министерства Продовольствия по Оренбургской губ. и Тургайской области. С 19/20 октября (1918 г. — А.Г.), с учреждением особой должности Главного Начальника Округа, Командующий Армией хотя и был свободен от бремени забот по разрешению вопросов хозяйственного характера, тем не менее многие из этих вопросов им разрешались по-прежнему. В общем по всем означенным выше, а также и по другим вопросам, вообще мало имеющим общего с делом командования армией как таковым, командующий г[енерал]-л[ейтенант] ДУТОВ ежедневно был осаждаем посетителями и просителями, часто ожидавшими очереди по несколько дней. Детальное знакомство со всеми делами, связанными с отправлением означенных должностей, а также выполнение всех многочисленных обязанностей и формальностей, относящихся к этим делам и должностям, было физически невозможно и, несомненно, должно было повести к отрицательным результатам, что не замедлило, например, сказаться на должности Главноуполномоченного Министерства Продовольствия. Выполнение большей части связанных с этою должностью обязанностей было поручено члену войскового Правительства полковнику РУДАКОВУ, при заместителях последнего уполномоченных Нарбуте (по хлебным операциям) [1401] и Орлове (по мясным операциям). Означенный продовольственный орган назначен был обслуживать интересы армии по преимуществу. В распоряжение его поступили эвакуированные с Бузулукского фронта в весьма значительном количестве необходимые для армии продовольственные и иные грузы (пшеница, сахар, мануфактура и проч.). Точных данных о количестве и стоимости означенных грузов установить не представилось возможным ввиду приёма их агентами уполномоченного без участия представителей Государственного Контроля и отсутствия в отчётности уполномоченного точных формальных данных по этому предмету, тем не менее, по частным сведениям, стоимость их определялась до 100, если не более, миллионов. Между тем орган уполномоченного в действительности почти не обслуживал нужд армии (за исключением заготовок мяса, производившихся лишь в последнее время за счёт военных кредитов); эвакуированные грузы также мало были использованы для нужд армии, так как переданы большей частью на удовлетворение нужд населения, главным образом казачьего. Большая часть отчётности уполномоченным не представлена, денежные счета находятся в крайне неурегулированном состоянии, причём даже самим г[енерал]-л[ейтенантом] ДУТОВЫМ заявлено было 17 февраля с/г (1919. — А.Г.) на заседании войскового круга, что имеются данные о наличии разных злоупотреблений по продовольственным операциям, осуществлявшимся полковником РУДАКОВЫМ. Носились слухи о возможных злоупотреблениях и по другим операциям. Означенное выше положение дел могло, конечно, отразиться и на духе чисто казачьей армии, порыв которой мог быть не использован. По отзывам многих, духовной связи с командованием вообще в армии не чувствовалось» [1402] .
1401
Нарбут П.В. — инспектор при главноуполномоченном по продовольствию Оренбургской губернии и Тургайской области (1917–1918 гг.). — А.Г.
1402
ГА РФ. Ф. Р-176. Оп. 3. Д. 61. Л. 7об.—8.
Еще до возвращения Рудакова из командировки 13 февраля 1919 г. Дутов на заседании Войскового правительства поднял вопрос о его деятельности. 17 февраля оренбургский атаман выступил перед депутатами 3-го очередного Войскового Круга в Троицке с речью, в которой заявил, что Рудаков «выехал в Читу и вёл с Атаманом Семёновым переговоры, не имея на это никаких полномочий. Потом он отправился во Владивосток также без разрешения. Состоя уполномоченным по продовольствию, Полковник Рудаков не сдал отчётов, а между тем денежные обороты по продовольственным операциям превышают десятки миллионов рублей и имеются данные о разных злоупотреблениях» [1403] . В Омске Рудаков получил от оренбургского представителя при Ставке полковника Н.С. Анисимова 500.000 руб. и не представил по ним отчёта. Кроме того, Рудаков, как утверждал Дутов, превысил полномочия, действуя у атамана Семёнова от имени самого Дутова, а затем не подчинился приказу последнего вернуться в войско и самовольно уехал во Владивосток, откуда прислал телеграмму о сложении с себя полномочий члена правительства. По решению Дутова Рудаков был выведен из состава Войскового правительства, снят со всех должностей и должен был быть доставлен в Троицк для расследования и предания суду [1404] . Круг после выступления Дутова принял решение просить Верховного Правителя адмирала А.В. Колчака о немедленной высылке Рудакова в войско.
1403
Протоколы 3-го очередного Войскового Круга. С. 139.
1404
Там же. С. 48–49.
8 марта Рудаков уже возвратился и выступил перед депутатами Войскового Круга с отчётным докладом о поездке. Ему удалось по низким ценам закупить для казаков мануфактуру и предметы первой необходимости и в десятых числах февраля с большими трудностями отправить их двумя поездами из Харбина в войско. Доход войска должен был составить около 6,5 миллионов руб. Ещё в Омске Рудакову удалось получить на нужды войска 21 миллион руб. и добиться отправки в войско свыше 2 миллионов винтовочных патронов.
Рудаков опроверг обвинения Дутова и заявил: «Господа депутаты!.. На то, что я командирован был только на совещание казачьих представителей, докладываю, что, кроме этого, я выполнял ещё очень много поручений… был… избран для доклада Центральному Правительству о тяжёлом положении Оренбургского Края в финансовом и вообще экономическом отношениях и командирован, несмотря на то что я от этого отказывался, ссылаясь на предпринятые мною большие операции по продовольственному делу… я хлопотал о деньгах на восстановление станиц… согласно распоряжения Командующего Юго-Западной армии Генерала Дутова… испрашивал у Штаба Верховного Главнокомандующего и у Главных Управлений Военного Министерства отпуск вооружения, снаряжения и обмундирования для нашей армии… согласно его же распоряжения… выхлопатывал 20 миллионов рублей для нашей армии… согласно распоряжения Войскового Правительства… я был уполномочен получить 10 миллионов рублей на восстановление погорелых станиц и 1.400.000 руб. на покрытие расхода страхового капитала. И ещё было очень много поручений…» [1405]
1405
Там же. С. 139–140.