Авель, брат мой (сборник)
Шрифт:
Все воевали со всеми.
И уже не понимали, ради чего.
«Коробочки» оставили километров за десять, как и приданный танковый взвод. Ближе к линии фронта технику подводить смысла нет – пожгут враз, не дронами, так противотанковыми ракетами. Улыбчивый Рамиль вылезал из «брони» последним: проверил, чтобы ничего не забыли. Нагрузились, как верблюды – боеприпасы, сухпай, тяжёлые ракетомёты, аппаратура разведки. Кряхтя, пошли по разбитой в хлам дороге. Потом –
Кладбище деревьев кончилось, впереди было только развороченное воронками, мёртвое поле. Останки «брони» ржавели под свинцовым небом. Далеко на севере скрывались в болезненном тумане развалины забывшего своё имя города. Ротный остановил разрозненную, пыхтящую от тяжкой ноши, колонну. Достал комм, забормотал в динамик:
– Шамиля вызывает Бондарь. Ответь, Шамиль.
Рация захрипела, выплюнула гортанный ответ:
– Э, уася, на связи Шамиль. Чего надо?
– Это смена. Подходим. Как там у вас, тихо?
– Дорогой, гдэ тут тихо? Война, – комм заперхал сдавленным смехом.
Ротный тихо выматерился в сторону. Вайнахи – ребята своеобразные. За неуважительное упоминание виртуальной матушки башку отрежут вполне реально.
– Говорю, мы подошли. Обеспечьте прикрытие. Не хватало ещё, чтобы нас тут перебили всех, пока до вас добираемся.
– На всё воля аллаха, – философски заметил Шамиль и отключился.
Ротный теперь вслух нёс по матери долбанное, перепаханное железом и свинцом, открытое поле, надменных «чичей» и командование бригады в целом. А Третью мировую войну – в частности.
Бойцы забыли на время о тяжеленных ящиках на горбу и восхищённо внимали командиру-виртуозу. Ротный сплюнул, прикрикнул:
– Ну, мясо, чего рты раззявили? На карачки – и поползли.
Сержант ахнул:
– Как это – поползли?! Тут километра два, не меньше!
Капитан раздражённо схватил говоруна за ворот, прошипел:
– Бунтовать? Или хочешь в собственном дерьме захлебнуться? Нажать на кнопочку?
Сержант захрипел, выпучив глаза:
– Никак нет! Команду понял! По-пластунски, направление – северо-запад.
Грязные до ушей, уставшие смертельно, через три часа падали в траншею. Кашляли до рвоты, отхаркивались набившейся в ноздри и горло вонючей жижей.
Подошёл высокий бородач в прошитом серебристыми нитями камуфляже:
– Э, уася, а чего ползли? Тут уже три дня не стреляют, ха-ха-ха!
Ротный распрямился, ненавидяще поглядел в глаза. Чеченец спокойно выдержал взгляд:
– Э, брат, так не смотри, да? Тебе вместо огнемёта работать можно. Пошли, позицию примешь.
Рамиль подмигнул новичкам:
– Видали? У него камуфляж «снеговик». Тепловизором
Сергей Котков угрюмо промолчал. Снял берцы, начал выливать из них грязную воду. Кто-то из новобранцев поинтересовался:
– Товарищ капрал, а почему у них такое снаряжение?
– Так легион «Кавказ», элита, – вздохнул Рамиль. – Нам до них, как до Брюсселя раком. Мы же – залётчики, пехота. Одно слово – мясо.
– Да сейчас тихо, слава Аллаху. Вот неделю назад они аватары запустили, тяжко было. Пока мы всех подорвали – у меня три десятка «двухсотых».
Бородатый достал бутылку, разлил по алюминиевым кружкам. Вытащил ампулу, отломил стеклянный носик:
– Капнуть тебе, капитан?
– Это чего? – недоверчиво спросил Бондарь.
Чеченец гортанно рассмеялся:
– Эй, уася, не бойся, не отравлю. Новейшее противошоковое, отличный марафет. От кубика улетаешь быстрее гиперзвуковой крылатки. Но нам с тобой улетать нельзя, по чуть-чуть.
– Не, я уж по старинке, – поёжился ротный и взял кружку. Глотнул, покрутил головой от удовольствия. – Давно спирт не пил, всё больше дерьмо всякое. Богато живёте.
Шамиль прищурил замаслившиеся глаза, согласился:
– А то! Мы же легион. Так, смотри, – сказал, протягивая обшарпанный планшет, – вот так включаешь мониторинг разведывательных датчиков. Это инфракрасный канал, это радиолокационный. Оставляем вам ещё два тяжёлых миномёта и «мальвину». Мы уходим налегке.
Бондарь поразился:
– А за что такая щедрость? У меня такой аппаратуры разведки в жизни не было, а за «мальвину» особое спасибо. Я её только на картинке видел.
Чеченец внимательно поглядел на капитана. Проговорил медленно, воюя с заплетающимся языком:
– Вижу, ты вояка старый. К «сфинктерам» стучать не побежишь.
– Обижаешь, – хмыкнул Бондарь. – Мне Служба фронтовой контрразведки тоже крови попила. Два раза пытались под трибунал подвести.
– Короче так, русский. Мы сваливаем домой. Ваххабиты Грозный взяли, отбивать будем.
– Как это – домой? – вытаращил глаза ротный. – Кто же вас отпустит?
– Неправильно ставишь вопрос, уася, – хохотнул бородатый. – «Кто же нас остановит» – так правильно будет сказать. Весь легион снимается с фронта и уходит. Пока не знаю, как будем горючку по дороге доставать. Говорят, за Тверью вообще бардак, пустыня. Сейчас такие времена, брат, – каждый сам за себя. Вон, татары отделились, границу перекопали. Слышал, уже успели с башкирами и мордвой сцепиться.
Бондарь промолчал. Погладил подаренный планшет, начал водить заскорузлым пальцем. Ахнул: