Авель, брат мой (сборник)
Шрифт:
– О, девка! – обрадовался Рамиль.
– Не стреляй, – с трудом проговорил Сергей. – Это беженцы. Наши.
Он шёл к дому, как во сне, видя только куртку небесного цвета и золотистые волосы женщины. Такую же они вместе купили с первой стипендии жене – блондинке. Перешёл на бег, позвал:
– Таня!
Женщина вздрогнула, повернулась. Потом посмотрела на небо. Ревущий беспилотник перешёл в пикирование. Сергей кричал:
– Уходите! Уходите! Он будет стрелять!
Женщина загоняла детей в дом, самого маленького подхватила на руки.
Ракета,
Объёмный взрыв – серьёзная штука. Остались только головёшки.
Сергей не помнил, как вернулись в расположение. Сидел, опёршись спиной на оплывающую от влаги глинистую стену траншеи, бездумно уставившись на носок грязного берца. Ребята рядом вполголоса переговаривались, звякали снаряжением. Кто-то молился, кто-то добивал оставленную товарищем сигарету.
Бондарь заканчивал ставить задачу командному составу:
– С началом артподготовки выдвигаемся, прижимаемся как можно ближе к огневому валу. Держите интервалы между взводами, через них танки пойдут. Как артиллерия заканчивает – сразу идём. Бьём плазмой, и в траншею, штык-ножи чтобы примкнули заранее. Зачищаем, закрепляемся. Вопросы есть?
Командиры мрачно сопели, и только два зелёных лейтенанта-взводных, попавших в роту сразу после экстренных курсов, крутили головами и, волнуясь, теребили новенькие планшеты.
– Коли вопросов нет – по подразделениям. Начинаем через пять минут.
Капитан вышел из блиндажа. Напялил потёртый тактический шлем, синхронизировал систему управления, проверил связь. Подошёл к «мальвине».
Огромная, неуклюжая с виду бочка пялилась в небо раструбом ракетной установки. Боевая интеллектуальная система, последняя разработка легендарного Сколково, сама определяла степень опасности для охраняемого подразделения, исходящую от вражеских летающих и бронеобъектов. Сама же и решала, что уничтожить, а что проигнорировать.
Ротный погладил толстый стальной бок, активировал систему. «Мальвина» загудела гидравликой, закрутила приёмными антеннами. Пикантным голоском развратной школьницы сообщила:
– Готова к выполнению задачи. Опасности для роты не наблюдаю.
– Ещё не вечер, будут тебе опасности, – ухмыльнулся Бондарь.
– Подтверждаю: местное время тринадцать часов, ещё не вечер.
Капитан рассмеялся, и тут началось.
Как грубыми пальцами голодный крестьянин ломает краюху, небо порвали на куски ревущие «столбы» тяжёлой залповой системы. Передний край противника исчез в черно-оранжевом хаосе взрывов.
– Пошли, пошли! – выл в комм Бондарь.
Рамиль приподнялся над бруствером, проорал позаимствованный у древних фанатов то ли баскетбола, то ли художественной гимнастики, боевой клич пехоты:
– Кто мы?!
Рота сотней глоток ответила:
– МЯСО!!!
Рванулась из траншеи, побежала по вязкому полю, оскальзываясь.
Бондарь дал изображение на блистер шлема: красные огоньки своих тонкой цепью ползли на запад, к линии окопов. Противника система не распознавала.
– Может, и обойдётся, – прошептал капитан. Залез на бруствер, слыша первую нетерпеливую автоматную очередь – кто-то из его бойцов лупил в стену снарядных разрывов, не видя цели. За ним подхватили и остальные.
– Что за хрень?!
В глаза ротному брызнула россыпь невесть откуда появившихся синих точек в траншеях противника, и тут же его собственная рота окрасилась синим, будто стала вражеской.
Бондарь, матерясь, содрал шлем. Схватил планшет – там была та же картина. На поле боя не было своих – только чужие.
– Чёртовы «чичи», поломанное дерьмо подсунули!
Ротный бросил бесполезный шлем в траншею. Махнул рукой. Командир танкового взвода кивнул, исчез в бронированном нутре. Заревели дизели, пятидесятитонные чудища двинулись, выдыхая солярным выхлопом и прогибая землю. За этим грохотом, смешавшимся с какофонией артподготовки, звено русских дронов появилось в небе беззвучно.
Внезапно оживилась «мальвина». Покрутила головой бронеколпака и капризным тоном сообщила:
– Обнаружена угроза. Три бронеобъекта, три летательных аппарата.
Задрала в небо раструб и с интервалом в секунду выплюнула стаю тощих ракет.
Бондарь сначала подумал, что «мальвина» увидела незамеченные им дроны противника, но пылающие сопла ракетных двигателей совершенно недвусмысленно догнали тройку «журавлей». В небе вспухли огненные шары взрывов.
Ротный заорал, начал колошматить по бронеколпаку. Отскочил на метр, высадил в безобразный цилиндр полмагазина – пули высекали бессильные искры, разлетались рикошетами.
«Мальвина», не обращая на истерику Бондаря никакого внимания, опустила трубу на уровень горизонта и выдала очередную порцию. Теперь уже вдогонку уходящему за пехотой танковому взводу. Кормовая броня «коробочек» поддавалась неохотно, и «мальвина» повторила обстрел.
Бондарь перепробовал все способы остановить свихнувшегося робота, наконец сорвал крышку пульта внешнего управления, повернул красный тумблер выключения. «Мальвина» самодовольно сообщила:
– Попытка перехвата контроля противником заблокирована.
Развернула раструб прямо в лицо капитану и констатировала:
– Обнаружен командир вражеского подразделения. Принимаю решение на уничтожение.
Ротный упал на землю – над головой лопнуло, ракета унеслась в сторону сгоревшего леса. Вырвал из разгрузки гранату, засунул под «мальвину», как можно ближе к энергоблоку. Скатился в траншею.
Отряхнул насыпавшуюся с бруствера грязь, вылез. Неохватный цилиндр покосился, ракетная труба грустно разглядывала почву.
– Это ж надо, а? Восстание машин, часть крайняя.