Авиация и космонавтика 2012 11

Журнал Авиация и космонавтика

Отдельно следует упомянуть, что новый перспективный истребитель должен был стать единым для ВВС и авиации войск ПВО, т.е. предполагалось, что он будет создаваться по общему ТТЗ. На практике с реализацией этого тезиса существовали серьезные трудности. Дело в том, что согласно узаконенному приказом Министра обороны порядку, единым заказчиком для всех типов самолетов в Вооруженных силах СССР являлись ВВС. Первоначально, пока на вооружении авиации войск ПВО состояли те же самые типы истребителей, что и в ВВС, т.е. МиГ-15 и МиГ-17 различных модификаций, это не вызывало серьезных трудностей. Но со временем, к обычным истребителям добавился специализированный тип самолетов – т.н. перехватчики, причем большая их часть теперь поставлялась в авиацию войск ПВО. В результате, с конца 50-х, руководство войск ПВО, ссылаясь на свою

специфику, сумело отстоять перед министром обороны и руководством страны свой «особый» статус. Это выражалось, в частности, в том, что, главкомату войск ПВО неоднократно удавалось инициировать и осуществлять программы создания сугубо специализированных самолетов-перехватчиков, таких, как Ту-128, Як-28П, Су-15 и МиГ-25П, предназначавшихся только для решения задач противовоздушной обороны и поставлявшихся исключительно в войска ПВО. При этом для каждого нового самолета создавалась совершенно новая система вооружения, включавшая бортовую РЛС и управляемые ракеты класса «воздух-воздух». Примеры межвидовой унификации были, скорее исключением, чем правилом.

МиГ-21

МиГ-23

Су-15

МиГ-25П

Як-28П

Ту-128

Разработка большого числа разнотипных систем вооружения была не всегда должным образом обоснована, со временем, стоимостной фактор при создании каждого нового самолета играл все более важную роль, т.к. государство уже не могло как прежде, широко разбрасывать средства на реализацию разнородных программ вооружений. Громадный, даже для Советской Армии, типаж самолетов-истребителей создавал существенные проблемы и с точки зрения заказчика – министерства обороны, т.к. неоправданно росла стоимость эксплуатации и ремонта авиатехники, существенно снижалась мобильность авиационных частей и соединений, особенно, при действиях рассредоточено и с многократными перебазированиями, что неоднократно подтверждалось опытом командно-штабных учений.

Необходимо было снижать типаж истребителей. Это было понятно всем. Генеральный штаб, и НТК Генштаба в особенности, прилагал усилия для возможно более широкой унификации и создания межвидовых программ вооружения.

В результате, по инициативе Министерства обороны 8 апреля 1968 года было принято Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О мерах по дальнейшему развитию стандартизации и унификации военной техники», а через год, в марте 1969-го состоялось Всесоюзное межотраслевое совещание, принявшее по рассматриваемой тематике развернутое решение. В соответствии с этим решением, предполагалось начать в СССР осуществление программ внутриотраслевой унификации систем вооружений. Предложенный вариант создания единого для ВВС и авиации ПВО перспективного истребителя как нельзя лучше укладывался в эту схему. Подготовленный в 30 ЦНИИ ВВС проект ТТЗ в начале 1970 года был отослан для согласования в главкомат ПВО.

Руководство ПВО на этом этапе работ заняло «выжидательную» позицию. Командующим авиацией ПВО после трагической гибели в 1969 году А.Л. Кадомцева, был назначен генерал-полковник А.Е. Боровых. Кроме него, вопросы, связанные с разработкой новой авиатехники для войск ПВО страны курировал заместитель главкома по вооружению генерал-лейтенант Н.Д. Гребенников, но по сравнению с ВВС, в ПВО эта служба не была полноценным заказывающим управлением: авиационной тематикой здесь занималась лишь небольшая группа офицеров во главе с полковником В.Н. Маланичевым. Функции научного центра, идентичного 30 ЦНИИ МО, в ПВО выполнял 2 ЦНИИ МО, возглавляемый генерал-лейтенантом артиллерии Б.А. Королевым (с 1980 года – генерал- лейтенантом С.С. Сапегиным), а вопросами применения авиации в структуре войск ПВО в составе института занималось управление, начальником которого являлся полковник (позднее – генерал-майор авиации) Б.М. Долженко.

Командующий авиацией войск ПВО генерал-полковник А.Е. Боровых, к которому документ пришел на согласование, принципиально не возражал против того, чтобы в ПВО появился новый перспективный истребитель, но настаивал на том, чтобы помимо него продолжались работы и по дальнему истребителю-перехватчику. Исследования по этой теме велись ПВО совместно с ОКБ Микояна в рамках развития самолета МиГ-25П на основании правительственного постановления от 24 мая 1968 года, и в дальнейшем нашли свое воплощение в специализированном истребителе-перехватчике МиГ-31.

После соответствующего запроса, инициированного Генеральным штабом, в главкомате ПВО был подготовлен собственный проект III, который и был доложен по команде. В письме на имя начальника Генштаба маршала Советского Союза М.В. Захарова 17 марта 1970 года Главком ПВО маршал Советского Союза П.Ф. Батицкий писал: «… Учитывая близость основных тактико-технических данных истребителя-перехватчика к предлагаемым ВВС данным нового фронтового истребителя, считаю необходимым провести одновременное аванпроектирование 2-х модификаций перспективного истребителя: фронтового истребителя ВВС и истребителя-перехватчика ПВО. Предлагаемый истребитель-перехватчик ПВО должен заменить самолет Су-15 и обеспечить возможность уничтожения воздушных целей в диапазоне высот от 10 м до 25 км, включая ведение эффективного маневренного воздушного боя с самолетами F-15 и F-14, …»

В приложении к письму указывались основные тактико-технические требования к ПФИ с точки зрения задач ПВО, в основных пунктах повторявшие требования, уже сформулированные ВВС. Различия касались именно специфики войск ПВО. Так, например, нормируемым параметром с точки зрения ВВС была продолжительность дежурства в воздухе на заданном удалении от аэродрома, а для ПВО – минимальное время выхода на заданную высоту полета или на заданный рубеж атаки; для ВВС было достаточно обеспечить максимальную скорость истребителя в 2700 км/ч, а для ПВО требовалось 3200 км/ч; и т.д.

В дальнейшем ТТЗ разрабатывались в 30 ЦНИИ с участием специалистов по авиации из 2 ЦНИИ МО. В подготовке итогового документа принимал участие большой коллектив сотрудников. Ответственным от 30 института за подготовку проекта ТТЗ в целом и оперативнотактические требования к самолету был назначен полковник В.Н. Луценко, ответственными по разделам ТТЗ: полковник А.П. Бако (летно-технические характеристики и системы самолета), полковник В.А. Пашков (силовая установка), полковник К.В. Кульков (БРЛС), полковник В.И. Демух (бортовое вооружение). Это были высококвалифицированные сотрудники. Опираясь на существующий научно-технический задел в промышленности и на результаты выполненных и выполняемых НИР, посвященных обоснованию «Основных направлений развития и Программы вооружения боевой авиации», они анализировали и обобщали все предложения исполнителей, согласовывали их с представителями МО, ВВС и ПВО.

Программа создания нового самолета получила официальное название «перспективный фронтовой истребитель» (ПФИ). Подготовленный проект ТТЗ на разработку аванпроекта за подписями начальника 30 ЦНИИ генерал-лейтенанта авиации А.П. Молоткова и начальника 8 НИИ МО генерал-полковника авиации И.Д. Гайдаенко был выдан в НТК ВВС и в 1-е управление НВ ВВС. Теперь, после согласования спорных вопросов между ВВС и ПВО, наступило время выхода на руководство авиапромышленности и в правительственные органы. «Зерна упали на благодатную почву»: озабоченность военных по поводу нового поколения истребителей «трогательно» совпала по времени с реальным началом работ по этой тематике в МАП.