Авиатор: назад в СССР 12
Шрифт:
Расплывчатое объяснение. Георгия я уважал и до сегодняшнего дня. А теперь ещё больше.
— А что насчёт решения в кабинетах? Ты что-то знаешь?
— Пытаешься выведать информацию, — улыбнулся Вигучев.
— Не хочешь — не говори. Нам всё равно придётся работать вместе. Мы сели первыми, а вы взлетели. У вас есть плюсы перед нашим МиГ-29 и у нас перед вашим Су-27 есть преимущества. Паритет, к которому мы всё равно будем приходить из раза в раз.
Георгий задумался и снова отпил вина, закусив кусочком шашлыка.
—
— Само собой.
— Но есть дело, в котором нам придётся объединиться. Нам нужно развивать палубную авиацию, чтобы труды тысяч людей не были напрасны.
Вигучев дело говорит. Их Су-27 ещё не до конца пошли в серию. Есть проблемы и нарекания. Как и МиГ-29М, встретившийся с ожесточённым сопротивлением в лице руководства авиационной промышленности.
— И ты думаешь, что показ Русову ничего не изменит?
— Я боюсь, что он вообще может не состояться. Они сразу покажут ему Як-141 и продолжат работать над «вертикалками». Нам следует действовать в паре против КБ Яковлева, если ты меня понимаешь.
— Понимаю, но это неправильно.
— И что ты предлагаешь? Доказывать, что наши самолёты лучше? Там всё схвачено. И в морской авиации летают на «вертикалках». На флоте могут отказаться от проекта истребителей с горизонтальным взлётом, — возмутился Вигучев.
Вот теперь я понял, что за проблема встала. Нет у наших фирм учебных самолётов в наличии, чтобы учить лётчиков палубной авиации, а корабль уже готов. Пускай и с оговорками. Авиационная промышленность не успела за темпами строительства корабля.
— Так давай учить военных лётчиков садиться и взлетать прямо во время испытаний учебных самолётов.
— Ты с ума сошёл? Никому это не надо. Нужно сформировать полк или хотя бы эскадрилью лётчиков, готовых профессионально и морально к службе на авианесущем крейсере. Перво-наперво отбор. Ты знаешь хоть кого-то, кто этим будет заниматься?
О, да! Знаю я одного человека. Даже двух!
Глава 15
В уме мелькало несколько фамилий на роли тех, кто бы мог заняться отбором военных лётчиков в палубную авиацию. Первым был, конечно же, Тимур Апакидзе. Он в этот год готовился к поступлению в академию. Службу проходил на Балтике в должности заместителя командира полка. Отыскать его будет несложно. Главное — убедить в этой кандидатуре должностных лиц.
Что касается второго человека, то здесь всё гораздо проще. Я знаю только одного блестящего «педагога», который и дивизию сможет построить. Была одна только проблема… Ребров не смог полностью искоренить пьянство в моей «третьей пьющей» эскадрилье в Белогорском учебном полку. Но тут ему на помощь придёт Тимур Автандилович с его подходом к воспитанию личного состава через занятия
Когда я изложил свой вариант руководства этого будущего корабельного полка, Вигучев меня поднял на смех.
Гелия Вольфрамовича он помнил по службе в Белогорске. А вот курсанта Апакидзе не совсем.
— Слушай, против Реброва ничего не имею против. Он командир опытный и уже должен командовать полком. А кто такой Апакидзе, я не знаю. И не наше это дело лезть в дела военных.
— Ну, мы ведь можем им намекнуть, — посмеялся я, отпив сок из стакана.
— Щас! Запишемся на приём к министру обороны и изложим ему мыслишки. Сергей, не говори ерунды.
— А кто только что согласился с тем, что нужно быстрее учить военных лётчиков? Эти двое — Ребров и Апакидзе, фанаты своего дела. Особенно Тимур.
Я рассказал ему про Апакидзе, насколько это позволили мне мои знания его жизни. Вигучев, удивился моей осведомлённости. Но больше его волновал вопрос продвижения этой идеи.
— Надо разговаривать с генеральным. Пускай найдёт рычаги и намекнёт руководству…
— В этом нет необходимости. Есть у меня человек, который за любой подобный кипишь, — улыбнулся я.
Настало время обратиться к «дяде Андрею».
Наутро, я с данным предложением добрался до Хрекова. С собой для поддержки взял и Верочку, в присутствии которой Андрей Константинович будет более сговорчив.
— Родин, вот ты м… малость того… блин! — возмущался генерал, с которым мы сидели за завтраком в столовой.
При Вере, Хрекову сложно было строить разговор без использования «военного лексикона». Отсюда и такие долгие паузы.
— Андрей Константинович, я же прошу вас намекнуть начальникам. А они уже по цепочке передадут. Сделать только это надо до показа в конце апреля.
— Так! Я тебя, зас… ты… А Вера, не могла бы в магазин сходить? — отбросил в сторону вилку генерал.
— Дядя Андрей, так здесь нет такого изобилия, — расстроено сказала Вера.
— Вот видишь, зятёк! А я тебя предупреждал! Верочке всё самое лучшее.
— Андрей Константинович, а как же Родина? Ей я нужен здесь. И палубная авиация ей нужна.
Хреков выдохнул.
— На больное давишь, Родин. Ну, смотри у меня! Я намекну куда надо, но ничего не гарантирую. И ты там на палубе, язык не держи в жо… ну никуда не девай в общем.
Поблагодарив Хрекова, мы с Верой вышли на улицу, чтобы прогуляться. На её лице было небольшое смущение, граничащее с задумчивостью.
— Что случилось? — спросил я, когда мы дошли до большого пирса.
Прохладный морской воздух приятно освежал. Солнце светило ярко, радуя мою жену теплом.
— Ты понимаешь, что вы конкуренты моего КБ? Мы можем оказаться по разные стороны.
— Мы всегда с тобой на стороне нашей Родины. И ей нужно всё самое лучшее.
— То есть самолёты МиГ и Су?