Азербайджанские тюркские сказки

Автор неизвестен

Мамед тотчас приготовил им стол, а

помещение так подмел и вычистил, что сорок баб

не могли бы так вычистить. Быстро приготовил

чай и сварил обед. Наконец, он за ними так

ухаживал, что они в жизни такого ухода не

видели. Поведение Мамеда с каждым днем

все более нравилось главе лоту, и он не

отпускал его от себя. Все, что лоту приказывали

Мамеду, тот немедленно исполнял.

Как-то раз лоту напились пьяными. Глава

лоту

сказал товарищам: —Я вызываю

смельчака, который взялся бы отнести и вбить кол

в стену такой-то бани.— Никто не ответил.

Потом все в один голос сказали: — Это может

сделать только сын старухи Фаты —Кечаль-

Мамед.

Глава лоту тотчас позвал Мамеда и

сказал:—Эй, юноша, можешь ли ты отнести этот

кол и вбить в стену развалившейся бани в

таком-то месте?

Кечаль сказал: — Отчего же не пойти? Пойду

и вобью!

Мамед взял кол, молоток и пошел в ту

сторону. Подошел он к развалинам бани,

заломил шапку и, посвистывая, начал вбивать кол

в стену. Только раз ударил молотком, как

услышал голос из стены, говорящий: — Эй,

такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед!Как

ты осмелился в моих владениях вбивать кол?

Мамед поднял голову, посмотрел и никого

не увидел. Не обратив внимания, он продолжал

убивать кол. Еще раз послышался голос: —

Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Ма-

мед, я же говорю тебе, убирайся отсюда вон!

Мамед поднял голову и сказал: —Весь

город трепещет перед моим господином, а ты

меня пугаешь! — Продолжал раз, два, три —

вбивать кол.

Вдруг баня затряслась, стена треснула, и

оттуда выскочил парень и схватил Мамеда за

грудь; а Мамед схватил его за пояс и так

ударил его об стену, что парень понял, что он

его убьет; парень хотел удрать, hq Мамед

поймал его за ногу; стали они тянуть друг

друга, наконец один чулок парня остался в

руках Мамеда.

Мамед, окончив вбивать кол, взял молоток,

„повернул и загнул шапку на запад",

посвистывая и положив чулок, как знак победы, в

карман, пошел домой.

Оставим Кечаль-Мамеда идущим по базару.

Теперь скажу вам несколько слов о главе лоту.

Глава лоту очнулся и увидел, что Мамеда

нет, сказал: —Эй, аман! Куда Мамед делся?—

Ему ответили, что он сам, будучи пьяным,

отослал его вбить кол в развалины бани. Глава

лоту, сказал: —Эй, аман! Тот, кто туда

пойдет,—живым не возвратится. Скорее пойдем,

может он еще жив, или же хоть тело его

найдем.

Оставим

лоту, идущими за Мамедом. Еще

несколько слов послушайте о Мамеде.

Мамед, посвистывая, шел по базару, увидел

торговца, продающего кишмиш, конфеты,

миндаль; у него опять слюнки потекли; вдруг он

вспомнил, что у него есть один чулок, сказал: —

Эй, купец, у меня есть чулок, сколько за него

дашь кишмишу? —Купец сказал: — Дай,

посмотрю. — Когда Мамед вынул чулок, купец

увидел, что это такая драгоценность, что даже

в казне царской не смогут его купить; он

схватил паршивого Мамеда за грудь и сказал: —

Паршивый собачий сын, ты откуда его взял,

скажи? Из моего дома уворовали сорок пар

таких чулок!

Мамед ответил:—Эй, киши! Отстань от меня,

ради бога! Какое воровство? Какие сорок

чулок? Я этот чулок сейчас заработал в бане.

Сколько я в него сил вложил!— Купец сказал,

посмеиваясь:—'Смотрите, пожалуйста, на ке-

чаля! Что он говорит о бане? Туда

герои-молодцы ходили и живыми не вернулись. А ты

еще так врешь! Скажи правду! Куда ты дел

остальные чулки?

Кечаль ответил:—Эй, киши! Отстань от

меня! Не даешь кишмиша, пусть чулок будет мой,

а то убью тебя. Не делай меня виновником

твоей смерти.

Купец не отставал; Мамед, разозлившись,

ударил купца и разбил ему голову. На шум

и гам пришел базар-даргаси и спросил, в чем

дело. Купец сказал: — Эй, господин дар га! Из

моего дома уворовали 40 пар чулок, теперь

один из этих чулок я нашел у этого паршивца.

Когда я потребовал от него остальные чулки,

то он ударил и разбил мне голову. Дам тебе

за труды, поведи нас к царю, я расскажу ему

свое горе.

Как только^ дар га услышал слово „за труды",

то у него заблестели глаза, как у лесной кошки;

он связал руки кечаля и, взяв с собой купца,

пошел на прием к царю и сказал: —Да

здравствует властитель мира! Этот кечаль уворовал

у этого купца вещи; когда тот потребовал

у него вещи, то кечаль вот как его отделал.

Царь спросил у купца, что у него уворовали.

Купец все рассказал. Царь приказал палачу

приготовиться. Палач ответил: — Великий царь!

руки мои сильны, а сабля остра, что

прикажешь, то и исполню.— Царь приказал:— Отруби

этому кечалю голову!

Кечаль, наклонив голову и улыбаясь,

сказал:— Вай, вай! И ты с таким умом