Азербайджанские тюркские сказки
Шрифт:
живые не дают нам покою и в земле?
Вставайте,—перебьем всех!" В это время и ты
вставай и скажи: „Не бойся, встаем!"
Не успели они спрятаться, как вдруг
нагрянула шайка разбойников, которые слезли с
лошадей, поспешили в гробницу, зажгли свечу,
и каждый из разбойников положил перед
главой шайки, который сидел на ящике, по одному
мешочку денег — золотых и серебряных, а глава
снял с себя саблю, разукрашенную
драгоценными камнями, и положил
деньги они поделили между собою поровну;
осталась только одна сабля.
Глава сказал товарищам:—Господа, сабля
достанется тому из нас, кто с одного размаха
разрубит этот гроб с трупом пополам.—
Попробуй сначала ты,— сказали ему товарищи. Глава
встал с места, обнажил саблю и хотел было
размахнуться, как вдруг Гулаб проворно встал
и воскликнул:
— О мертвые мои братья! Живые не дают
нам покою! и в земле: вставайте, перебьем этих
людей!
Не успел еще Гулаб докончить, свою речь,
как вдруг Иляс поднявшись сказал:
— Не бойся, встаем!
Перепугались разбойники и разбежались,
оставив и деньги, и саблю.
Гулаб и Иляс преспокойно разделили деньги
между собою, а саблю взял Гулаб в счет
долгов Иляса. Случилось так, что они из-за
одного гроша стали ссориться: Гулаб должен
был Илясу.
Меж тем глава разбойников уговорил двух
смельчаков пойти посмотреть, что делают
мертвые. Смельчаки приблизились к дверям,
остановились и стали подслушивать. Гулаб
заметил это, подкрался к ним и схватил шапку
одного из смельчаков и, бросив ее Илясу,
сказал:—Ради бога, Иляс, отстань от меня: на
тебе за твой грош.
Испуганные смельчаки, явившись к главе,
сказали:—Столько собралось мертвых, что
даже по одному грошу не хватило на каждого.
Один все время кричал: „Дайте мне мой грош".
Но так как не было лишнего гроша, то кто-то
взял мою шапку и бросил кричавшему взамен
гроша,— Удалимся отсюда,— сказал глава своим
товарищам,— мертвые могут нас найти.
Разбойники, хотя и ограбили казну царя, но
остались не при чем.
Чуть настало утро, Гулаб и Иляс, взяв
деньги, пустились в обратный путь, домой.
На утро разбойники догадались, что в
гробнице были не мертвецы, а живые люди, и
пустились за ними в погоню, в разные стороны
по нескольку человек.
Видя, что за ними гонятся, Гулаб и Иляс
прибегли к следующей хитрости: зарыли у
одной башни деньги в землю. Гулаб поднялся
на башню, а Иляс обеими руками оперся о
стену. Подъехали разбойники и спросили: „Не
они ли ночевали в гробнице? Не знают ли они,
кто ночевал? Не прошли ли по дороге люди
с мешочками?"
Гулаб
— Не грешите: мы люди не простые, а бо-
жие ангелы, и эта башня, на которой я стою,—
не простая: это —небесный столб. Небо
опирается на него, а мы поддерживаем его, чтобы
он не упал. При желании мы можем сделать
так, что столб этот упадет, и небо опрокинется
и раздавит всех людей.
Испугались разбойники и уехали.
Освободившись и на этот раз, Иляс и Гулаб
пришли в тот город, где жил Иляс, и стали
жить вместе, приготовляясь к свадьбам:
построили большой хороший дом и обручились
с хорошими, знатными невестами. За несколько
дней до их свадеб разбойники узнали, что
деньги похищены Гулабом и Илясом, и
приехали к ним в город. Гулаб радушно принял
разбойников, и на вопрос последних — они ли
похитили деньги, Гулаб ответил:
— Да, действительно, деньги у нас. Не
беспокойтесь, деньги вы получите сполна-
завтра. Теперь же, я вижу, вы устали;
поужинайте и ложитесь спать.
Поужинав, разбойники легли спать, а Гу-
лаб и Иляс, заперев ворота, поспешили
уведомить об этом стражу. Через несколько часов
все разбойники были пойманы, связаны и
отправлены в оковах в темницу.
Доложили об этом царю, который наградил.
Гулаба и Иляса, а разбойников всех велел
казнить за их буйства и грабежи.
После этого Гулаб и Иляс сыграли свадьбы
и стали счастливо жить да поживать, как два
родные брата.
или два брата;
старшего брата звали Са-
лахом, младшего
жили в Исфагани.
Каждый из них был
крупным известным торговцем. Дела их пошли
скверно, они так обеднели, что нельзя себе
даже представить.
Однажды Салах позвал Валаха и сказал: —
Брат, давай выберемся отсюда, пойдем в
другой город, не допустим себя осрамиться, стыдно
нам.—Выбрались они из города и потихоньку
пошли. Шли ни долго, ни коротко, шли по
ущельям, по вершинам, по равнинам, дошли
до одного города. Спросили, какой это город: