Бар на окраине

Кроткова Изабелла

Серебристое платье на Лильке внезапно стало плавиться, будто она была облечена в жидкую ртуть. Я в ужасе уставилась на нее, а она вдруг начала смеяться каким-то жутким бесноватым смехом. А вместо мужика в дирижерском фраке возле стойки возник огромный кабан и, выпучив глаза, понесся прямо на меня!

Я истошно завопила и… проснулась.

ГЛАВА 35

Святители небесные, приснится же такое!.. Я повертела головой, стряхивая остатки сна, и обнаружила,

что, поджав ноги, сижу в большом бабушкином кресле девятнадцатого века. Передо мной сияет елка, а висящие на стене часы показывают восемь вечера.

Помнится, придя из библиотеки, я с чашечкой чая уселась в мягкое уютное кресло, что бы немного почитать перед сном, да, видимо, там и задремала, не дойдя до постели. Ну да, вот рядом на столике стоит чашка с недопитым чаем, а на полу валяется раскрытый журнал, похоже, выпавший из рук…

Все еще окутанная, как темным покрывалом, жутким ощущением от недавнего сна, я посидела еще немного, глядя на сгустившуюся за окном темноту.

Пора собираться в бар…

Внезапно на ум пришла мысль позвонить Сергею — тому водителю, который дал мне телефон. Может быть, он сможет отвезти меня домой после вечеринки?..

Не знаю почему, но это решение меня немного успокоило. Все-таки хоть кто-то будет знать, где я нахожусь. Других вариантов защиты у меня нет. Можно, конечно, сообщить о вечеринке подружке Наде, с которой я собираюсь встречать Новый год — у ее жениха есть машина, и он мог бы встретить меня, но… Тогда придется рассказать, что уже две недели я работаю уборщицей, ведь и она, и жених пребывают в святой уверенности, что я все еще тружусь в библиотеке… Да это бы еще полбеды. Но если я поделюсь с ними своими проблемами, они просто поднимут меня на смех и усомнятся в моей нормальности.

И, в общем-то, правильно сделают.

Но мне совсем не хочется чувствовать их незаметные улыбки друг другу за моей спиной.

Или покручивание пальцем у виска.

Честно говоря, еще две недели назад я сама подняла бы на смех любого, кто сообщил бы мне о том, что в баре на окраине города работают оборотни, которые намерены в один прекрасный день его растерзать.

Я вздохнула. Видела бы благополучная и уверенная в себе Надя, как на сцену обычного неприметного заведения вдруг вышла и запела арию давно умершая певица!

Это мгновение я не забуду никогда.

Сергей же, будем надеяться, ни о чем меня не спросит.

Не сомневаясь больше, я достала из сумки телефон и набрала его номер.

— Кто это? — послышался на другом конце знакомый спокойный голос.

— Это Арина, — робко ответила я и собиралась вкратце напомнить обстоятельства нашего знакомства, однако Сергей вдруг воскликнул:

— Арина, здравствуй! Молодец, что позвонила! Какие-то проблемы? Подвезти в бар нужно?

Я взглянула на часы. Пятнадцать минут девятого. Ладно, в бар я доеду на такси. Зачем излишне беспокоить практически незнакомого человека?..

— Нет, наоборот… —

начала я неуверенно, — я хотела бы вас попросить…

— Да проси, не стесняйся, — подбодрил меня собеседник, и я, воспрянув, продолжила:

— Сегодня мы на работе будем отмечать Новый год… И я…

Я снова запнулась.

— Понял! — крикнул Сергей, перекрикивая какие-то шумы. — Во сколько нужно тебя забрать?

Он так естественно говорит, будто знает меня сто лет!

Я опять приободрилась и ответила:

— Думаю, ранним утром, но точно сказать не могу…

Мне вдруг захотелось рассказать ему все, и я уже открыла рот, что бы произнести:

— Вы знаете, а ведь вы были правы! Да еще как правы! С этим баром дело нечисто. Поэтому я и прошу вас о помощи…

Но Сергей вдруг перебил меня и коротко произнес:

— Хорошо, как почувствуешь, что пора уходить, сразу же звони, и я подъеду.

— Спасибо… — растерянно шепнула я в разразившуюся гудками трубку.

Оттого, что не удалось ничего ему рассказать, невысказанные слова камнем опустились куда-то на самую глубину души.

В сердцах бросив трубку в кресло, я побрела в свою спальню и принялась рыться в шкафу в поисках нарядной одежды. Вытащив ворох платьев и юбок, я начала по очереди прикладывать их к себе перед огромной зеркальной дверью шкафа. Остановившись, наконец, на темно-синей тонкой блузке и короткой юбке, я сложила выбранные вещи на стул и достала косметичку и щипцы для завивки.

И в этот момент раздался резкий телефонный звонок.

Отложив щипцы, я, почему-то озираясь, вернулась в темный зал и увидела, как в кресле разрывается неприятным дребезжащим звуком небрежно брошенная трубка. Кто бы это мог быть?..

— Алло!

— Здравствуйте! — раздался незнакомый мужской голос. — Я звоню уточнить насчет похорон.

Его слова ввергли меня в столбняк.

— Алло, вы меня слышите? Это вы только что звонили в похоронное бюро?

— К-куда?!. — обалдела я. — Вы что, рехнулись, что ли?!

— Значит, не вы заказывали венок и табличку?

— Какой еще венок и табличку?! — рявкнула я.

— Странно. А записан ваш номер. Ну, вот: 484-62-64!

Действительно, странно. Номер мой!

— Да, это мой номер… — провалившимся в живот голосом подтвердила я, — но я ничего не заказывала…

— Значит, ошибочка вышла! — жизнерадостно оповестил мужик и добавил: — Извините!

— Ничего себе ошибочка… — буркнула я тем же утробным голосом, отключила трубку и вернулась в спальню.

В глаза мне бросился наряд, лежащий на стуле. Я увидела его будто другими глазами. Потом убрала вещи обратно в шкаф, а взамен вынула джинсы и легкий свитерок. Пожалуй, то, что надо.

Я как будто вспомнила, что иду не на праздник, а, возможно, на тот самый ритуал, к которому они меня все это время готовили. Вдруг, придется удирать через три ступеньки по лестнице, а потом скакать по сугробам?