Бархатный дьявол
Шрифт:
— Прекрасный вид, — говорит она, глядя на реку с покорным вздохом.
Я киваю. — Это действительно так.
Но я не смотрю на реку.
Я смотрю на нее.
16
КАМИЛА
— Вам понравилась еда, мэм?
Метрдотель стоит между нами, сцепив руки и явно нервничая из-за моего вердикта.
— Еда была фантастической, — уверяю я его. — Честно говоря, одно из лучших блюд в моей жизни.
Его ответная
Он отвешивает Исааку неловкий поклон и отступает, все время глядя на нас. Только оказавшись на тонком мостике, ведущем обратно в главный ресторан, он поворачивается, чтобы уйти.
— У тебя всегда так? — спрашиваю я Исаака, когда он уходит.
— Как?
— Люди лебезят перед тобой. Или дрожат от страха при мысли о том, что ты, возможно, не получил полного удовольствия в их заведении.
— Да, довольно много.
— Тебе хорошо?
Он поднимает брови, как будто его впервые просят подумать об этом. — Мне так не кажется.
Я хмурюсь. — Хорошо. Хорошо. Что заставляет тебя что-то чувствовать?»
Он ухмыляется. — Это допрос или психологическая экспертиза?
— Ты задал мне много вопросов, на которые не имеешь права, — замечаю я. — Справедливо, что я могу спросить несколько своих.
— Обычно я не забочусь о том, что справедливо.
— Почему я не удивлена?
— Знаешь, я понимаю, почему ты видишь во мне злодея. Но люди — это гораздо больше, чем просто что-то одно.
— Как философски с твоей стороны, — усмехаюсь я, не очень стараясь свести сарказм к минимуму.
Хотя, возможно, мне следует стараться больше. Если у меня есть хоть какой-то шанс получить от него то, что я хочу, то есть свободу, то это произойдет только в том случае, если я обуздаю свое негодование.
Если я очароваю его. Если я попаду ему в голову.
Проблема в том, что я уверен, что он пытается сделать то же самое со мной.
— Ты не согласна?
Я вздыхаю. — Вообще-то я согласна.
— Ты просто не хочешь признать, что я могу быть больше, чем большой злой волк.
— Ты определенно большой злой волк, — поправляю я. — По крайней мере, в моей истории. Один из многих.
Он смотрит на меня холодным взглядом. — А Максим? Как он влияет на твою историю сейчас?
— Я даже не знаю, как начать отвечать на этот вопрос.
— Потому что у тебя все еще есть чувства к нему?
Я мгновенно напрягаюсь. Я думала, что у меня есть чувства к Алексу. Может быть, я даже верила, что люблю его. Но теперь я задаюсь вопросом, была ли это просто ложь, которую мне нужно было сказать себе, чтобы оправдать выход за него замуж.
Джо Марч никогда бы так не пошла на компромисс со своими принципами.
Но я сделала.
Я сделала это бессовестно.
— Камила?
Я поднимаю глаза и понимаю, что Исаак наблюдает за мной своими острыми голубыми глазами, пытаясь расшифровать каждую эмоцию, мелькающую на моем лице, пытаясь прочесть секреты в моих глазах.
И он становится
— Алекс сделал мою жизнь немного нормальной, — признаюсь я. Он отвечает на вопрос, не отвечая на самом деле. — Мне было так одиноко. Это были годы изоляции. У меня была работа, но не было настоящих друзей. Единственными людьми, с которыми я действительно могла поговорить, были Бри и Эрик. И мне так и не довелось их увидеть. Поэтому, когда появился Алекс… Скажем так, было легко притвориться, будто я обычная девушка, знакомящаяся с обычным парнем.
Исаак презрительно фыркает.
Я смотрю на него. — Я делюсь чем-то уязвимым, и это твоя реакция?
Он поднимает руки. — Прости. Только мысль о том, что Максим маскируется под «среднего» парня.
Я почти улыбаюсь. — Дело принято. Думаю, он был не самым обычным парнем. Во-первых, он был богаче любого мужчины, с которым я когда-либо была на свидании.
— За исключением нынешней компании.
Я закатываю глаза, но точно не могу с ним спорить. Одно только поместье Исаака абсурдно.
— Это смешно, правда. Я оглядываюсь на те ранние дни и вижу вещи в совершенно иной перспективе.
— Ты имеешь в виду, что видишь в нем бесхребетного мудака?
Я игнорирую это. — Я чувствовала себя такой мошенницой. Маскарад под другим именем, рассказывая людям свою фальшивую историю жизни. Вот почему я никогда не позволяла себе сближаться с кем-либо здесь. Это казалось неискренним.
— Так ты изолировала себя?
— Мне пришлось. В тот момент, когда я приближалась к кому-либо, я чувствовала, что единственный способ развить дружбу — это сказать им правду. И я не могла этого сделать. Моя личная жизнь была такой же. Было много парней, которые приглашали меня на свидание, но я всем отказала. В конце концов, я просто стала девушкой-одиночкой, которой не к кому обратиться.
— Так что же с ним было не так?
— Он отказался принять «нет» за ответ, — признаюсь я. — Он был настойчив. Непоколебимый. Я думала, что это было очаровательно тогда. Теперь я знаю настоящую причину.
— Он никогда не должен был втягивать тебя в это, — говорит Исаак. — Я прослежу, чтобы он заплатил за это.
— Делая что? — резко спрашиваю я. — Я достаточно знаю о твоем образе жизни, чтобы понять, что ты имеешь в виду. Но если ты собираешься причинить кому-то вред, пожалуйста, не используй меня в качестве причины.
— Некоторые люди заслуживают наказания.
Я вздыхаю и качаю головой. — У Алекса было такое же эго, — говорю я. — Он думал, что должен рассчитать правильное и неправильное. Я никогда этого не понимала.
— Братва — это совершенно другой мир, Камила. Совсем другая реальность.
— Я понимаю. Я просто не хочу участвовать в этом.
— Думаю, для этого немного поздно.
Шаги топот по мосту в наш уединенный внутренний дворик. — Могу я предложить кому-нибудь из вас кружку горячего шоколада? — спрашивает один из официантов, размахивая серебряным подносом.