Башня континуума
Шрифт:
— Любит! Вот умора! Тереза, опомнись. Его шлюшка даже не из наших кругов, какая-то прислуга. А ты — его законная жена! Вот и веди себя, как жена. Возьми себя в руки. Приоденься. Приготовь что-нибудь вкусненькое на ужин и горячую ванную. Налей ему рюмочку.
— Но Кит бросил пить, совсем бросил.
— Даже так? — спокойно проговорила Виктория. — Я уверена, если ты предложишь ему рюмочку, Кит вовсе не откажется. Главное, побольше рассказывай ему о ребенке, дави на его отцовский инстинкт. Запомни, дети — главное оружие в нашей безжалостной борьбе с тупыми, самодовольными, патриархальными,
Ошарашенная, Терри подпрыгнула в кресле, когда в трубке раздался грохот, похожий на шум горного камнепада.
— Что это, Виктория?
— Валуны привезли. Для дзэнского сада. Где Гордон собирается сливаться с Просветленным.
— Дзэнский сад, о нет! — пролепетала Терри, ужасаясь.
— Скажу тебе по секрету, я недавно поняла одну прекрасную, удивительную вещь. Если ты что-то не в состоянии изменить, постарайся извлечь из этого максимальную выгоду.
Закончив разговор с Викторией, Терри, как могла, взяла себя в руки. Приготовила сиятельному мужу роскошный ужин. Принарядилась. Вышла встречать мужа надушенная и накрашенная, в туфлях на семидюймовых каблуках.
— Добрый вечер, дорогая.
— Добрый вечер, дорогой, — бодро проговорила Терри и тотчас поняла, что беспомощно запрокидывается на спину с разведенными руками и ногами, подобно морской звезде. Кит побросал портфель, цветы и свертки с покупками, схватил жену за руки и поспешно усадил на кожаный диван в холле.
— Терри, ты с ума сошла? Ты зачем нацепила высоченные каблуки? Мы идем куда-то сегодня? — спросил Кит, испугавшись, что позабыл о каком-нибудь светском рауте.
— Н-нет.
— Тогда в чем дело.
— Н-ни в чем. Я приготовила ужин, — поспешно сказала Терри.
— Я не голоден. Я ужинал сегодня с глупым председателем глупого Антимонопольного Комитета. Кажется, я говорил тебе утром, что встречаюсь с ним.
— Да…
— Ты сама поела?
Терри жалобно кивнула и крепко зажмурилась, мечтая раз и навсегда забыть о блинчиках, двух тарелках лукового супа, куриных крылышках, креветках, миске картофельного салата, трех порциях яичницы с беконом, рагу, яблочном торте, сырном суфле, манном пудинге и вафлях. Муж язвительно хмыкнул у нее над ухом, подхватил на руки и понес в спальню, по пути отчитывая в самом возмутительном, патриархальном, шовинистическом тоне.
— Идиотка! Ты ведь могла грохнуться с лестницы и сломать шею! Ты в курсе, что у тебя резко сместился центр тяжести? Куда, куда, цыплячьи твои мозги. Пузо свое видишь?
Терри собралась громко заплакать, но ее уложили в удобную постель, сняли с нее жуткие туфли, велели перестать называть свои ноги тумбочками и принесли засахаренной вишни. Потом Кит сел рядом и продемонстрировал подарок для младенца — детский набор для игры в крокет, сделанный на заказ из красного дерева.
— Нравится?
— Да, но… Кит, кажется, это для мальчика.
— Верно. И что?
— А вдруг у нас будет девочка.
— Девчонку тоже можно научить играть в крокет. В крокет можно научить играть хоть обезьяну.
У Терри невольно вытянулось лицо.
— Прости, маленькая. К слову пришлось.
— И все-таки, — повторила Терри, — если будет девочка…
— Тогда утопим ее, и будем их топить до тех пор, пока не получится мальчик, — произнес Кит, и тотчас пожалел о сказанном, заметив, что Терри ужасно побледнела и отодвинулась от него. — Терри, что ты, в самом деле. Я пошутил. Мне все равно, лишь бы ребенок был здоровый. Значит… о-о… девочка?
— Знаю, мы договаривались не узнавать пол, но, когда мы вчера ездили к женск… ты вышел покурить… я не удержалась и спросила… и вот… ты расстроился?
Конечно, он расстроился. Еще бы!
— Конечно, нет. Что ты. Лишь бы ребенок родился здоровым. Я уже говорил это, да? Тебе принести что-нибудь?
— Кит, ты уходишь?
— Маленькая, я только что с работы, мне позарез надо принять душ, выпить кофе и подготовиться к важному совещанию завтра.
— Что за совещание?
— Обсуждение стратегических аспектов внедрения пакета мер по комплексному переоснащению и структурной модернизации заводских комплексов корпорации, расположенных в Квадранте 16-17SD Второго Имперского Кольца. Тебе это о чем-то говорит?
— Нет…
— Вот и мне тоже. Думаю, лучше прочесть что-либо по этому поводу, не то завтра прямо с утра я сяду в лужу на глазах у консультантов по долгосрочному планированию, глав филиалов, руководителей отделов и трех десятков менеджеров высшего звена.
— Кит, подожди. Я бы хотела… не сердись.
— В чем дело?
— Я бы хотела… чтобы ты вернулся и спал в нашей спальне… а не в спальне для гостей.
Терри пронаблюдала, как его лицо выразило многообразный спектр различных эмоций — от удивления к замешательству и холодной подозрительности.
— Зачем?
Малышка пнула Терри изнутри, намекая, что пора перестать мямлить и перейти к делу.
— Потому что ты мой муж, и я люблю тебя, и я хочу заняться с тобой… этим.
Потом Терри заснула, а Кит лежал и смотрел в потолок. Терри храпела. Тихонечко и музыкально, но все же. Кит осторожно положил жене руку на живот и неожиданно заполучил крепкого пинка от дочки, по справедливости недовольной тем пошлым спектаклем, свидетельницей которого ей невольно довелось стать.
— Я ничего не мог поделать, — пробормотал Кит виновато.
Достойным ответом счастливому папаше послужил очередной пинок. Он отдернул руку и закрыл глаза. Перед мысленным взором всплыли очертания домашнего винного погреба, где на каменных стеллажах, рядом с сырами сорока сортов и копчеными окороками с пряностями, дожидались своего звездного часа пятьдесят тысяч бутылок вин, шампанского, коньяков, бренди, ликеров, водок и наливок. Бутылки, бутылки, бутылки, и на дне каждой — джин, исполняющий заветные желания.
Кит сел на постели и сдавил виски руками, силясь отогнать искушение прямо сейчас пойти и навеки замуроваться в винном погребе. Нет, нельзя. Он пообещал Шарлотте, что не будет пить… слишком много, по крайней мере. Он до сих пор не мог поверить, что пообещал ей эту безумную, абсурдную, невыполнимую вещь, но пообещал. А обещания надо выполнять. Оттого он не пошел в винный погреб, а пошел в свой кабинет и остаток ночи провел, накачиваясь крепким кофе и готовясь к совещанию.