Башня на краю света
Шрифт:
Эрик и Петер, шатаясь, поднимались по лестнице.
— Высоко же ты живешь, — пробормотал Эрик.
— Как когда.
— Ты всегда живешь одинаково высоко.
— Ну да, а я что говорю! Просто раз на раз не приходится.
— Ничего не понимаю, — раздраженно сказал Эрик. — Ты хочешь сказать, что живешь на разной высоте? Подожди, тут надо разобраться. — Эрик остановился. — Что-то мы совсем запутались.
Они уселись на ступеньку и принялись напряженно размышлять.
— Ничего
— Уж если быть точным, — возразил Эрик, — нужно считать и этажи.
Петер снова задумался.
— Пропустим-ка по глотку, — сказал он, — иногда это помогает.
Эрик вытащил из раздутого портфеля бутылку, проткнул авторучкой пробку, сделал глоток и передал Петеру. Они отпили по очереди еще несколько раз, не переставая размышлять над возникшей проблемой.
— Сдаюсь, — заявил наконец Петер. — Ничего у меня не выходит.
— Давай сначала, — предложил Эрик. — Разговор-то с чего начался?
— Ты сказал, что я живу слишком высоко.
— Правильно, а ты ответил, что это — как когда.
— Точно. — Петер кивнул. — Вот в этом-то вся и соль.
Они снова задумались, храня молчание и прикладываясь время от времени по очереди к бутылке. Примерно через полчаса лицо Эрика прояснилось.
— А ведь я понял, в чем дело, — сказал он.
— В чем же?
— Да в том, что здесь нет лифта!
Оба согласились, что это — единственное возможное разрешение их спора; им показалось странным, как это раньше им не пришла в голову подобная мысль. С некоторым усилием они снова приняли вертикальное положение и продолжили свое восхождение по лестнице.
Лишь только Петер открыл дверь, как навстречу им радостно бросилась Трина. Она стала прыгать на хозяина с безудержным восторгом.
— Привет, старушка. — Петер погладил ее. — Извини, что задержался. Сейчас идем гулять.
— Тут письмо тебе, — сказал Эрик.
— Можешь взять его себе, мы с Триной пошли гулять.
— Ты что, собираешься снова спускаться по всем этим лестницам? — вытаращил на него глаза Эрик.
— Трину нужно прогулять. Выпей пока немного и прочти письмо.
Они с Триной исчезли, но вдруг снова появились в дверях.
— Забыл тебе сказать. Якобу тоже дай хлебнуть, — сказал он. — Его любимая чашка вон та, с надписью «Примерный мальчик».
Он снова исчез, а Эрик полез за рюмкой для себя и чашкой для Якоба.
— Ну, Якоб, — заискивающе проговорил он, подходя к клетке с чашкой в одной руке и бутылкой — в другой. — Хлопнешь чуток?
— Балда, — сказал Якоб.
— В таких случаях говорят «спасибо», — укоризненно произнес Эрик.
— Спасибо, — повторил Якоб. — Старик.
— Так-то лучше. — Эрик наполнил чашку и поставил ее в клетку. Он с интересом наблюдал, как Якоб слез с насеста, подковылял к чашке и принялся глотать ее содержимое. Вдруг он перестал пить,
— Балда, — сказал он раздраженно.
Якоб терпеть не мог, чтобы на него пялились, когда он пьет.
Через полчаса вернулись Петер и Трина. К этому времени Якоб уже слегка захмелел и тихо бормотал что-то про себя. Трина сразу же улеглась в свою корзину.
— А она что, есть не будет? — поинтересовался Эрик.
— Трина поужинала у тележки с сосисками, — ответил Петер. — Ей это всегда очень нравится.
Он сел, налил себе рюмку и тут же выпил ее. Потом проделал то же самое еще несколько раз.
— Начисто трезвеешь от этих прогулок, — объяснил он свое поведение.
Эрик кивнул.
— Я прочел твое письмо, — сказал он.
— Ну и что там?
— Это от фирмы. Ты должен съехать к первому.
— Так и знал, — отозвался Петер.
— Куда же ты денешься?
— Некуда. Кто, по-твоему, возьмет жильца с собакой и попугаем?
— Расстаться с ними, конечно, ты не можешь?
— Заткнись! — ответил Петер.
Некоторое время пили молча. Постепенно ими овладевала усталость. У Якоба же настроение, судя по всему, все улучшалось и улучшалось. Он безостановочно болтал и порывался затянуть свою хулиганскую песню.
— Что говорит Тове о твоей новой работе? — спросил вдруг Петер.
— Сначала она думала, я вру.
— Любой бы так подумал. Тебе совершенно непозволительно повезло.
— Ученье я теперь могу бросить.
— Да ты разве учился? — удивился Петер.
— Вообще-то ученьем это не назовешь. Но все равно приятно вдруг получить возможность что-нибудь бросить.
— Мне будет недоставать тебя, — печально заметил Петер. — И вообще в министерстве станет совсем скучно.
— Хуже всего будет с морским боем.
— Да, пожалуй, ты прав.
И здесь они почувствовали себя до такой степени обделенными судьбой и несчастными, что долгое время не могли вымолвить ни слова.
— Я стал бы уже директором, если б захотел, — проговорил наконец Петер.
— Ну, это ты загибаешь.
— Стал бы! Несколько лет назад мне сделали такое предложение, но…
— Заткнись. Знаю я твои вечные истории по пьяной лавочке.
— Ты знаешь мои истории? Да я могу выложить целую кучу, о которых ты и понятия не имеешь.
— Нет уж, уволь меня от этого, — сказал Эрик.
Петер отхлебнул вина с совсем уж похоронным видом.
— Ну почему все получается именно так? — в отчаянье прошептал он.
— Как это «так»?
— Да вот так!
— Кто знает, может быть, все обстоит совсем по-другому?
— Может быть. — Петер задумался. — Может быть, во всем виновата наша неверная точка зрения?
— Этого никто не знает, — сказал Эрик.
Петер хотел было наполнить рюмки, но обнаружил, что бутылка пуста. Он с трудом поднялся и достал еще одну.