Бастард четвёртого мира. Том 2. Чего б не сулила безвестная даль
Шрифт:
Миг и огромные топоры, точно пущенные стрелы, один за другим метнулись навстречу моему отчаянному штурму. Желая во что бы то ни стало не упустить призрачный шанс навязать громиле собственные правила боя, я занес мечи и обрушился на первую из секир. Кромсающее на лету воздух лезвие туго звякнуло, отклонилось с намеченного пути и жадно впилось зубцами в плато арены. Одряхлевшая сталь в моих руках задрожала от взрывного столкновения. Правый клинок бешеной пружиной вырвался из пальцев и, завертевшись, тут же исчез под простыней вспаханного песка. Левый же плаксиво звякнул и переломился пополам. Верхняя доля сокрушенного меча отскочила и со скрежетом врезалась в, брошенное мгновением позже, второе оружие Камнееда. Этот топор монстр нарочно выпустил чуть погодя, с еле заметным опозданием, чтобы уж точно добить жертву, если та вдруг устоит
Не видя иного выхода, я резко оттолкнулся и взмыл над ристалищем, вытягиваясь в струну и пропуская под собой острый полумесяц лезвия. Затем разжал ладони, чтобы отбросить остатки разбитого меча, съежился в калач и завертелся кубарем, сокращая дистанцию до врага еще на несколько шагов. Заканчивая маневр уже на земле, я что было мочи впился пальцами в зыбкую поверхность и сгреб две увесистые охапки песка. Вращение быстро прекратилось. Почувствовав, что вновь могу обрести равновесие, я резко выпрямился и, совершенно не целясь, выбросил руки вперед. Горсти раскаленных колючих песчинок врезались в лицо монстра и разлетелись мириадами крупиц, повисая в воздухе белым облаком пыли и внезапно лишая Камнееда способности видеть хоть что-то дальше собственного носа. Гигант пошатнулся и слепо завертел клыкастой мордой. В замешательстве он пошарил могучими лапами перед собой, потянул за цепи и, будто не выдержав беспомощности, завопил, яростно принимаясь тереть глаза костяшками кулаков.
Такого неблагоприятного стечения нелепых ходов он явно не ожидал. Я и сам не был уверен, что спонтанный трюк приведет к положительному результату и даст нам фору для решающей атаки. Однако уловка удалась на славу. За топчущейся на месте тушей громилы раздался хриплый рев Тамиора, и в тот же миг тело Камнееда неестественно дернулось. Изрядно помятый, но доведенный до сущего исступления рыцарь взял короткий разбег, крутанулся, дабы вложить в бросок оставшиеся силы и выпустил стальной диск щита, целясь по ногам чудовища. Эгида с чавкающим звуком вклинилась глубоко под колено Туранги, продавливая и разрывая твердую плоть острой изломанной кромкой. Монстр охнул. Стал неуклюже заваливаться на левый бок и тут же получил пронзающий удар сзади обломком пики. Остатки копья погрузились глубоко в тело, насквозь прошив крепкие ребра, а острие стальной занозы тут же показалось из груди неприятеля.
Вероятность выйти из выматывающей схватки победителями становилась все более ощутимой. Я ринулся вперед. Используя раненную ногу гиганта вместо опоры, подпрыгнул, вцепился в рога Камнееда, рывком перемахнул за его горбатые плечи и повис у затылка. Кое-как закрепившись в таком положении, я подхватил часть бесхозно болтающейся цепи, что тянулась вдоль широченных лопаток, несколько раз обернул звеньями шею твари и что было сил рванул на себя, на манер конских поводьев.
Жизнь медленно начала покидать могучее туловище Туранги. Он сипло кряхтел, беспорядочно махал толстенными бревнами рук, пытаясь сбросить душителя, но только крепче затягивал собственную удавку. Чувствуя, как раздутые мускулы врага неотвратимо тяжелеют, наливаются слабостью, я крепко обхватил голову монстра и, не ослабляя хватки, всем корпусом крутанулся влево. Раздался хруст. Громила обмяк и бездыханной тушей повалился ничком. Падая вместе с ним, я завертелся боком вдоль плато арены. Проделав путь в пару шагов и изрядно наглотавшись жгучей пыли, неуверенно поднялся и уставился на поверженного врага. Прозрачная хмарь мягкой переливающейся дымкой обволокла монстра, медленно заживляя видимые раны и не позволяя духу покинуть омертвевшее туловище. Все было кончено.
Еще одна наша победа, с трудом вырванная из лап очередного несокрушимого чудища, заставила трибуны ошарашено смолкнуть. Со смотровых ниш слышался изумленный ропот вперемешку с руганью и ликованием тех, кто не побоялся риска и, сделав ставку на рабов, теперь подсчитывал выгаданное золото. Несколько мгновений тишины и гулкое эхо размеренных хлопков разнеслось над ристалищем. Люто, поднявшись с трона и не спеша приближаясь к краю
– Браво, – хрипло проговорил он. – Вы только взгляните, какая немало захватывающая битва.
Главарь облокотился на балюстраду, вольготно поставил ноги крест-накрест и свесил голову набок.
– А я ведь сперва недооценил вас. Думал, что в той деревушке, полной незадачливых обормотов, вам просто улыбнулось лихое везение.
Он выпрямился и сложил руки на груди.
– Ну да не беда. Сейчас мы это исправим. Но прежде, прошу отойти в сторону и не мешать моим помощникам выполнять свою работу. Нужно убрать с арены все лишнее, – глянул куда-то за спину лиходей. – Эй! – рявкнул он приказным тоном. – Оттащите этот кусок мяса обратно в клетку. Когда восстановится, пригласите Генэди, пусть заново наложит на него магию. А затем убейте его еще раз! – негодующе добавил Люто. – Только очень медленно. Туранга должен понимать, что поражение неприемлемо… Никогда.
Лязгнул засов, и из ворот, расположенных под балконом хозяина крепости, торопливо вывалилось два упитанных бугая несуразного вида, одетые в драные кожаные обмотки, с натянутыми поверх разрозненными кусками латной брони. Стражники, с алебардами наперевес, боязливо направились навстречу нашему отряду, нерешительно бурча что-то грозное и пытаясь отогнать нас от побежденного Камнееда. Следом, сгорбившись и прижимая к бокам мотки веревок с крюками на концах, семенила пятерка рабов в дырявых матерчатых лохмотьях. Невольники наспех закрепили крючья на помятых доспехах гиганта и надрывно тужась, оставляя на песке глубокие борозды, поволокли тело к проему, из которого некоторое время назад и появился монстр.
– Твердыня Крактан признает ваше упорство, – главарь, вновь зло прищурившись, пристально смотрел на нас сверху, – что делает вас достойными встречи с непревзойденным чемпионом, единственным отпрыском диких лун… – он вобрал в легкие побольше воздуха, – Галмором!
Торжественный крик предводитель лиходеев заполнил арену и тотчас был подхвачен хором трибун.
– Бог Псов! Яви же искупление ищущим! – картинно кривляясь и нелепо пританцовывая, захлебывался собственным ревом Люто.
Хозяин Крактан умел завести толпу и знал толк в жестоких зрелищах. Меня не покидала мысль, что все происходящее было спланировано заранее и сейчас подчиняется четкому выверенному до мелочей плану, который нам во что бы то ни стало предстоит изменить, если мы не хотим навечно застрять среди белого песка, напитанного кровью тысяч менее крепких и везучих разумных.
Зычный приказ быстро нашел дорогу к нужному уху, провозглашая тем самым начало кульминации безумного представления. Часть северо-восточных стен, что была возведена прямо поверх вертикального откоса скалы, шумно задрожала. Еле различимые на монолите породы швы осыпались пылью, а колоссальная каменная плита с сухим скрежетом подалась назад и отошла в сторону, открывая высокий проход в чернеющие недра.
Некоторое время ничего не происходило. Все замерли в ожидании. Как вдруг из бездны обширного тоннеля донесся частый клокочущий рокот. По мере того, как солнечный свет все глубже пробирался в нутро темной пещеры, дыхание запечатанного в ней монстра становилось громче, перерастало в беспорядочный гул, а затем и вовсе разразилось громовым топотом приближающегося шага. Грянул оглушительный вой, и на арену вырвалось чудовище грандиозных размеров.
Облик Бога Псов действительно напоминал обычную собаку, однако сходство ограничивалось лишь общими чертами. Рост существа достигал примерно двух третей высоты самой арены. Мускулистые лапы вспахивали подножье острыми, загнутыми полумесяцем когтями, длиной не меньше, чем с клинок полуторного меча. А выше, плавно переходя в хищный изгиб поджарого туловища, так характерный роду диких волков, вздымалась необычайно широкая мохнатая грудь. Спину монстра покрывал устрашающий веер костяных игл, торчащих вздыбленными шипами от холки и вдоль могучего хребта. Но вот дальше… Дальше начиналось самое удивительное. Шея делилась надвое. Удерживая на широких плечах пару огромных вытянутых собачьих голов, монстр зорко глазел в нескольких направлениях одновременно и, казалось, без труда примечал не только соперников, но и весь полукруг трибун разом. Ослепительно белый цвет шкуры Галмора придавал ему особо впечатляющий вид. Отчего, на фоне такого же белого песка, силуэт мифического создания представлялся размытым, неуловимым, призрачным.