Белокурая гейша
Шрифт:
Я хихикнула:
– Внизу, в… сердце цветка?
Марико опустила глаза, но я все же уловила улыбку на ее красных, как ягодки, губах.
– Да, в самом потаенном женском местечке, - подтвердила она.
– Идем, ты сама все увидишь.
Марико улыбнулась, и я улыбнулась в ответ. Меня терзало сильнейшее любопытство. Мне хотелось познать на собственном опыте, как можно удовлетворить себя с помощью гриба, и именно предвкушение этого шокирующего открытия заставило меня следовать за девушкой по чайному дому. Белые бумажные бабочки, свисающие с потолка на шелковых нитях, трепетали на залетавшем через открытые
Журчание проточной воды смягчило странное тепло, затопившее мое тело. Мы проскользнули через двери из рисовой бумаги, разрисованные журавлями всех цветов радуги. Я подумала, что это, должно быть, вход в личные покои окасан. Марико приложила палец к губам, предупреждая меня не произносить ни слова, затем отодвинула боковую панель, чтобы мы могли проникнуть внутрь.
Дождь изливал на землю свою прохладу, мягко барабаня по деревянной крыше, но внутри Чайного дома Оглядывающегося дерева было очень тихо. Настолько тихо, что мы отчетливо различали женские стоны, смешанные с другими звуками, сопровождающими получение сексуального удовольствия. Мы слушали, как глухой шум нарастал, постепенно достигая апогея, и по комнате разливался едва уловимый, но восхитительный аромат, точно невидимые волны блаженства.
– У меня такие странные ощущения, Марико-сан, будто я готовлюсь отправиться в путешествие к новым, невиданным ранее землям, - чуть слышно произнесла я.
– Путешествие, которое утолит снедающий меня изнутри голод.
– Все женщины испытывают этот голод, - прошептала в ответ Марико и добавила: - Именно для этого и существуют энгис.
– Энгис?
– Да, это модель мужского пениса, сделанная из бумаги или глины и заполненная леденцами.
– Она облизала губы.
– Очень вкусная.
Мне пришлось схватиться за живот, чтобы не рассмеяться, затем я подалась вперед, привстав на цыпочках, и заметила какое-то движение по ту сторону ширмы. То, что я видела как бы издалека, теперь нашло подтверждение в реальной жизни. Окасан Симойё сидела на корточках на татами, раскачиваясь вперед и назад. Вперед и назад. Она показалась мне особенно красивой в своем простом синем кимоно, пояс которого был завязан узлом сзади.
На лице ее застыло очень эротичное выражение, при виде которого мое собственное тело отреагировало самым неожиданным образом. Я испустила вздох, прежде чем сумела сдержаться. Марико тут же зажала мне рот рукой, ее черные глаза без слов молили меня сохранять тишину, так как если бы нас обнаружили, то подвергли бы страшному наказанию.
Я кивнула. Марико убрала от моих губ руку, мокрую от моей слюны. Не успела я почувствовать смущение, как она шепнула:
– Смотри.
Глаза мои расширились, а рот приоткрылся, но я не могла отвести глаз от окасан, которая переменила положение тела, выгнувшись вперед. Я вперила взгляд в какой-то предмет, привязанный ленточкой к ее пятке. Предмет этот был длинным, гладким и по форме напоминал…
– Гриб,– прошептала я и тут же зажала себе рот рукой, чтобы не закричать от неожиданности. Я рассмотрела, что гриб этот был не растительного происхождения, но искусно изготовленной из коричневой кожи копией, напоминающей мужской пенис, анатомически настолько
Я спряталась в тени ширмы, размышляя. Такое приспособление давало женщине контроль над своим телом. Я улыбнулась. Подобная власть заинтриговала меня и лишь усилила желание стать гейшей.
Я снова посмотрела на Симойё.
Она поднялась на ноги и завернула свое легкое шелковое кимоно до талии, затем привязала красный шнур поверх своего пояса, пропустив его под грудями. Она сняла испачканные носки и надела чистую пару.
– Зачем она меняет носки?
– спросила я, повернув голову к Марико.
– Смятые или чуть-чуть загрязнившиеся носки считаются у гейш верхом непристойности, а чистые белые пятки и пальцы являются символом женского благородства и утонченности.
Я улыбнулась, размышляя о том, как странно заботиться о чистоте носков после совершения подобного акта, и в очередной раз обратила взгляд на окасан. Необычного кожаного гриба нигде не было видно. Очевидно, она спрятала его в один из многочисленных ящичков стоящего в углу комнаты комода.
Зрелище, открывшееся моим глазам, казалось мне совершенно нереальным, но вот слезы, струившиеся по щекам Симойё, были настоящими, и они сильно растревожили меня.
Я не могла понять собственного состояния.
Горло мне словно сжала крепкая рука. Наблюдая за тем, как женщина доставляет себе удовольствие, я ощутила неловкость, но также и странное восхищение, а услышав ее стоны, я почувствовала себя осквернительницей святыни. Это состояние мне совсем не нравилось, и Марико тут же уловила мое смятение.
– В нашей среде есть женщины, следующие идеям с Запада, - сказала она.
– Они отрицают вековую традицию, согласно которой женщина должна идти позади мужчины, говоря, что ее место рядом с ним, рука в руке.
– Хочешь сказать, что окасан одна из таких женщин?
Девушка кивнула:
– Женский разум состоит из множества струн, Кэтлин-сан, и окасан искусно умеет играть на каждой из них.
– Прежде чем я успела задать следующий вопрос, она произнесла: - Мы должны идти.
Я согласно кивнула. Мои сокровенные мысли витали в темноте комнаты, бархатисто-черной и тихой, и мы вышли так же незаметно, как и пришли. Если мне немного повезет, то я найду в себе мужество принять этот странный новый мир. Сегодня ночью ничего уже нельзя сделать. Утром я отправлюсь прямиком к Симойё и расскажу ей об извинении Юки. Я склоню голову и произнесу слова, которым научит меня Марико, так как ничто не сможет помешать моему вхождению в секретный мир гейш.
Сжавшись в комок, я последовала за Марико к раздвижной двери, затем по коридору, перешла через мост и, наконец, оказалась в комнате, где будто по волшебству для нас был расстелен футон. Четырехклинная москитная сетка ниспадала на пол, как шлейф королевской мантии. Она была подвешена с помощью шелковых лент к крюкам, вмонтированным в крышу чайного дома, и ее дымчатые прозрачные складки, напоминающие зеленоватую морскую пену, манили к себе, обещая спокойный сон. Я будто снова оказалась в сказке, хотя и подозревала, что футон был оставлен Аи. Я задумалась о том, как много известно этой старухе и расскажет ли она о нас, если видела в покоях окасан?