Бесконечная любовь

Джеймс М. Р.

— Верно. Пойдем. — Голос позади нас, голос Льва, теперь ближе. У меня такое чувство, что они могли бы уже приблизиться к нам, если бы захотели, но Иван не сделал ни шагу, и я думаю, что они играют с нами. Или, по крайней мере, Лев играет, а двое других выполняют приказы. Лев играет со своей едой.

Тошнота снова поднимается, грозя задушить меня, потому что я не могу представить себе человека, который делает это. Который наслаждается болью и страхом, и я чувствую, исходящее от него удовольствие, азарт охоты.

Лев свистит, как кто-то свистит собаке.

— Иди сюда, девочка. Иди ко мне, и я позабочусь, чтобы ты насладилась хотя бы

частью того, что я с тобой делаю. Выдержи это, и заплати за все грехи моего брата.

Страх пронзает меня, холодный и острый, и мне хочется бежать. Я хочу вырваться от Ивана и убежать обратно в комнату или куда угодно, но оба выхода заблокированы, и Иван заставил меня пообещать оставаться рядом. Я не знаю, каков его план, но он — мой лучший шанс.

Прямо сейчас он — мой единственный шанс.

Все происходит так быстро, что я едва успеваю это осознать. В одну минуту Лев насвистывает, насмехаясь позади нас, а затем Иван нажимает на курок, стреляя, и звук взрывается у меня в ушах, и я борюсь с желанием упасть на землю.

Пули сыплются в ноги его двух других братьев. Я слышу, как один кричит, когда пуля попадает ему в икру, другой визжит, когда одна из них попадает ему в плечо. Они падают назад, размахивая руками на лестнице, брызгая кровью, а Иван продолжает стрелять на ходу, стреляя еще дважды в них, когда он хватает мое запястье другой рукой и тянет меня вперед, переходя на бег.

— Иван! — Рычит Лев позади нас, но Иван продолжает идти, волоча меня за собой, и я не знаю, как мне удается оставаться в вертикальном положении, когда мы несемся вниз по лестнице. Мои ноги скользят в крови, и я почти падаю, но какая-то комбинация Ивана, держащего меня, и моей собственной решимости удерживает меня в вертикальном положении.

— Не останавливайся, — резко говорит Иван, когда мы бежим через парковку. — Садись в машину и опускайся.

Позади себя я слышу выстрелы. Я вздрагиваю, пронзительный звук страха вырывается из моих губ, прежде чем я понимаю, куда бежать, но я продолжаю бежать. Впервые я не спорю. Я просто бросаюсь в машину, когда Иван рывком открывает дверь, сжимаюсь на сиденье, когда он запрыгивает рядом со мной и нажимает на газ в тот момент, когда двигатель оживает.

Слезы текут по моему лицу. Я не знаю, когда я начала плакать или трястись всем телом, но я сворачиваюсь в клубок на сиденье так плотно, как только могу, когда Иван выезжает со стоянки, мчась как летучая мышь из ада, когда он убегает из мотеля. Я не спрашиваю, преследуют ли они нас. Я не спрашиваю, позади ли они нас или что будет дальше. Я обхватываю голову руками, зарываясь лицом в сиденье, пока движение автомобиля дергает меня взад и вперед.

Впервые с тех пор, как я проснулась этим утром, я не борюсь с этим, и просто позволяю себе плакать.

9

ИВАН

Звук плача Шарлотты кажется мне разрывающим что-то из груди, но я не могу думать об этом прямо сейчас. Я должен увести нас. Лев будет преследовать нас, и он столкнет меня с дороги, если сможет догнать. Он не остановится. Я должен увести нас достаточно далеко, с проторенной дороги, чтобы он не последовал за нами.

Я планировал срезать прямую линию до Невады. Четыре штата лежали между нами и новой личностью, и я собирался

ехать туда так быстро, как только мог. Но теперь я вижу, что единственный шанс, который у нас есть, — это петлять таким образом, чтобы это не имело смысла, и, я надеюсь, это собьет с пути Льва достаточно надолго, чтобы мы добрались до Вегаса задолго до него.

Я также должен надеяться, что он еще не вычислил мой контакт. Этот человек — мой контакт, а не тот, который я получил через связи отца, и это дает мне надежду. Но только небольшую.

Использование карты на моем телефоне было ошибкой новичка, которую я совершил только потому, что думал, что достаточно их сбил с толку с помощью фальшивых наводок, чтобы отойти на приличное расстояние, а затем прекратить пользоваться телефоном. Я выключаю телефон, используя одну руку и зубы, чтобы открыть сторону, где находится SIM-карта. Я выдергиваю ее, роняю на пол и раздавливаю каблуком. Телефон — следующий, и я бью по нему ногой, пока веду машину, разбивая корпус до тех пор, пока телефон не разлетается на куски.

Поломанная SIM-карта вылетает в окно. Телефон — следующий, по кусочку за раз. Все это время Шарлотта все еще сжимается рядом со мной, трясясь на пассажирском сиденье.

— Тебе нужно пристегнуть ремень безопасности. — Это далеко не первое, что я хочу ей сказать, и далеко не единственное, но прямо сейчас это кажется самым важным. Если Лев догонит меня и попытается столкнуть машину с дороги, мне нужно, чтобы она была защищена.

— Что? — Ее голос надломился, и я протягиваю руку, хватаю ремень безопасности и натягиваю его на нее.

— Твой ремень безопасности. Лев идет за нами. Он может попытаться устроить нам аварию.

— Это безумие, — шепчет она. — Это все безумие.

— Я знаю. — Я тяжело вздыхаю, зажимая переносицу пальцами.

— Почему они нас не застрелили? — Ее голос тоненький, тихий, приглушенный из-за того, что она все еще съежилась на сиденье, и мне не нравится слышать ее такой. Ненавижу, что это из-за меня.

— Он не хочет нашей смерти. Он хочет, чтобы мы пострадали, но не так. — Я снова тяжело вздыхаю. — Мой брат самоуверенный. Высокомерный. Он думает, что я не смогу от него уйти. Он так же счастлив продолжать преследование, потому что, по его мнению, чем больше я делаю это занозой в заднице, тем больше я оправдываю все ужасные вещи, которые он хочет сделать. И тем больше свободы мой отец даст ему, чтобы делать эти вещи, если я продолжу усложнять это.

Шарлотта медленно кивает. Я вижу это краем глаза, как она медленно поднимается, тяжело сглатывая, когда она тянет ремень безопасности, поправляя его.

— Он ведь не остановится, да? — Тихо говорит она, и я качаю головой. — Ты говорил правду об этом.

— И кое-что еще. — Я смотрю в зеркало заднего вида, набирая скорость. Прямо сейчас то, что меня остановят, — наименьшая из моих забот. — Как только я решу, что достаточно безопасно остановиться хотя бы на минуту, или, когда нам понадобится бензин в следующий раз, в зависимости от того, что наступит раньше, я куплю дорожную карту. Мы поедем вверх, через Висконсин, а затем на север, более длинный путь. До Вегаса мы доберемся дольше, поэтому это опаснее с точки зрения времени. Но если мы пойдем напрямик и вообще не попытаемся сбить с толку Льва, он просто придет за нами. То же самое касается Брэдли и федералов. И нам нужно будет когда-нибудь остановиться. Нам понадобится еда и сон. Мы не можем ехать на холостом ходу, иначе начнем совершать ошибки.