Бесконечная война
Шрифт:
Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны
— Он просто вышел из дворца, — подавив все эмоции произнёс Нигель Санторион, министр иностранных дел.
Милена продолжала молчаливо смотреть на целителей, которые бились над телом Ольтеи, стремясь придать обугленному куску мяса подобие жизни. Каким-то чудом женщина всё-таки сумела выжить, хоть так и не пришла в сознание. Обширнейшие повреждения: ожоги, переломы, колотые раны, отбитые внутренние органы, пробитый череп, сгоревшие глаза… Всё это не позволяло исцелить
«Она цепляется за жизнь, как кошка за ковёр», — мелькнула мысль в голове императрицы.
— И никто не посмел его задержать? — поинтересовалась Мирадель. — Даже капитан гвардии Беза? Я помню, что он всё-таки рванул за Кианом, хоть и не сразу.
Нигель кивнул.
— Он попытался, но ни один из других гвардейцев не спешил помогать ему… — мужчина странно замолчал, отчего Милена обернулась.
— Только не говори, что Карсин мёртв, — вперилась она в него мрачным взглядом. Потерять ещё одного полезного человека, в её ситуации, казалось немыслимым.
— С ним всё хорошо, — поспешно заверил её министр. — Конечно, гордость этого дурака будет болеть ещё долго, но тело почти не пострадало. Может… — он почесал затылок, — следует освободить Безу от его должности?
— Нет, — отвернулась императрица.
— Но его люди взбунтовались! — возмутился Санторион. — Они открыто и на глазах остальных нарушили приказ.
— Я сказала — нет, — Мирадель добавила в голос строгости. — В этот день было нарушено много больше, чем какой-то приказ.
Глаза Нигеля расширились, он торопливо кивнул.
— Конечно, ваша милость, — быстро проговорил министр.
Воцарилось молчание, прерываемое лишь негромкими обсуждениями целителей. Милена видела, что Ольтее постепенно становится лучше — во всяком случае ей так казалось. Императрица хотела в это верить. Она надеялась, что ситуация всё-таки не выйдет из-под контроля.
— Что теперь делать? — спросил мужчина с толикой отчаяния. — Арестовать высшего жреца… говорящего с Хоресом… немыслимо! Лишь сам император мог бы…
— Императора нет, — сказала Милена. — И не будет ещё долго.
— Мы… теперь… — Санторион растерянно замолчал, но спустя минуту, собравшись с мыслями, продолжил: — Мы не можем противостоять ему законными путями. Ни армия, ни население, особенно в текущей обстановке и кризисе власти, не поддержит нас.
«Это он верно сказал, 'кризис власти», — мысленно согласилась Мирадель.
— Ты из старинного и очень знатного рода, Нигель, — наконец проговорила женщина. — У тебя есть способы и… ресурсы, совершенно независимые от имперского аппарата. Я уверена, ты можешь обеспечить меня всем необходимым, причём так, чтобы об этом не узнали чужие уши.
— Вы можете на меня положиться, — поклонился задумчивый Санторион.
— Мне нужен человек, — голос Милены звучал холодно, но неуверенно. — Особый человек. Который умеет убивать.
Ещё одна долгая пауза.
— Любой человек может убить, ваша
Слова, как частицы яда — всего лишь горсть могла перевернуть мир.
— Мне нужен тот, кто обладает должными умениями, — всё-таки пояснила Мирадель. — Надеюсь, ты понял меня.
— Да-а… — натянуто протянул он. — Я понял.
Санторион смотрел на императрицу с дерзкой откровенностью. Игра тусклого света и тени не льстила ему — длинные морщины на его лице казались особенно глубокими.
— Я попробую найти контакты «забытых», — дополнил мужчина.
— Разве они полностью не исчезли? — Милена даже отвернулась от лекарей, взглянув министру в глаза.
— Ушли на дно, — Нигель пожал плечами. — Однако всегда есть шанс распутать этот клубок, если потянуть за ниточку.
Мирадель кивнула.
— Я… — неизвестно почему министр иностранных дел замялся. — Я восхищаюсь вашим мужеством, но хотел бы предложить… С учётом того, что на континент вторгся Челефи, быть может, не стоит рисковать новыми бунтами черни, которые непременно начнутся после смерти столь… значимой персоны? Силакви наверняка вернётся в Щуво, в центральный храм. Город расположен практически в центре Малой Гаодии, а потому не исключено, что Челефи и высший жрец столкнутся друг с другом. Пусть рыцари веры, святые паладины и воины-жрецы сражаются с мятежниками, сдерживают его натиск, пока мы останемся наблюдать. Кто бы не победил, Империя окажется в выигрыше. А итоговое решение по судьбе Силакви примет император или сам Хорес.
— Нет, Нигель, — сухо возразила Милена. — Этот грех должен возлечь только на меня.
Спустя три дня императрица уже инкогнито бродила по улицам Таскола, всего с одним сопровождающим. И это в момент, когда кашмирские орды изменника Челефи находились в месяце конного пути!
Однако Мирадель упорно желала отомстить. Здоровье Ольтеи оказалось сильно подорвано. Женщина, пусть и не умирала, но была далека от состояния идеал. Все мышцы, кожу, кости, глаза и приличную часть внутренних органов пришлось выращивать заново. Учитывая же, что она являлась высшим сионом, чей организм был весьма сильно изменён, началось отторжение наращенной ткани. Пришлось привлекать алхимиков и специалистов из гильдии целителей — для консультаций. Лишь это позволило начать восстановление правильным способом и Ольтею обещали поставить на ноги «всего за неделю».
«Ложь. Ничтожно малый процент лекарей умеет работать с сионами, потому что просто не успевают наработать опыт — сгорают, как мотыльки-однодневки. Почти каждый сион, получивший травму, оказывается первым на их практике, а значит, вынужден иметь дело с неумехами, которые спешно нарабатывают навыки прямо на ходу, и то лишь благодаря гильдейским специалистам. Сейчас же речь идёт не о переломе или порезе, а о восстановлении практически всего тела. Будет здорово, если целители справятся хотя бы за месяц», — думала императрица.