Бессмертные
Шрифт:
— Карлайл, ты делаешь ей больно, — раздался голос.
— Рукой?
Ладонь, к счастью Розали, исчезла, а вместе с ней и прохлада.
— Тебе тяжело наблюдать за этим?
— Да.
Мужчины продолжали беседовать, а девушка незаметно подслушивала, надеясь найти хоть какие-нибудь разгадки происходящего.
«Где я была? И как очутилась здесь? Кажется… Кажется, это доктор, который живёт в Рочестере вместе со своей женой и её братом. Эдмундом вроде. Почему же так тяжело думать?..» — размышляла Розали, зубами и ногтями цепляясь за сознание.
— Эдвард, — сказал молодой мужской голос, а затем повторил: — меня зовут Эдвард.
«Стоп. Он… Как он узнал?..»
— Да, я читаю твои мысли, — ответил юноша.
«Читаешь мысли? Ну так слушай. Я хочу умереть. Пожалуйста, убей меня. Положи этому конец. Пожалуйста…»
— Что такое, сынок?
— Она хочет, чтобы мы её убили, — снова ответил молодой голос.
Со стороны женщины, о которой Розали уже позабыла, послышался слабый вздох.
— Нельзя! Уже слишком поздно… Карлайл?
В комнате повисло молчание.
— Я не смогу, — произнёс первый голос. — Нельзя принимать никаких решений, пока обращение не закончится. Быть может, тогда она передумает…
Голос стал затихать, а пламя — распаляться, обжигая каждый дюйм тела. Неистовый ритм сердца заглушал все прочие шумы. Розали вздыхала, пока пульсация проникала в руки, ноги и кончики пальцев.
Девушка почувствовала около себя движение и лёгкое, словно пёрышко, прикосновение к лицу. Бархатный холодок очертил скулу и прошёлся по лбу. Прикосновение сопровождалось сладостным облегчением от воды, стекавшей вниз по лицу к шее.
Пока огонь продолжал обжигать тело, мелодичное мурлыканье обладателя чудесных рук отвлекало сознание от страданий.
— Ты её успокаиваешь, — снова возник молодой голос.
— Хорошо. Не хочу, чтобы она проснулась со следами… Ей видеть это ни к чему. Она всегда была такой красавицей, — ответила женщина.
Розали надрывно вздохнула, стараясь сосредоточиться на успокаивающих нотках бархатного женского голоска. Полоскающая холодная вода казалась раем в сравнении с языками пламени в венах и мышцах. И Розали ловила момент, ведь долго это продолжаться не могло.
— Эдвард, ты можешь идти, — мягко сказала женщина, когда в комнату вошёл первый мужчина, чьи шаги были тяжелее, но всё равно лёгкими.
— Хочу осмотреть её… Думаю, осталось немного, — ответил первый голос, приближаясь к столу.
В комнате воцарилась тишина; трое человек стояли и ждали. Розали сетовала на то, что они проводят на ней жестокие, мучительные опыты, а теперь захотели поглядеть на её страдания.
— Она уже спятила. Нам придётся отдать души дьяволу, когда закончится обращение, — проговорил юноша.
— Она в сознании?
— Отчасти. Уже кипит от злости. Не могу поверить… Розали Хейл? — недоверчиво пробурчал молодой голос.
Почувствовался лёгкий порыв ветерка, когда Карлайл яростно закачал головой, пресекая речь второго мужчины.
«Что значит его «Розали Хейл»? Конечно же, это моё имя! Что возомнил о себе этот самоуверенный Каллен? Никогда меня ещё так не оскорбляли… Никто даже не смел таким тоном произносить моё имя! С таким… С таким отвращением».
— Да она полная дура, Карлайл! От неё не стоит ждать добра! — гневался Эдвард.
— Ты не знаешь этого наверняка, — тихо ответил доктор.
— Может, она просто кажется такой, — отозвался женский голос.
— Розали Хейл — самая недалёкая и мелочная девчонка, которую я когда-либо видел… C ней невыносимо было находиться даже в одном классе. Все ученики только и знали, что обсуждать её волосы да одежду! — хрипло добавил Эдвард.
Женщина расстроенно вздохнула.
— Тебе нужно успокоиться. Понадобится немало сил, чтобы она влилась в нашу среду. Перестань оскорблять её.
— Она права, — вступился Карлайл. — Нельзя судить о книге по обложке, сынок, ты прекрасно это знаешь. Она может стать для тебя кем-то больше, чем…
Злобное ворчание Эдварда перебило доктора.
— Ты шутишь, Карлайл! — выкрикнул он. — Она и я вместе? Уж лучше я умру с голода!
— Эдвард…
— Ты не знаешь, какой она станет с нами, — перебила женщина, — какие качества в ней раскроются. Она изменится.
— Если он собирается сводить нас как какая-то больная сваха… клянусь, я уйду, — угрожал юноша.
Женщина тут же проглотила все слова, а доктор разочарованно вздохнул.
— Я ткнул пальцем в небо, пытаясь помочь ей. Не мог же я оставить её там умирать.
— Пустите меня к этому Ройсу и его шайке. Иначе они не поплатятся за это никогда! — кричал Эдвард. — Отвратительно… Сделай хотя бы это!
— Нельзя играться с Богом. Не пущу. Ты знаешь мою точку зрения на этот счёт.
— Думаешь, такой льстец, как Ройс Кинг, ответит за всё это? За неё? Очнись, Карлайл. Он сбежит.
Сквозь огонь Розали видела троицу, которая обсуждала её жениха и банду хулиганов. Она не знала, что было отвратительнее: пронизывающая тело боль или пренебрежение Эдварда.
— Как она, сынок? — спросил Карлайл, кладя свою холодную руку на её лоб.
Эдвард недовольно фыркнул.
— Может уже сжать свои кулаки, — пробормотал он.
Появись у Розали возможность двигаться, она бы тут же надавала юноше пощёчин и вышвырнула бы его из комнаты.
Вслушиваясь в сладкий привкус мести, Эдвард ухмыльнулся.
— И тебе того же, куколка, — наклонившись к уху девушки, сказал он.
Розали продолжила слушать обсуждение. Эдвард определённо точно не был её поклонником. Но это не сильно заботило девушку; вместе они проучились в школе несколько лет, и он ни разу не выказал своего интереса, из чего следовало, что для него Розали была пустым местом. Она предпочитала парней, которые охотно следовали за ней по коридорами или танцевали с ней на вечерах. Для Розали Хейл было неслыханным первой смотреть на юношу, ведь это ему следует для начала заслужить хотя бы её надменный взгляд. Ко всему прочему, парень должен был быть правильным.