Бессмертный воин
Шрифт:
– Хорошая девочка, - прошептала Алейда.
– Видишь, нам совсем не нужна Беата. Она лишь будет шить для тебя, и рассказывать тебе истории.
Как же он сможет так поступить, когда Алейда так любит Беатрис? Как же она переживет потерю супруга и ребенка? Как он сможет выдержать ее потерю?
– Мой господин?
– сказала она, глядя на него.
– Вам нехорошо?
– Нет, всё в порядке, - он сел рядом с ней нежно дотронулся до ее щеки, вспомнив, когда она спрашивала его об этом.
–
Она изумленно посмотрела на него:
– Ты меня пугаешь, когда вот так на меня смотришь. Словно хочешь оставить то, что видишь в своей душе.
– Я бы хотел, чтобы ты была со мной всегда, - чувствуя горечь от того, что надо будет сделать, он поцеловал ее на прощанье.
– Спи спокойно, сладкий листочек, - сказал он.
– Пусть тебе приснюсь я.
– И, наконец, отпрянул и погладил Беатрис по щеке.
– Ты тоже, малышка. Поешь хорошо, потом спи, ради своей матери.
– Беата, присматривай за ними, - приказал он, и ушел, задержавшись на лестничной площадке, глядя вниз в зал, подождал, пока к нему выйдет Мэйрвин.
– Ари устроился рядом, - сообщил он тихонько, когда она стала рядом с ним.
– Он придет сюда после восхода.
Она кивнула:
– Если дела пойдут плохо, вы найдете меня там, где мы договаривались. Но, по правде сказать, господин, я ничего странного не почувствовала. Я думаю, что завтра вы будете здесь вместе с женой и ребенком.
– Надеюсь, что ты права, Целительница.
«Один, Фригга, Тор, Фрейя, все вы, - не дайте ей ошибиться, умоляю. Прошу, пусть она окажется права».
Глава 27
Изумленная Мэйрвин склонилась над колыбелькой и быстро осмотрела ее.
Пальчики на ножках и ручках, животик, спинку, голову - ничего.
Беатрис была милым и здоровым ребенком безо всяких признаков зла, даже теперь, когда солнце скользило по земле снаружи, а петухи возвещали наступление утра.
Слова благодарности подступили к губам Мэйрвин, а слезы, на сей раз полные радости, пролились дождем на дитя.
Она все еще стояла на коленях, когда звук голоса сэра Ари прервал ее благодарственную речь.
Она перепеленала Беатрис и побежала ему на встречу к лестнице.
Он увидел ее слезы и побледнел прежде, чем она смогла произнести, - Все в порядке.
– Вы уверены?
– Да. Видите?
– Она показала ему малышку и он поморгал, словно борясь с собственными слезами.
– Вы можете ему сказать?
– Вы покажете ее ему через окно. Он как раз подлетает.
Мэйрвин побежала обратно в спальню, а в это время темная тень промелькнула снаружи.
Орел медленно облетел вокруг и опустился на ограждение всего в дюжине ярдов.
Мэйрвин распеленала ребенка, чтобы показать ее грудь
Орел посмотрел, моргнул, потом расправил крылья и поднялся в воздух, снова пролетев мимо окна, так, что кончик его крыла был всего в нескольких дюймах.
Поток прохладного воздуха, который коснулся ее кожи, разбудил Беатрис и она заревела. Этот звук был человеческим, а не птичьим. Снаружи великолепная птица метнулась вверх, взлетая все выше и выше, двигаясь и кружась, радость орла была заметна в каждом взмахе крыла, пока он танцевал в небесах.
– Беата?
– Раздался слабый голос позади нее.
– Мэйрвин, моя госпожа, - Мэйрвин прижала Беатрис к груди и быстро поправила ее пеленки.
– Почему она плачет?
– Мы встретили ее первый рассвет, моя госпожа, - Мэйрвин закрыла ставни, вытерла слезы со щек и повернулась с улыбкой, чтобы отнести ребенка матери.
– Ваш орел прилетал, и леди Беатрис его приветливо встретила.
– Вы уже закончили, моя госпожа? Это первое кормление леди Беатрис и будет лучше, если вы ее покормите сами, и молоко появится.
– Принеси ее сюда.
– Алейда с трудом проглотила остатки пресной, жидкой овсяной каши, которая являлась ее ужином и отставила миску в сторону, когда Беата принесла ее дочь.
– Вот, мой ягненочек, - Беата склонилась над краем постели, широко улыбаясь, когда Алайда приложила малютку к груди.
– Посмотрите на нее. Она знает, чего хочет. Сосет, как теленок.
– А я - корова, - заметила Алейда, поморщившись, так как молоко еще не появилось, а Беатрис очень старалась поесть.
– Почему ты так улыбаешься, Беата?
– Вам и ребенку, ягненочек. Я всегда думала, что вы выйдете замуж и уедете, а для меня все кончится. Но вот вы здесь, леди и мать, и я все еще здесь и помогаю вам. Это чудо.
– Да, ты права, няня, - произнес низкий голос у дверей.
– Иво!
– воскликнула Алейда, испытывая непонятное облегчение.
Беата поднялась и вышла вперед, чтобы не дать ему подойти ближе.
– Мужчинам запрещено видеть ту, кто лежит в этой комнате, мой господин, тут прошлой ночью были роды, и так и должно быть.
– Эти правила придумали мужчины, у которых нет ни жен, ни детей.
Беата перекрестилась.
– Богохульство.
– Правда.
– Он обошел ее и наклонился, чтобы поцеловать Алейду в щеку.
– Добрый вечер, жена.
– Он наклонился ниже, и поцеловал Беатрис в голову.
– И тебе тоже, дочь.
Его дыхание согрело грудь Алейды и на ее глаза навернулись слезы. Она попыталась спрятать их, наклонив голову, но он был слишком быстрым.
– Что такое?
– Он поднял ее подбородок и нахмурился.