Безумие 2. Выдумка
Шрифт:
Глава 57
Я бегу, пока в голове зудит детская песенка. Та самая детская песенка, которую написали в его честь. Потому что Пекарь, схваченный Королевой, никогда больше не вернулся на Друри Лейн, чтобы спасти своих детей. Поэтому в моем видении, Льюис сказал мне, что не смог спасти их. Смогу ли я спасти детей Горгона? Я прошу кролика показать мне дорогу на Друри Лейн в Стране Чудес. У меня осталась всего минута. Льюис подхватывает меня на руки, узнав, что мы должны спасти детей. Он В едет меня к другой доске, что спрятал в лесу для того, чтобы иметь возможность в любой момент сбежать от зверя, которого смертельно боялся сам. У Льюиса повсюду были спрятаны Доски Эйнштейна с зеркалами, чтобы он без труда мог сбежать из Страны Чудес в свою студию в Оксфорде. - Выслушай меня, Алиса.
– Он падает на колени и хватает меня за руки.
– Прямо перед доской стоит зеркало. Сквозь него ты вернешься обратно в Оксфорд. Я больше не в силах рисковать твоим присутствием здесь. Ты уже сделала все, что было в твоих силах. Боюсь Красные выследят нас и могут навредить тебе. Ты так много для меня значишь, Алиса. И ты всего лишь дитя. Я не хочу, чтобы ты погибла совсем юной от лап королевских стражников, - говорит он, не зная, что я так или иначе не могу здесь больше оставаться. Если я останусь, я умру без помощи стражников.
– Я спасу детей. - Но он сказал, что они провели там три дня... - Верь мне, Алиса.
– Успокаивает он меня.
– Я спасу их. Надеюсь, они еще живы. - Я тоже надеюсь, - говорю я, глядя на карманные часы. У меня почти не осталось времени. Я даже не знаю, как я смогу вернуться обратно через зеркало, которого так боюсь. Но Льюис единственная надежда Горгона на спасение его детей и лишь он один в силах предотвратить его превращение в Пекаря. Черт подери, Льюис единственная надежда Англии от массового отравления еды. Льюис разворачивает меня лицом к зеркалу. Он делает это настолько быстро, что у меня нет времени сопротивляться. Когда глаза встречаются с отражением, я вскрикиваю, думаю, что увижу страшного кролика. Но там его нет. Льюис целует меня в лоб и убегает спасать детей, его преданный кролик следует за ним. Я всем им желаю удачи, сожалея, что прямо сейчас вынуждена вернуться.., если еще не опоздала. Что касается зеркала, теперь мне все понятно. Я понимаю, почему не боюсь его. Думаю все оттого, что сейчас мне всего лишь семь. Все мои страхи касательно зеркал пришли позже, когда я повзрослела. Я смотрю на карманные часы и понимаю, что четырнадцать минут истекли. У меня начинает кружиться
Глава 58
Сеанс Психотерапии , Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд Я снова лежу на спине. На этот раз я на удобной кожаной кушетке. Температура в комнате нормальная. Комнату наполняет запах цветов, которая практически не освещена, за исключением слабой желтой лампы напротив меня. Я чувствую себя уставшей, но мне уютно. Думаю, я просто очнулась ото сна. Где я? Почему я не оказалась в комнате Эйнштейна в Университете Оксфорда? - Ты понимаешь, что все, что было сказано тобою, не имеет смысла, - говорит мне мужчина. Я не вижу его лица, которое скрыто в тени. Я лишь ощущаю запах табака из трубки, что он курит. Аромат весьма специфичен, вот только руки у меня не двигаются.
– Пиллар, Чешир, Белая Королева; ты понимаешь, что они всего лишь персонажи из детской книжки, - говорит он; стул, на котором он сидит, скрипит по паркетному полу. Я слишком устала, чтобы осматриваться или попытаться встать. Лежать на кушетке намного лучше. Знакомо ли мне это место? Бывала ли я здесь раньше? Почему я не ощущаю потребности сопротивляться мужскому голосу? Его голос успокаивает и мне это нравится. Где я? Кто я? - Вижу, ты предпочитаешь тишину, - произносит мужчина. В его голосе проскальзывает оттенок жалости.
– Желаешь окончить сеанс прямо сейчас? Руки налились тяжестью и не двигаются. Я что, под препаратами? Меня загипнотизировали? Почему этот человек говорит, что Пиллара не существует? Неужели я вернулась не в свое время? - Мы достигли большого прогресса в твоей истории, - говорит человек.
– Обычно пациентам нужно дать своей фантазии разгуляться.
– Он делает затяжку из трубки. Что за табак он курит?
– Мы сознательно побуждаем пациентов активно выдумывать , поскольку какой бы креативной не оказалась выдумка, она всегда выходит из-под контроля и разбивается о воздвигнутые стены абсурда.
– Он замолкает, а я не ощущаю желания говорить. Как можно говорить, когда ты не уверен с кем ты говоришь? Когда ты не знаешь кто ты такой? - Абсурд - это хорошо для пациентов. Так их можно заставить понять, что у них галлюцинации. Потому что, честно говоря, в некоторые истории нельзя поверить, даже самым бредовым пациентам. Вроде той истории, что ты рассказала мне сейчас о том, как ты попала в Страну Чудес через комнату Эйнштейна в Оксфордском Университете, потом пыталась спасти Горгона из лап Червонной Королевы. Человека, у которого выпал глаз из -за чихания? Ты и сама не веришь во все это. Да? У меня такое ощущение, словно рот исчез и мне хочется кричать. Руки по – прежнему , словно каменные. Я понятия не имею где я или кто этот человек. - Как я уже сказал, на сегодня хватит, - говорит мужчина и пишет что-то на бумаге. Скрип его карандаша меня раздражает.
– Я выпишу тебе новый наркотик под названием "Колыбельная". Он поможет разгуляться твоему воображению. Мне необходимо, чтобы твой разум сам увидел и осознал насколько все это неправда. Все из тобой сказанного, всего лишь плод твоей буйной фантазии под влиянием книги, что ты прочла, будучи ребенком.
– Он вынимает лист бумаги.
– Я скажу Вальтруде ненадолго прекратить шоковые терапии. Увидимся на следующей неделе?
– Судя по голосу, он похож на заботливого доктора, который улыбается мне, но я до сих пор не могу разглядеть его лицо в полумраке.
– Замечательно.
– Он поднимается. Я слышу шаги у ближайшей двери. Я выгибаю шею, чтобы посмотреть на свои онемевшие руки. Они не онемели. На самом деле с ними ничего такого, за исключением того, что на мне надета смирительная рубашка, от которой на этот раз я не в силах освободиться.
Глава 59
Палата Алисы, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд Вальтруда и Оджер входят в комнату и помогают мне пересесть в кресло. Сперва я говорю им, что мне не нужно инвалидное кресло, потом что я сама прекрасно могу идти. Я позволяю им везти себя по коридору подземного блока. Пациенты прильнули к решеткам, не говоря ни слова. Ни Вальтруда, ни Оджер не разговаривают со мной. Они закатывают меня в палату, которая пугает меня еще больше, как только я вхожу. Ничего особо не изменилось, кроме зеркала в полный рост на стене прямо напротив меня. Я закрываю глаза и кричу. - Что это зеркало здесь делает? - Расслапься, - произносит Вальтруда с немецким акцентом.
– Зеркало тебя не укусит. - Ты не понимаешь, - я зажмуриваюсь еще сильнее.
– Унеси его отсюда. - Ты долшна встретить лицом к лицу сфои страхи, - говорит Вальтруда.
– Прикас доктора. - Не могу, - умоляю я.
– Прошу, унеси его. - Я тоже не могу, - отвечает она.
– Тфой доктор сказайть, что ты должна заглянуйть ф зеркало. Ничего плохого оттуда не выйдет, кроме прафды. И настайть фремя встретить прафду, Алиса. Ты больше не можешь отрицайть того, что с тобой произошло. Взгляни своим страхам в глаза, и как знайть, быть может, ты выйдешь отсюда раньше, чем ты думайть. - Отрицать то, что произошло со мной?
– Я понятия не имею, о чем она говорит. Затем меня осеняет мысль, и я меняю свое решение. Я сумасшедшая. Абсолютно сдвинутая по фазе, мир в моей голове выдуманный. Затем, я очнулась на кушетке и доктор говорит мне, что мне нужно попридержать свое воображение, если я хочу вылечиться. ХОЧУ ВЫЛЕЧИТЬСЯ. Быть может, стоит послать все к чертям и заглянуть в зеркало. Что я теряю? Меня стошнит или я снова потеряю сознание, когда увижу жуткого кролика? Делаю глубокий вдох и открываю глаза. Ничего не происходит..., как и в Стране Чудес. Быть может, я, наконец, исцелилась от своей фобии. В зеркале передо мной нет кролика. На поверхности лишь несколько грязных пятен, да паутина в верхнем левом углу. Белый кролик больше не скалится, глядя на меня из отражения. Это еще не значит, что мне не нужно паниковать. Фактически, вместо этого я могла бы кричать. Днями. Годами. Девушка в зеркале передо мной одета в смирительную рубашку и сидит в инвалидном кресле не потому, что ее ноги онемели, а потому, что она - парализована. - Это случилойсь после тфой афария, - говорит Вальтруда. Она выглядит счастливой от того, что я наконец осознаю свое затруднительное положение и встречаюсь лицом к лицу со своими страхами.
– Ты единтсфенный, кто выжил, но фот так.
– Она указывает на мои ноги.
– Видийшь, что доктор имейть ф виду. Встретийть свой страх лицом к лицу. Ты выйдумать этот глупый история о кролике ф зеркале, чтобы отрицайть реальность того, что ты парализована. Взгляд мечется по комнате в поисках Тигровой Лилии, но ее нет. Я чувствую себя еще более одинокой; меня словно затолкали в темный угол, который слишком тесен для меня. - Я бы хотела побыть одна, - говорю я, по - прежнему сдерживая слезы, не уверена, как долго я смогу их сдерживать. - Не могу отрицайть. Ты счастливица. Доктор отказайть мне в сеансе шокофой терапии для тепя на целый неделя.
– Она поворачивается, чтобы уйти, но затем останавливается и смотрит на меня в зеркале.
– Но я уферена, ты выкинуть какой-нибудь глупойсть и снофа станешь моей рапыней в Мухоморне.
– Она смеется и захлопывает дверь. Снова одна. Я больше не могу это выносить. Правда или ложь, я закрываю глаза и молю Бога, чтобы все это прекратилось, даже если это означает снова вернуться в тот безумный мир, что я себе нафантазировала. Я не против побыть сумасшедшей. Я не против всего того безумия, что творится в мире, если только я снова очнусь и смогу ходить. Если реальный мир на самом деле таков, тогда я просто обожаю свой, безумный. Выдумки или нет, я хочу быть девушкой, которая спасает жизни. Прошу, я хочу очнуться от этого кошмара.
Глава 60
Лимузин Пиллара, где-то по дороге обратно в Лондон - Все в порядке, милая?
– лицо Фабиолы освещает широкая и спасительная улыбка, даря чувство безопасности, которого мне всегда так не хватает: редкий момент ощущения, когда кто-то по-настоящему заботиться о тебе. Я не отвечаю ей. Я понимаю, что лежу в лимузине Пиллара, моя голова покоится на коленях Фабиолы. Перво наперво , я смотрю на свои ноги. Они выглядят нормально. Но этого недостаточно. Я шевелю носком. Все в порядке. Но и этого недостаточно. Я сгибаю колено, и оно работает. Я не калека. Тогда что все это было? Плохой сон? Или прямо сейчас я живу в выдуманном мною мире? Значит, так тому и быть! Я не возражаю. - Где я?
– Я выпрямляюсь на сиденье в лимузине Пиллара. За рулем шофер. Фабиола, она же Белая Королева, элегантно сидит рядом со мной, а Пиллар расположился напротив на пассажирском сидении. Полагаю, Фабиола заставила его сесть там, вопреки его желаниям. - Мы в..., - начинает Пиллар, поворачиваясь ко мне лицом. Фабиола тут же шикает на него. - Мы в лимузине Пиллара, едем в Лондон. Кажется, ты вернулась в наш мир обратно сквозь зеркало, но немного позже четырнадцати минут.
– Она передает мне стакан воды.
– Хвала Господу Богу, ты опоздала не на много. Несколько секунд после четырнадцати привели к потере сознания, а не к большему вреду. По-крайней мере, так гласили надписи Льюиса на Доске. Ты вернулась назад без сознания, и Пиллар подумал, что ты умерла. Он послал ко мне за помощью. И я рада, что оказалась полезной. - Послал за Вами?
– я сделала глоток, который не утолил ни жажды, ни вопросов, которые лишь продолжали множиться.
– В Ватикан? - Это заняло у меня несколько часов, включая дорогу и ожидание в аэропорту, - объясняет она.
– Прошли те дни в Стране Чудес, когда я могла оказаться там, где пожелаю в мгновение ока. Я помню, как входила в Доску Эйнштейна несколько минут спустя полуночи. Сколько же сейчас времени? Как долго я не могла очнуться? Я сунула руку в карман, в поисках часов. Оказалось, что я потеряла их вместе с часами. - Я взял свои часы назад, если не возражаешь.
– Пиллар показывает часы у себя в руке. На его лице играет слабая улыбка. Он и вправду сердит оттого, что его место заняли. Как всегда, Фабиоле он не может и слова поперек сказать, и мне до сих пор интересно почему. - Сейчас три часа дня, - сообщила Фабиола. Ее успокаивающий голос обладает способностью с легкостью переносить столь ужасные известия. В противном случае, я бы запаниковала. Срок, установленный Пекарем, заканчивался через два часа. Нельзя паниковать. Нельзя жаловаться. Чтобы ни происходило в этом безумном мире, я обожаю это. Потому что, если в реальной жизни, я калека в психиатрической лечебнице, то мне не хочется возвращаться туда, не смотря ни на что. Мне нравится здесь. Рука зудит , в том самом месте, где располагается татуировка. Прямо в месте где слова: Я не могу вернуться в прошлое, потому что там я была кем-то другим. Что если "прошлое " означает "реальность ". - Я так долго пробыла без сознания?
– спрашиваю я. - Твое задание было не из легких, - ответила Фабиола.
– Я имею в виду, никто из нас не смог бы вернуться вовремя сквозь то зеркало. В записке, что оставил Льюис говорилось, что "девушка сможет". - Неужели это значит, что я - Алиса? - Не могу сказать, - сказала Фабиола.
– "Девушкой", что упомянута в его записке, может оказаться кто угодно. Мы лишь предполагаем, что это - Алиса. - Но я прошла. - Это было нелегко. Ты чуть не умерла. Пришлось использовать специальные и крайне редкие снадобья, чтобы вернуть тебя назад, - рассказывает Фабиола.
– Мне, правда, очень жаль; до сих нет никакого подтверждения, что ты - Настоящая Алиса. Не смотря на то, что я обожаю Фабиолу, я ужасно зла на нее. Почему она просто не скажет мне, что я и есть Алиса? Теперь мне так нужно это услышать, потому что я так боюсь снова потерять сознание и вернуться обратно к ужасной "реальности". - Не слушай ее, - фыркает Пиллар.
– Религиозные люди как всегда нерешительны и старомодны. Они едва ли могут с чем-либо справиться, если это не относится к их древним верованиям. Будто мы не должны развиваться и творить.
– Фабиола пытается шикнуть на него, но Пиллару плевать. Не тогда, когда разговор заходит о том, Настоящая ли я Алиса.
– Ты единственная и неповторимая, Алиса. Хочешь, чтобы я это доказал? - Пиллар!
– Фабиола деликатно повышает голос. - Да, докажите, пожалуйста.
– Я всем телом подаюсь вперед. - Если ты не Настоящая Алиса, зачем тогда она спасла тебя?
– Пиллар показывает на Фабиолу, которая , потупив взор, избегает моего взгляда.
– Зачем тогда сейчас мы отправляем тебя на последнюю новую миссию? Спроси ее! Я снова смотрю на Фабиолу и не могу поверить, что она могла солгать. Когда-либо. Но зачем тогда она отводит взгляд? - Когда Галилей открыл вращение земли, подобные Фабиоле убили его за предположения о "человеке в небе", - говорит Пиллар. - Прекрати!
– Фабиола напрягает челюсть.
– Мы могли бы спорить, кто ты такая целый день напролет, - говорит она мне.
– И позволить людям умереть.
– Она отрывисто вздыхает и, закрывает глаза будто бы медитируя. Когда она снова открывает глаза, ее охватывает безмятежность. Есть ли вероятность того, что иногда она показывает свою темную сторону? - У нас новая миссия, Алиса, - говорит она.
– Осталось менее двух часов до массового отравления Пекарем миллионов людей. Ты последняя надежда человечества. - Значит, он не передумал?
– Я разочарована, что не смогла изменить ход событий, когда была в Стране Чудес. Я даже не могу начать думать, что все это значит. Неужели Льюису не удалось спасти детей Горгона? Боже мой. Кажется, меня сейчас снова стошнит. - Нет, отвечает Пиллар.
– У нас нет времени, чтобы рассказать тебе, что произошло, к тому же все равно ничего не вышло. - Значит это конец?
– Я не заплачу. Я уже многое повидала. Я знаю, что слезы делу не помогут. - Тебе остается сделать лишь одно, - выкладывает Пиллар, когда мы въезжаем в Лондон.
– И выбора у тебя нет. - Я сделаю это. Время истекает, - говорю я им обоим.
– Что такое? - Мне стыдно за то, что я сейчас скажу, но это наша последняя надежда.
– Фабиола с Пилларом обмениваются взглядами, а после поворачивается ко мне.
– Чешир позвонил мне в Ватикан несколько часов назад.
Глава 61
– Звонил Вам?
– Я знаю, что звонить Фабиоле было довольно оскорбительно, но, должно быть, это одна из его зловещих уловок. - По телефону, Скайпу, WhatsApp?
– спрашивает Пиллар, но мы игнорируем его. - Он явился ко мне, забравшись в какую-то каявшуюся женщину, прямо в исповедальне, - отвечает Фабиола.
– Даже говорить об этом не хочется. - И он сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться, - шутит Пиллар. - Чешир сказал, что знает как остановить Пекаря, - продолжает Фабиола.
– И прежде, чем пойдут всяческие комментарии, я знаю как унизительно и иронично все это. Человек, который создал злого убийцу, чтобы терроризировать нас, сообщает нам, как избавиться от него. - Он дурачит нас. Это аналогия.
– Серьезность Пиллара возвращается. - Для чего?
– спрашиваю я. - По рассуждениям Пекаря, продовольственные компании создают еду, от которой мы заболеваем, так что, в конце концов, мы обращаемся за лекарством в медицинские компании. И медицинские и продовольственные компании принадлежат Корпорации Черные Шахматы. Они продают нам яд, от которого после лечат нас. То же самое сейчас делает Чешир. - Я не хочу сейчас смущать ее деталями о Корпорации Черных Шахмат.
– Фабиола всплескивает на Пиллар руками.
– На самом деле, Чешир настаивает на том, чтобы рассказать тебе, как избавиться от Пекаря.
– Она смотрит на меня.
– Он встретиться с тобой в Мадфоге... - Мадфоге, где сейчас все мертвы. Он выглядит, словно уменьшенная версия Английской Черной Чумы в 1600, - комментирует Пиллар. - Туда мы едем?
– спрашиваю я. Фабиола кивает. - Тебе придется пожать руку дьяволу, чтобы спасти невинных. Я знаю, это благородный поступок. - В задницу такое благородство, - бормочет Пиллар, но я все равно его слышу. - Ты готова ко встрече с ним?
– спрашивает меня Фабиола. Я киваю. Шофер останавливает машину. Полагаю, мы прибыли в Мадфог. Когда я опускаю окно, из города тянет мертвечиной. Вид распластанных тел ничем не отличается от любого другого зомби - фильма, что я видела. - Неужели никто не убрал в городе?
– Не могу поверить в это. - По новостям передавали обратное.
– Морщится Пиллар, но затем он меняется в лице. Он замолкает и смотрит на меня сверху вниз. Не знаю, что он пытается во мне разглядеть.
– Ты еще не прочла мою записку о Джеке?
– спрашивает он. - Нет. Я не нашла ее.
– Сую руку в карман и снова не нахожу ее. - Странно, я искал ее в твоих карманах, пока ты спала и тоже не смог найти, - говорит он.
– Не желаешь узнать кто он, прежде чем встретиться с Чеширом? Идея узнать шла в паре со словом "ужасный". Когда я очнулась в кабинете психотерапевта, я закончила тем, что у меня оказались искалеченные ноги. Правда или нет, я боялась узнать кто такой Джек, я боялась, что это окажет на меня тот же эффект. Пару дней меня не покидало дурное предчувствие. - Думаю, я сперва увижусь с Чеширом.
– Я берусь за ручку на двери.
– Я сразу же вернусь, как узнаю, чего ему от меня нужно.
– Выглядывая на улицу, я вижу пухлого мальчика, который кувыркается и танцует на вершине стены. Движения невозможны с его -то строением тела и фигурой. Я знаю, что это - Чешир. Я выхожу. - Передай ему "мяу" от Пиллара!
– Щебечет Пиллар, прежде чем я закрываю дверцу за своей спиной.
– И по возможности, пусть расскажет, как запихнуть голову внутрь арбуза, потому, что я считаю это гениальным!
Глава 62
Г ород Мадфог, семьдесят миль от Лондона П робираясь среди трупов, я иду в сторону танцующего на стене мальчика. Его яйцеобразное туловище напоминает мне Шалтая - Болтая из Зазеркалья. Когда я подхожу поближе, я замечаю, что у него отрублена голова. Он, то снимает ее, то одевает, даже подкидывает, словно футбольный мяч, а после бежит за ним. Придется поговорить с еще одним покойником. Но тишина в городке Мадфог не такая уж и тихая. Там и тут поднимаются тела и приветствуют меня. - Добро пожаловать на мою чудную игровую площадку безумия, - говорят они, одержимые одной из девяти жизней Чешира. - Что за чудный денек!
– приветствует меня мальчик, раскинув руки и указывая на заходящее вдали солнце. - Уже почти четыре часа.
– Я останавливаюсь перед ним, выгибая шею, совсем как Алиса в книге при разговоре с котом на дереве.
– Ближе к делу. - Не раньше, чем ты увидишь вот это.
– Он идет по стене на руках, жонглируя своей головой ногами, словно мяч. - Рада за тебя, - говорю я.
– Тебе бы в цирк. - Почему ты так сильно меня ненавидишь, Алиса?
– Он выпрямляется и зацепляет пальцы за лямки комбинезона. - Если не будешь говорить, я уйду, - говорю я. Мальчик падает и притворяется, что у него сломана шея. Голова катится к моим ногам. Он вскакивает на ноги уже без головы. Его голова у моих ног обращается ко мне. - Разве я не говорил тебе, что меня зовут Шалтай - Болтай? - Очень приятно, - отвечаю я, сквозь сжатые губы.
– Я все поняла. Я ухожу. - Не могла бы ты передать мне голову, пожалуйста?
– его голова давится от смеха.
– Как мне по - твоему говорить с тобой без головы на плечах? Я опускаюсь на колени, подбираю голову и бросаю ему в руки. Он с легкостью ловит ее и насаживает обратно. - Говори, - требую я.
– Быстро. Никаких игр. - Взгляни на себя, - говорит ребенок одновременно с обидой и восхищением.
– Ты больше не боишься меня. - Недостаточно быстро.
– Я в ужасе. Каким-то образом, я научилась скрывать это. - О, да ты выучила парочку отменных острот.
– Он потирает свой жирный подбородок. - Единственная острота, что ты заслужил - это кулаком в свой стремный подбородок.
– Думаю, мой страх лишь снова пробудил калеку, что руководит мною сейчас. - Ты начинаешь мне нравиться, - говорит он.
– Вот сделка. Я помогу тебе убить Пекаря и остановить массовое отравление. Так и подмывает задать вопрос, с какой стати, но у меня есть вопросы и понасущней. - Убийство не решит проблемы. Он, должно быть, уже отравил еду по всей стране. Я нужно лишь узнать, что за еда и где ее искать. - Ты поверила в это?
– Он вынимает йо-йо и играет с ним. - Он блефовал? - Не совсем, - отвечает мальчик.
– В данный момент, еще пока ничего не отравлено.Н о он и пара его знакомых начнут отравление большей части конфет и фаст фуда по всей стране. - Не совсем понимаю. - Отравление, что он пророчил, не сработало бы. В лучшем случае умрет несколько человек, и подозрение сразу падет на всю еду, что отравлена , и что нет. У него есть план покруче. Чтобы шокировать тебя и ничего не делать, а потом по всем новостям объявят, что Пекарь блефовал, отравление начнется без предупреждения. - Потому что еду, что он отравит сейчас, довезут до магазинов лишь через неделю, а когда все начнется, возврата назад не будет.
– Я высказываю его зловещий план. - Туше. Я - гениальный кот.
– Ухмыляется он.
– Не смотря на то, что все можно было бы прекратить, если Королева и Парламент признали бы свои неправомерные действия, но мы оба знаем, что этого не произойдет. - Что означает, я должна остановить его прямо сейчас. - Верно, упрямица.
– Он сжимает руки в кулаки, строя из себя супергероя из комиксов.
– Если ты убьешь Пекаря, его пособники немедленно прекратят, и ты спасешь Англию. - Как мне убить его?
– Я пытаюсь быть прямолинейной и точной, как Пиллар. - Это самая легкая часть.
– Он вынимает из-за спины мой зонт и раскрывает его с усмешкой джокера на лице. - Откуда он у тебя? - Стащил его из твоей палаты, когда в последний раз навещал тебя, - отвечает он.
– Мне всегда были любопытны гаджеты, что изобрел Льюис Кэрролл. Фабиоле много об этом известно, но мне бы она не рассказала.
– Он печально мяукает, словно кот клянчащий еду.
– Но все в порядке. Я всегда получаю то, чего хочу. В конце концов, я же кот. - Значит, ты знаешь, что я не чокнутая , - говорю я.
– У тебя мой зонт, и ты знал, что я воспользовалась им, чтобы сбежать из башни в Ипре. - Этого я не знаю, - отвечает он.
– А знаешь почему? Потому что все мы здесь чокнутые.
– Он бросает зон и убегает. Я ловлю его и, не колеблясь, целюсь ему в спину. Нажимаю на курок и стреляю в него. Такие шансы выпадают мне редко, и мне следовало прикончить его еще в морге. Пуля, похожая на зубочистку, вонзается ему в живот и не выходит. Думаю, мне, наконец - то, удалось убить Чеширского Кота.
Глава 63
– Ауч, - произносит он.
– Щекотно.
– Он снова ухмыляется своей жуткой улыбочкой.
– Поэтому я встретился с тобой в теле мертвого мальчика, потому что нельзя убить то, что уже мертво. Впрочем, хорошие рефлексы. В этом оружии очень мало пуль, поэтому не стреляй в меня больше, пожалуйста.
– Что еще за пули?
– Чудовищные зубочистки, еще одно Кэрролианское изобртение. Ты ведь знаешь о Чудовище, верно?
– Монстр, что бросит по лесу Страны Чудес, согласно книгами, упоминался в поэме Кэрролла (прим пер. речь идет о поэме "Бармаглот")
– У тебя внутри было три пули. Теперь осталось две.
– Он хмурит брови.
– Никакая другая пуля не сможет убить Пекаря, если только ты не планируешь подобраться к нему поближе и сразиться с таким здоровяком врукопашную.
– Где он, чтобы я смогла остановить его?
– Он в Аксбридже, в Лондоне, на фабриде "Кэдбери", подмешивает в горячий шоколад немного перца.
– Погоди минуту. Что-то не так.
– Аксбридж недалеко отсюда. Я просто не понимаю, почему Чешир хочет, чтобы я убила созданного им монстра.
– Зачем ты все это делаешь? Ты водишь меня за нос.
– Это просто, правда.
– Он вынимает Чудовищную Зубочистку и возвращает ее.
– Я с самого начала планировал всю эту заварушку , чтобы передать вам послание. Под вами, я имею в виду Пиллара, Фабиолу и целый мир.
– И какое же?
– Я продемонстрировал вам пример человека, которого общество подмяло под себя, на которое он и обратил весь свой гнев.
– Похоже, он гордится этим.
– Это учебник по созданию террориста или преступника. Пускай жестокое общество раздавит его, пусть его душой завладеет безумец вроде меня, и наводнит его голову мстительными мыслями, настолько мощными, что он свяжет людей со всеми своими бедами. В итоге получится первоклассный чокнутый маньяк, убийства которого будут бессмысленны.
Я безмолвно смотрю на него.
– Что?
– Просто мне еще не доводилось встречать кого-то больнее тебя, - признаюсь я.
– Что ты такое? Что подвигло тебя на столь сильную ненависть к человечеству?
– Люди, конечно же.
– Он широко разводит руки.
– Они сотворили меня таким. Тоже самое я сделал и с Пекарем. Я человеческое отражение жестокости и безумия; вот только вы не были готовы к такому могущественному отражению, как я. И знаешь что? Я лишь демонстрирую Пилару и Фабиоле как слабы человеческие души, как я могу использовать их против них самих же в надвигающейся Войне Страны Чудес. Знаешь , сколько жестоких мужчин и женщин бродят по улицам, которыми я мог бы воспользоваться?