Благородна и благочестива
Шрифт:
Сама не понимала, что несёт. Однако подействовало сразу: светлый ллей опустил руки, вглядываясь в незнакомое лицо растрёпанной девицы, и медленно, словно через силу, опустил тяжёлые ладони ей на плечи.
– Золтан, – чётко проговорил ллей Тадеуш. – Сын мой.
Камилла снова вспыхнула – уже от обиды. Она, может, и не хвастала красотой, как ллейна Бианка или её нежная дочь, однако же со зрелыми мужами её ещё не путали.
– Деда, – напряжённо позвала Камилла. – Ты глаза-то разуй. Какой я тебе Золтан? Я Камилла, – повторила дочь Рыжего барона. – Твоя внучка.
Тадеуш задумался, глядя на неё мутными болотными глазами. Кажется, успокоился, потому как призрачный огонь резко стух, расстелившись под ногами искрящими змейками. Пэра Эдна с мэмой Софур тотчас выскочили прочь из спальни, подхватив под локти пэра Нильса, а стражники и мэма Мартина, к чести последней – остались.
– Он тоже… говорил, что уйдёт… и ушёл…
Светлый ллей опустил на грудь косматую рыжую голову, и широкие плечи дрогнули.
– Ну, ну, – растерялась Камилла, когда маг огня пошатнулся, закрывая загрубевшими, пахнущими костром руками лицо. – Может, вернётся ещё. Его величество, да и ллейна Бианка, кажется, верят в это. Слышишь, деда? Вернётся отец… В смысле, ллей Золтан, твой сын.
– Вернётся? – эхом, с безумной надеждой откликнулся маг огня, отрывая мокрое лицо от дымящихся ладоней.
– Конечно, вернётся, – соврала Камилла, глядя в глаза деду. – Если ты поможешь.
Безумец заинтересовался настолько, что позволил себя увлечь на постель. Камилла присела рядом, осторожно погладила дедово плечо. Обернулась на застывшую горничную.
– Воды подайте, – распорядилась она. – Вместе с лоханью. Да кто там из слуг мужеского полу имеется? Их зовите тоже. Светлому ллею Тадеушу понадобится помощь с омовением.
– Да… поздно ведь, – нерешительно ввернула старшая горничная. – Кто ж из слуг сейчас возиться-то захочет? Завтра уж…
– Завтра рассчитаю каждого, кто откажется, – перебила Камилла. – Так что приготовьте список имён, мэма Мартина, или уйдёте первой.
– И вперёд ногами, – мстительно пробормотала мэма Софур, выглядывая из-за створки двери. Поглядела на воспитанницу с гордостью, смахивая так и не выступившую слезу.
– Мне и няньке подготовьте соседние покои, – продолжала Камилла, всё ещё поглаживая деда по плечу. Ллея Тадеуша это, кажется, успокаивало: он даже прислушался к разговору, нахмурив грязный, в разводах копоти, лоб. – Пэра Эдна, пэр Нильс, отправляйтесь в восточные покои, отдохните как следует: силы завтра понадобятся. Мэма Мартина, – позвала дёрнувшуюся горничную Камилла. – И ужин. Распорядитесь подать всем гостям, а также светлому ллею Тадеушу.
– Его… ллей Корнелиус кормит… – пробормотала Мартина, рассматривая странную парочку. Маг огня, кажется, совсем успокоился и то и дело поглядывал на внучку, тревожно и вопросительно. Словно узнавал и не узнавал одновременно.
– Ллей Тадеуш отужинает со мной, – сосчитав уже до двух десятков и назад, терпеливо ответила Камилла. Дочь Рыжего барона, кажется, теперь понимала, отчего магический дар не передавался женщинам. Будь у неё власть огня – спалила бы к себам всех нерадивых слуг!.. И в отличие от ллея Тадеуша, вряд ли бы кто её успокоил. – Если ллей Корнелиус вернётся, передайте ему, что в замок вернулась законная наследница Эйросского замка, и что я жду его в покоях моего деда. Всё ли ясно?
– Не всё, дорогое дитя, – раздалось от входа.
Шагнувший внутрь невысокий седовласый человек показался Камилле смутно знакомым. Одетый в богатый и чистый камзол, королевский регент с отличительной лентой на груди казался необыкновенно и даже чересчур ухоженным для обугленного крыла Эйросского замка.
– Ллей Корнелиус, полагаю, – помолчав, обронила Камилла. Вставать не стала: горячие пальцы деда вдруг вцепились ей в запястье, словно Тадеуш что-то хотел и не мог сказать.
– А вы представились наследницей этого замка, дитя, – улыбнулся королевский регент, проходя в покои. – И раз других детей, кроме Золтана, у дорогого Тадеуша не родилось, то, верно, вы его дочь. Я угадал?
– У меня есть письмо от его величества короля Родрега Айронфисского, – вскинув подбородок, приготовилась к долгой обороне Камилла. – А также свидетельство ллейн Бианки и Одетты, к несчастью, угодивших в руки разбойников по дороге. Однако пэра Эдна, равно как и пэр Нильс, подтвердят, если распоряжения его величества окажется недостаточно. Вот здесь…
– Покажете мне утром, – мягко улыбнулся ллей Корнелиус, внимательно глянув на гостью, и ещё внимательнее – на хозяина замка. – У меня и без письма его величества нет никаких сомнений в том, что вы – дочь светлого ллея Золтана. Огненная кровь не лжёт. А ваша – ещё не терпит промедлений. Верно?
Мэма Мартина стрелой метнулась прочь из покоев, за ней отправилась пэра Эдна и пэр Нильс. Стражники ретировались за двери раньше всех, так что внутри остались лишь хозяин замка, его внучка, королевский регент – и мэма Софур, вовремя примостившаяся на почерневшем сундуке в углу.
– Верно, ллей Корнелиус, – вежливо и осторожно отозвалась Камилла, всё ещё ощущая нервную хватку деда на запястье. – Терпением, кажется, никто из нашей семьи не отличается.
***
Королевский регент оказался человеком рассудительным и кандалы отомкнул – для спокойствия «прелестной Камиллы» и ради омовения хозяина замка.
– На ночь – одену снова, – вздохнул ллей Корнелиус. – Бедный Тадеуш может навредить прежде всего самому себе. У дверей-то стража, но долго ли ему спалить собственных людей? Так надёжней, ллейна Камилла.
Дочь Рыжего барона ничего не ответила: хватило и первой небольшой победы. Дождавшись, чтобы принесли и лохань, и воды, она лишь тогда оставила впавшего в задумчивость деда. Пальцы Тадеуша не желали её отпускать, так что вмешался уже Корнелиус: положив ладонь поверх руки мага огня, он несильно сжал. Хватка Эйросского ллея тотчас ослабла, словно крепкие пальцы лишились костей.
– Я ещё зайду, – успокоила Камилла деда, – пожелать доброй ночи.
Соседние покои оказались заняты самим ллеем Корнелиусом, и больше в этом крыле, кроме стражи, никто и не жил: даже слуги перебрались в восточное.
– Я обещал его величеству, что позабочусь о Тадеуше, – пояснил королевский регент. – Светлейший ллей – последний маг огня и великая ценность для королевства, поскольку ллей Золтан чудесного дара лишён. Пока у вас, дорогая ллейна Камилла, не появятся сыновья, других магов огня ждать не приходится.