Близнецы на вкус и ощупь
Шрифт:
— Ты себя слышишь, Парки? — хохотнул парень. — Где я, блин, найду трюфельное масло? В холодном цеху у домовиков?
Их смеющиеся глаза пересеклись и, сдерживаясь пару секунд, оба прыснули от смеха.
— На самом деле мне уже пора, — Фред нехотя бросил взгляд на свои наручные часы, смазанные и обслуженные в срок, от того точные, несмотря на то, что справили пятидесятилетний юбилей. — Это было потрясающе, Пэнси, — сказал он с жаром, вставая и аккуратно поднимая пакет, словно в том лежал ребенок. Девушка тоже поднялась,
— Тогда до встречи, Фред! Успехов, — Паркинсон поскакала вниз, её подол задорно подпрыгивал при каждом шаге. Фред несколько секунд смотрел ей вслед.
— Постой! Пошли со мной на тренировку завтра? Будет весело!
— Я… не очень разбираюсь в квиддиче… — с сомнением сказала слизеринка, однако притормозив.
— Да и не надо разбираться! Тебе понравится, я обещаю! Ты только оденься поплотнее, вечер всё-таки.
Пэнси стояла, сжимая кисти в сомнении.
— Хорошо…
— Тогда увидимся у статуи первого директора в полдевятого?
— По рукам!
Пэн бодро продолжила бег вниз, а Фред перехватил свой пакет покрепче и последовал в Гриффиндор, впервые за месяц что-то беззаботно насвистывая.
Комментарий к Часть 27. Черный пакет
Любому автору приятно получать комментарии, пожалуйста, не стесняйтесь.
========== Часть 28. Люди, которые играют в игры ==========
Две ноги тридцать восьмого размера свесились с кровати и сразу попали в мягкие тапочки.
— Неужели спустишься на завтрак? — Падма уже натягивала второй чулок.
— Нет, — Холла прошла к шкафу и накинула массивный плюшевый халат на шёлковую ночнушку цвета слоновой кости. Вторая соседка по спальне стояла в дверях, ожидая копушу-подругу:
— Принести тебе кофе или, как обычно, закажешь домовика?
— Закажу, не хочу подвергать вас такому риску, девчонки…
Холле удалось выбить справку от мадам Помфри, позволяющую целую неделю не объявляться на занятиях. А чтобы избежать чрезмерной заботы во времена, когда только одиночество могло её вылечить, рейвенклонка озвучила в спальне, что болеет заразной формой Зелёной Тоски, поэтому обитатели обходили её кровать.
Как только девчонки выдворились, Холла достала из ящика старинную серебряную расчёску из магазина родителей, провела по волосам, оставив их свисать с левого плеча, и села за свой столик.
«Привет, Пэн! Я придумала: попробуй читать мои ежедневные записки, как колонку «письма читателей» в Ежедневном пророке, а то можно же помереть от скуки.
Я хорошо спала, пока что пытаюсь использовать запасы своего зелья, без снов ресурс восстанавливается куда быстрее.
Ты видела его? Падма и Элиза не оставляют попыток вытащить меня на завтрак. Может быть, через дня три я смогу преодолеть ту свинцовую тяжесть в ногах, что заставляет меня ложиться в кровать сразу после отправки наших ежедневных посланий. Но я приготовила платье
Кстати, «Куда так жизнерадостно-то?» — вот цитата моей мамы о сим предмете моего гардероба. Может, пора в кои-то веки ответить ей: мама, если ты собралась помереть в унынии, то я, пожалуй, спрыгну с этого тонущего корабля на хлипкую шлюпку «жизнерадостности» и погребу куда-нибудь в сторону закатного солнца.
Как ты сама? Как профессор Снейп? Если спросит, скажи, что я принесу все долги сразу после больничного.
Все будет тип-топ. Но ещё не сегодня. Пожалуйста, не осуждай мою слабость (глупость), я сама всё знаю.
Услышимся завтра!
p.s. конечно же, ты не осуждаешь. Обнимаю. Люблю. Х.М.»
Холла свернула записку.
— Папиро левиоса Паркинсон. — Взмах руки, и бумажка протиснулась в щель под дверью и была такова.
Девушка вернулась в кровать и легла лицом к окну. Снизу через щербатый витраж было видно лишь перекошенное бледное небо.
Пятый день. Придется просить продления больничного, потому что в теле всё ещё ломота, ломота отмены. Холла не хочет переходить порог, потому что боится, что тут же, теряя остатки самообладания, понесётся к нему, и будет вести себя как последняя тряпка. Ведь, по сути, на дейтинге она пересеклась с Фредом всего на несколько секунд, и все её незаданные вопросы так и остались царапать изнутри своими изогнутыми знаками с точкой.
Мерлин, насколько же усилились чувства, когда померещилось обещание исполнения мечты? Нелепость. Только помани коржом, как хочется весь торт, и грустно сидеть на скамеечке в своих фантазиях уже не получится.
И неизвестно, куда растворились боль и чувство предательства, потому что опять лишь улыбка разъезжается на воображаемой киноплёнке перед глазами, а не щелочной взгляд поверх комикса. Тошно от себя.
Девушка зарылась поглубже в ворот пышнотканого халата, отдающего её Miss Dior.
«Но оно пройдёт. Пройдёт же? Или я просто идиотка с высокой успеваемостью и помру на его могиле, как какая-нибудь Адель{?}[Имеется в виду Адель Гюго, в честь которой назван «синдром Адели» - психическое расстройство, любовная одержимость, похожая на наркотическую зависимость.]?»
Да. Фред изменил её своим появлением, но сам остался собой. И в этой версии то лучшее, что Холла видела в Джокере Уизли, цвело где-то ещё, на берегу подземных рек, никогда не пробиваясь на поверхность, под солнце. Оно не готово, не вызрело. Фред и сам не в курсе, что оно у него есть. Положить свою жизнь на росток, выросший на берегах Стикса{?}[В древнегреческой мифологии Стикс — это река в подземном царстве бога смерти Аида. По ней Харон перевозил на лодке души умерших из мира живых в мир теней.] — не безумие ли?