Блондинка. Том I
Шрифт:
Касс Чаплин и его друг Эдди Дж. смотрели этот фильм в шикарном кинотеатре в Брентвуде, что находился неподалеку от того места, где они временно поселились. Поселились в доме помощника одного исполнительного продюсера со студии «Парамаунт», который, что называется, «запал» на Эдди. Оба были просто в восторге от Нормы Джин, этой больной сумасшедшей сексуальной блондиночки, у которой сквозь блузку просвечивали бретельки от лифчика!
И они пошли смотреть фильм еще раз, и Норма Джин понравилась им еще больше. Неизбежное, как сама смерть, появилось слово КОНЕЦ. Касс подтолкнул Эдди в бок.
— Знаешь что? Я до сих пор влюблен в Норму.
Эдди Дж. затряс головой, как будто стараясь привести мысли в порядок, и ответил весело:
— Знаешь что? Я и самв нее влюблен.
Смерть Румпельштильсхена
Он накричал на нее по телефону, а на следующий день умер.
Говоря с ним, она сгорала от стыда, а на следующий день была просто вне себя от горя и терзалась угрызениями совести.
Я не любила его по-настоящему. Я его предала.
Господь Бог наказал его вместо меня. Прости меня, грешную!
Какой же скандал разразился! На первой странице бульварной газетенки под названием «Голливудский сплетник» был напечатан снимок «Мисс Золотые Мечты» в обнаженном виде, сделанный Отто Эсе несколько лет назад. И ее тут же, немедленно, узнали все.
«НЮ» ИЗ КАЛЕНДАРЯ —
МЭРИЛИН МОНРО?
Студия это отрицает.
«Мы ничего не знали», — заявляют исполнительные продюсеры.
Эту сенсационную сплетню тут же подхватили «Вэраэти», «Лос-Анджелес таймс», «Голливуд рипортер» и целый ряд других средств массовой информации. Снимок «ню» был многократно перепечатан ими, причем самые пикантные части соблазнительного тела девушки были или прикрыты черными полосками, или же затенены чем-то напоминающим прозрачное черное кружево. (О, что они со мной сделали? Это ведь самая настоящая порнография!) Снимок стал предметом жарких дебатов на страницах газет, в колонках сплетен из светской хроники, в радиопрограммах, даже в передовых статьях. Чтобы актрисы, работающие по контракту со Студией, снимались в обнаженном виде — об этом даже речи не могло быть; «порнография» находилась под строгим запретом. Студии из кожи лезли вон, стараясь «сохранить лицо». Их товар должен быть чист и непорочен. Разве, подписывая контракт, Норма Джин не знала, что ее поведение, противоречащее моральным принципамГолливуда, неизбежно приведет к расторжению этого самого контракта?
А началось все с того, что некий востроглазый молодой репортер из «Сплетника» (он испытывал особое пристрастие к снимкам молоденьких голеньких девушек) наткнулся на фото в старом календаре. И, разглядывая лицо изображенной на нем девушки, вдруг узнал в ней восходящую звезду, красавицу блондинку и актрису Мэрилин Монро. Он провел кое-какие расследования и узнал, что в 1949-м на эти съемки был подписан контракт с моделью под именем «Мона Монро». Вот это сенсация! Какой скандал! Какую свинью подложила эта блондинка Студии!
«Мисс Золотые Мечты» появилась в 1950-м на снимке в иллюстрированном календаре «Красотки на все времена года», изданном в «Эйс Голливуд календер». Где только не висели такие календари — и на автозаправках, и в закусочных, на заводах и фабриках, в полицейских участках и пожарных депо, мужских клубах, казармах и спальнях. «Мисс Золотые Мечты» с этой своей знаменитой застенчивой и в то же время дразнящей улыбочкой, с гладкими голыми руками и просто шикарными бюстом, бедрами и ножками. И этими спадающими на спину медового цвета волосами! Все ее прелести населяли мечты тысяч, а то и десятков тысяч мужчин и в целом обладали не большим разрушительным воздействием, чем некий мелькнувший во сне образ, вызвавший оргазм, о котором, едва проснувшись, тотчас забываешь. Девушка была одной из двенадцати обнаженных красоток, представленных в том же календаре, ни одну из которых, кроме нее, разумеется, идентифицировать не удалось. Вообще-то здесь она не слишком походила на миллионы других снимков «Мэрилин Монро», что начали появляться в газетах и журналах в 1950-х. И все это организовывала и распространяла Студия, в точности так же, как любой другой производитель товаров распространяет на рынке сбыта рекламу, яркие, привлекающие внимание изображения собственной продукции.
«Мисс Золотые Мечты» могла бы быть младшей сестрой «Мэрилин Монро», только менее шикарной и стильной. Зато золотистые волосы выглядят натуральными, глаза подкрашены совсем чуть-чуть, и на левой щеке не красуется пикантная черная мушка. Как репортер узнал ее? Загадка… Может, кто подсказал?
Норме Джин не показывали ни негативов, ни первых отпечатков этих печально известных снимков, за которые Отто Эсе заплатил ей наличными пятьдесят долларов. И если б кто спросил, наверняка бы ответила, что совершенно забыла об этих съемках или почти забыла, равно как и об этом прохвосте и хищнике Отто Эсе.
Похоже, никто не знал, куда он исчез, этот Отто.
Несколько месяцев назад, когда во время съемок «Входить без стука» выдался перерыв, Норма Джин неожиданно для себя вдруг решила зайти к нему в старую студию. Подумала, а вдруг… вдруг понадоблюсь? Может, он по ней соскучился? Может, ему деньги нужны? (У нее самой сейчас денег было мало. Она с нетерпением ожидала каждого следующего чека, получала и почти тут же тратила все — на разные пустяки.) Но старая загаженная студия Отто Эсе исчезла, на ее месте находился салон хироманта.
Кто-то распустил злобные сплетни, что Отто Эсе будто бы умер — от недоедания и передозировки героина. Умер в грязном дешевом отельчике в Сан-Диего. Или, решив, что жизнь не сложилась, вернулся на родину, в штат Небраска. Больной, сломленный, умирающий. Потерпевший поражение, захлебнувшийся в мутных водах судьбы. В неумолимом потоке злого рока. Он противопоставил свою хрупкую человеческую лодчонку, со всеми этими идеями собственной исключительности, мощному и безжалостному потоку высшей Воли — и проиграл. В книге Шопенгауэра «Мир как воля и представление», которую он как-то дал ей почитать, Норма Джин наткнулась на следующую фразу: Самоубийство помогает одержать верх над жизнью; и является при этом знаком того, что условия жизни стали невыносимы.
«Надеюсь, он умер. Он предал меня. Он никогда меня не любил». Так подумала Норма Джин и горько заплакала. Почему Отто Эсе преследовал ее с этой своей камерой? Почему не позволил спрятаться, убежать от себя, еще тогда, на авиазаводе? Ведь она была еще девчонкой, едва ли не ребенком, к тому же мужней женой. А он нашел ее и вытащил из небытия, и выставил мужчинам на обозрение. Глаза мужчин… Все равно что клюв ястреба, вонзающийся в грудку певчей птички. Но почему, зачем? Если бы не явился этот Отто, если б не разрушил ее жизнь, Норма Джин и Баки были бы до сих пор мужем и женой. У них к этому времени могла народиться целая куча ребятишек. Два сына и дочь! И миссис Глейзер стала бы любящей бабушкой. И была бы просто счастлива! Разве сам Баки не шепнул ей на ушко перед отплытием в Австралию:
— Заведем детишек, Норма Джин. Сколько захочешь. Тебе решать.
Громкий получился скандальчик! Вульгарный и бесстыдный, он занял свое место на страницах газет, рядом с заголовками, кричащими о потерях США в Корее; снимками шпионов, выдавших «секрет атомной бомбы», Юлиуса и Этель Розенбергов, приговоренных к смертной казни на электрическом стуле; сообщениями об испытаниях водородной бомбы в Советском Союзе. И. Э. Шинн только что звонил Норме Джин с поздравлениями по поводу положительных рецензий на «Входить без стука». По словам агента, он не ожидал ничего подобного, отзывы по большей части были серьезными, умными и уважительными.