Блуждающая во тьме
Шрифт:
– Ты… Да как ты смеешь вообще со мной заговаривать? – произнесла она, окидывая меня взглядом, полным откровенного отвращения.
– Удовольствия от этого я тоже не получаю, – спокойно возразила я. – Но раз уж так получилось, что именно вы влепили мне эту оценку, – я показала ей лист с обведенным красным баллом, – то у меня нет другого выбора. В другое время я бы точно к вам не обратилась.
Ее искусно подведенный ротик приоткрылся, глаза метали молнии. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы полностью проглотить мои слова.
– Ты… – Ее красивое личико исказила судорога.
– Так что с оценкой? – нагло спросила я. – Я много сидела над этой работой и считаю, что заслужила большего.
Глаза Стефани Аттвуд сузились. Она улыбнулась. Как улыбнулся бы крокодил, если бы мог.
– Ах, ну раз ты так считаешь! – Она вырвала у меня листок и что-то на нем черкнула, затем бросила на стоящий рядом стол, вместо того, чтобы вернуть мне. Ну и стерва.
– Это самое большее, что ты заслуживаешь. А теперь прочь! – резко оттолкнув меня, она направилась к двери и, прежде, чем скрыться, одарила испепеляющей улыбкой.
Я посмотрела на лежащий на ее столе листок. Балл, который она исправила, был намного ниже прежнего.
– Ну что там? – поинтересовался Уилл, когда я догнала их в коридоре. Я показала ему листок.
– Зря ты вообще на что-то надеялась, – заметил он. – Лучше не связывайся с ней. Из всех учителей она самая пакостная.
Джин наградила его неодобрительным взглядом. Ей все еще не нравилось, когда мы с Уиллом отзывались так об учителях. Да и у Уилла это было что-то новенькое – раньше он никогда себе такого не позволял. Видимо, сказывалось общение со мной.
– Да я и не надеялась, – я махнула рукой. – Зато мне удалось ее как следует позлить. А то обращается с нами, словно мы какие-то насекомые. Мне это надоело.
Уилл усмехнулся, а Джин снова осуждающе покачала головой.
– Эта оценка повлияет на общий балл, – сказала она, с сожалением глядя на мой испрещенный красными чернилами листок.
Я нахмурилась. Ведь я же обещала себе, что буду вести себя хорошо ради нее, но снова не сдержалась. Эта заносчивая Стефани Аттвуд просто выводила меня из себя.
– Кстати об экзаменах, – промолвил Уилл. – Нам нужно придумать, где мы будем заниматься. Я предлагаю в этот раз собираться у меня.
– Уже? – удивилась я. – Разве экзамены не в июне?
– Из-за соревнования их проводят раньше, чтобы в последние недели перед ним красные могли только тренироваться.
Точно, соревнование… Оно приближалось громадными прыжками, и у меня снова стало тяжело на душе.
– Ты уверен, что твоим родителям это будет удобно? Мы можем оставаться как раньше, после занятий, – кротко предложила Джин.
– Они будут только рады. Мама вечно что-то печет и жалуется, что дома это никто не ест, – ответил Уилл. – Так что все нормально.
Я заметила, как Адриана Марлоу о чем-то шепчется со своей подружкой, с которой я видела ее на переменах в последнее время. Обе украдкой поглядывали на нас.
– Наверно, лучше и вправду у Уилла, – поддержала я, пристально смотря в их сторону, пока они не отвернулись. – Чем ближе соревнование, тем больше ненужных глаз и ушей в этих стенах.
На том мы и порешили.
Свернув как обычно на ведущую через лес дорогу, на которой мы встречались с Лин, я заметила, что она уже неистово мне машет.
– У меня новости! – Она подскочила ко мне, даже не удостоверившись, что за мной никого нет.
– Тише, Лин, – я испуганно оглянулась по сторонам и увлекла ее в сторону, чтобы машины, сворачивающие на главную дорогу, нас не заметили. Случай с Фишером и внезапное, усилившееся внимание со стороны Адрианы Марлоу и ее подружки заставили меня быть еще более осторожной.
Но Лин была так возбуждена, что не обратила на мои предостерегающие знаки никакого внимания.
– Я кое-что узнала, – сбившимся от быстрого дыхания голосом заговорила она. – Я не знаю, насколько это тебе поможет, но это касается того, что ты хотела знать про мистера Броуди, – шепнула она, очень довольная собой.
Я засомневалась. Я же обещала мистеру Честертону, что подожду, пока он с ним не поговорит. Но Лин выглядела такой запыхавшейся и радостной от того, что для меня узнала. «Даже если я ее выслушаю, это не значит, что я соберусь действовать самостоятельно», – успокоила я свою развопившуюся совесть. А внутри уже нарастало знакомое волнение.
– Ладно, рассказывай, – промолвила я, замечая, как оживленно горят ее глаза. Похоже, ей самой это нравилось.
– Помнишь, я рассказывала, что когда-то давно мистера Броуди поместили в психбольницу? – радостно спросила она, и, не ожидая моей реакции, затараторила дальше: – Так вот, я знаю, как это произошло!
– Как?
Прежний сияющий взгляд Лин немного потух. Как и восторг, с которым она торопилась сообщить мне новость. Казалось, она вдруг сама испугалась того, что собиралась рассказать.
– Это связано… – Она набрала в легкие побольше воздуха и прошептала: – со смертью какой-то девушки.
Снова смерть? Сколько же смертей в этом месте? Я снова подумала о соревновании и о недавнем обещании Камиллы со мной разобраться.
– Как ты об этом узнала?
– Подслушала разговор миссис Джеймс и мистера Броуди, – с невинным видом ответила она.
– Лин! – я в ужасе уставилась на нее.
Я тоже не была примером целомудрия и добродетельности, но то, что Лин подвергла себя такому риску ради меня, повергло меня в ужас.