Блуждающая во тьме
Шрифт:
– Кров… Уж лучше любой самый захудалый приют, где никто не будет относиться ко мне, как к чему-то позорному и недостойному. И постоянно об этом напоминать.
На этот раз Джин только вздохнула.
– Добрый день, давайте начнем, – поздоровался со всеми учитель, и Уилл с Джин отошли к свои рабочим местам.
Я как обычно села в углу рядом с понурым Фишером и принялась наблюдать за учителем, подыскивая подходящий момент, чтобы снова остаться с ним наедине. Но, увы, сегодня он был нарасхват: успех этой ботанички Эмили Браун заставил всех ребят прилагать тройные усилия. Никто не хотел отставать в тренировках. Даже подозрительно поглядывающая в мою сторону на переменах Адриана Марлоу сейчас усиленно пыхтела над своей носухой, которая забавным образом выглядела, точно ее маленькая копия.
– Надеюсь, у нее ничего не получится, – проговорила я, наблюдая, как она, покраснев как помидор, что-то бормочет над своей клеткой.
Фишер скосил на меня глаза, но ничего не ответил.
Я оторвала от нее взгляд и принялась осматривать остальных, гадая у кого следующего в классе получится установить контроль над своим животным. Вызывая бурные, восхищенные вздохи, Эмили Браун вовсю забавлялась со своим горностаем, на несколько секунд заставляя его становиться на задние лапки. То внимание, которое она получала, явно ей льстило, и она проделывала это почти каждую минуту. А в остальное время подсказывала что-то тем, кто теперь обращался к ней за советом.
– Зазнайка, – фыркнула я и отвела взгляд
– Великолепно, мистер Клиффорд, – услышала я восклицание мистера Честертона. – Замечательно установленная связь!
Все, включая меня, мгновенно обернулись к Уиллу. Его росомаха послушно стояла перед ним, ее глаза светились точно так же, как у горностая Эмили Браун.
– Целая минута, впечатляюще! – заметил мистер Честертон, сверяя время по своим дорогущим часам. – Пожалуйста, продолжайте дальше.
Все, кроме Эмили Браун, приоткрыли рты и бросились с расспросами к Уиллу. Удивленная и расстроенная Эмили повернулась к своему горностаю, явно вознамерившись побить только что поставленный новый рекорд.
– Вау, Уилл! – Когда толпа вокруг него растаяла, я подошла и похлопала его по плечу. – Ты молодец. Я же говорила, что у тебя все получится!
Как только связь прервалась, его новая росомаха снова отошла в угол клетки и улеглась, посматривая на Уилла своими глазками-бусинками.
– Одна минута – это очень мало, – Уилл поморщился. Подумать только. Даже сейчас, когда у него наконец получилось, он все равно был недоволен!
– Ну, это только начало, – постаралась утешить я его. – Чем дальше, тем лучше у тебя будет получаться. Ты справишься, я знаю.
– Спасибо, Алекс, – Уилл повернулся и накрыл ладонью мою руку. Очень нежно. – Твоя поддержка для меня много значит.
– Да… пустяки, – я опять почувствовала, что заливаюсь краской. И когда вдруг я начала краснеть с парнями? Или это только Уилл так на меня действует?
Я перехватила взгляд Джин, которая смотрела на нас с легкой улыбкой, и поспешила закруглиться, пока остальные тоже не заметили, что мы держимся за руки. Однако было поздно. В сторону Уилла теперь и так постоянно завистливо поглядывали, а, завидев нас рядом, Адриана Марлоу и ее такая же неприятная подружка перекинулись многозначительными взглядами. Вторую звали Мишель Эндрюс, и она повсюду неотступно следовала за Адрианой.
Сейчас их переглядывания мне особо не понравились. Что они замышляют?
– Ладно, не хочу тебе мешать, – сказала я и отошла назад к удрученно вздыхающему Фишеру. После еще одного успеха его страдания умножились на двое: он сгорбился и безрадостно уставился на свои ладони, на которых с тыльной стороны еще остались следы от указки миссис Джеймс. Как и на его лице.
Когда урок закончился, я сказала Уиллу и Джин, что если не догоню их в раздевалке, то пусть расходятся без меня, на что оба не стали возражать. Уилл в последнее время постоянно торопился домой, а Джин хотела поскорее забрать сестру.
Выстояв бесконечно долгую очередь возле учителя, мы наконец-то остались в классе вдвоем.
– Могу предположить, что ты пришла не за советом, – проронил в мою сторону мистер Честертон. Он почему-то уже давно перестал настаивать, чтобы я начала тренироваться и больше не заводил разговоров на эту тему. Что в свою очередь значительно облегчало мне жизнь.
– Нет, – подтвердила я. – Я хотела спросить, поговорили ли вы с мистером Броуди о Джин?
Мистер Честертон вздохнул, словно предвидел, что я заведу разговор на эту тему.
– Алекс, ты должна дать мне немного времени.
– Но, мистер Честертон, времени уже нет! Чем ближе соревнование, тем чаще он заставляет Джин принимать участие в этих ужасных тренировках! – Джин и вправду в последнее время очень часто отсутствовала на уроках. И каждый раз, когда ее не было, у меня сжималось сердце. – Мы должны что-то сделать. Хотя бы попытаться. Пожалуйста!
Я могла бы сослаться на то, что рассказала мне Лин, но благоразумно решила этого не делать. Мистер Честертон захочет услышать, от кого я об этом узнала, и вряд ли обрадуется, узнав, кто источник этой информации. Ведь он сам предупреждал меня о том, чтобы я держалась от желтых подальше.
– Хорошо, – уступил он моим мольбам. Хоть и сделал это не особо охотно. – Я хотел подождать, пока появится что-нибудь, что позволит мне заиметь преимущество в этих переговорах… Но раз ты так настаиваешь, то я отправлюсь к нему прямо сейчас. Но не могу ничего обещать.
– Спасибо, мистер Честертон, – я просияла. – Можно я вас подожду?
– Это может занять время.
– Я все равно хотела бы подождать… Если вы, конечно, не возражаете.
Учитель усмехнулся и развел руками.
– Я уже давно понял, что это бесполезно! – Я скромно хлопнула ресницами. Сейчас я была готова его расцеловать. – Жди меня здесь. Мне кажется, я видел мистера Броуди в его тренировочной комнате. Надеюсь, он все еще там.
Учитель вышел, а я осталась ожидать его в классе.
Некоторое время я просидела в полной тишине, потом до меня донеслись голоса. Те, кому они принадлежали, говорили на повышенных тонах. Нетрудно было догадаться, что один из них, который из последних сил сохранял спокойствие, принадлежал мистеру Честертону, другой, хрипловатый и противный – мистеру Броуди. Последний то и дело срывался на сдавленный, каркающий крик, эхом расходящийся по опустевшим после занятий коридорам и долетающий до меня сквозь неплотно прикрытую дверь.