Блуждающая во тьме
Шрифт:
Настроение, которое и так серьезно омрачилось из-за того, что рассказала мне Лин, ухудшилось, стоило мне заметить перед домом машину Джейка. Что этому тут надо?
– Надеюсь, ты не забыл о том, что мне должен, – услышала я его голос, когда подошла к калитке.
– Если тебе все еще это нужно, – холодно ответил ему Майк.
Что у этих двоих может быть общего? Пока, кроме того короткого приветствия на стоянке, я ни разу не видела, чтобы они разговаривали.
В ответ Джейк только усмехнулся. Даже не видя его, я могла представить его наглую, самодовольную, сверкающую белоснежными зубами физиономию.
– Джейк, может ты все-таки передумаешь и зайдешь? Для тебя есть великолепная индейка с печеной картошкой и пирог с яблоками на десерт, – пропела моя тетя самым льстивым голосом, на который была способна.
– Нет, спасибо, миссис Бэкингем, я не голоден, – ответил ей Джейк.
– Ну, может выпьешь чего-нибудь горячего? Что вы, мальчики, стоите там на холоде. Еще простудитесь, – продолжала распевать она соловьем, – зайдите хотя бы в дом. Джейк, разве я смогу потом глядеть в глаза твоему отцу, если окажу тебе такой прием? Ну же, не заставляй меня потом краснеть.
Ух ты! Даже подруги Николь не удостаивались таких почестей. Я со злостью распахнула калитку и как ни в чем не бывало направилась по дорожке ко входу. Увидев меня, тетино лицо налилось кровью. На остальных двоих я даже не взглянула, хотя почувствовала, как оба провожают меня взглядом.
– Спасибо, все правда в порядке, миссис Бэкингем. Я уже ухожу, – промолвил Джейк. Его голос заметно похолодел.
– Скатертью дорожка, – процедила я тихо, чтобы не получить ненароком подзатыльник. Впрочем, тетка все равно больно пропихнула меня внутрь, видимо желая поскорее скрыть с глаз, будто стыдилась моего присутствия.
– Извини, не обращай внимания, – тут же заоправдывалась она. – Надо бы велеть ей заходить через черный ход, чтобы не мозолить глаза таким дорогим и редким гостям. Ну, Джейк, позволь же мне тебя чем-нибудь угостить! Марджи, поставь приборы на стол, у нас гости! – крикнула она экономке, которая, как обычно, возилась на кухне. – Да пошевеливайся.
Старая экономка тут же кинула чистить картошку и забегала, выполняя поручение тетки, которая продолжала суетиться, пытаясь заманить Джейка в дом.
– Мне правда пора. Увидимся в школе, – кинул он на прощание Майку, и, больше не обращая внимания на льстивые протесты тетки, зашагал прочь.
С его уходом улыбку с ее лошадиного лица как рукой сняло. Она недовольно шикнула на экономку и приказала ей убраться прочь. Словно та была виновата, что Джейк не остался, чтобы попробовать предложенный ему пирог.
– Эй ты, – я уже достигла верхних ступенек, когда ее злобный оклик заставил меня остановиться. – Не смей даже показываться, когда у нас гости. Слышишь меня? Жди за калиткой, пока они не уйдут или обходи с черного хода. Чтобы глаза мои больше тебя не видели, ясно?
Николь, выглянувшая из своей комнаты, чтобы поглазеть, что происходит, состроила мне ехидную гримасу, всем своим видом выказывая презрение. Когда вырастет, будет точь-в-точь как ее мать.
– Ждать за дверью, пока его Величество всеми любимый Джейк наконец-то отсюда свалит? Вот уж перебьется, – резко ответила я. – Надеюсь, его нежные, всеми опекаемые глазки выдержат такое потрясение.
Я знала, что это ее взбесит.
Тетка схватилась за сердце, словно ее вот-вот хватит инсульт. Перепуганная Марджи подскочила к ней и принялась хлопотать вокруг нее, обдувая ее веером, которые она носила в юбке специально для таких случаев. Но тетка тут же грубо оттолкнула ее.
– Марш в подвал, – завизжала она, покрываясь багровыми пятнами. – Ты… ты… – Она силилась сказать что-то еще, но снова бессильно захватала ртом воздух. Обеспокоенная и охающая Марджи принялась со всех сил махать на ее, предлагая вызвать врача и суетясь подле нее, словно та уже лежала на смертном одре. Майк, который входил в дом, едва взглянул на эту сцену.
– Ладно, плевать, – я развернулась и сбежала по ступенькам. – Мне уже все равно. Подвал так подвал.
Миновав их троих, я зашла в подвал и со всей силы захлопнула за собой дверь. Пусть не думает, что после всего, что я тут узнала и увидела, меня еще можно этим напугать. Теперь, когда впереди меня ожидают вещи намного хуже, чем снующие под ногами крысы, они показались мне чуть ли не лучшими соседями на земле.
К тому же это все равно того стоило.
– Ты уверена, что после этого она разрешит тебе собираться у меня после уроков? – спросил Уилл, когда мы пришли на биологию. Я рассказала им, что произошло в пятницу. Уилл выслушал меня с тенью улыбки на лице, а Джин, как обычно, не одобрила моего поведения.
– Честно говоря, не думаю, что к ней стоит обращаться в ближайший десяток лет, – ответила я. – Вы бы видели, как она перед ним увивалась. Слово червяк. Джейк, пирог? Джейк, индейка? Джейк, попить горяченькое? Джейк, не поцеловать ли тебя в твой напыщенный, красный зад? – передразнила я ее визгливый голос. Уилл рассмеялся. Джин не сдержалась и тоже улыбнулась, хотя тут же снова приняла свой обычный серьезный вид.
– Алекс, тебе стоит быть посдержаннее, – наставительно произнесла она. – Зачем ты ее злишь? Ведь тебе же от этого потом хуже. Может быть, если бы ты постаралась с ней помириться, то она переменила бы свое отношение к тебе…
Я уже рассказывала Джин, про то, как мне живется и как ко мне относятся в этом доме. После столького времени я уже с этим смирилась, а Джин продолжала считать, что мне поможет, если я изменю свое поведение.
– Бесполезно. Она с самого начала меня ненавидела, Джин. С первого дня. Для нее все, что ниже красной формы, хуже букашки, которую нужно растоптать. Это она и пытается со мной сделать.
Джин укоризненно покачала головой.
– Но ты даже не пыталась. И сама ее провоцируешь. Как с Джейком, например. Если бы ты промолчала, то все бы обошлось и ты провела бы выходные в своей комнате, а не в подвале, – тихо возразила она.
– Она хочет, чтобы я заходила в дом с черного хода, Джин! С черного! Не бывать этому, я лучше буду ночевать в лесу! К тому же, что подвал, что комната, без разницы. Весь этот дом для меня – тюрьма. Не более.
– Не говори так… Несмотря ни на что, они дали тебе кров над головой.