Большая игра в рукаве Ориона. Роман первый: Неизвестная сигнатура
Шрифт:
Ганзейцы, чистокровные сапиенс, служили Альянсу. Теперь им достанется то, что строил их герцог Фридрих и его брат, кайзер Вильгельм фон Цоллерн. То, что строили все сапиенс, навсегда уходя с когда-то общих с террисами планет. Проект кайзера Вильгельма назывался "Новый мир" в пику "Новому порядку" модифицированного человечества. Освоение планет. Много места для всех. Мир инженеров и навигаторов, архитекторов и медиков. Экзотическая фауна на планетах, пригодных для жизни и создание новой на тех, что подвергались ускоренному терраформингу.
– Один день, – сказал тогда командир, – дай мне ещё один день, Адольф, и наши проблемы решатся.
Ван Фростен так и не понял тогда, как решатся эти проблемы, но кивнул головой, доверяя своему командиру.
Вчерашний день отличился высокой облачностью, сменившимся почти черными грозовыми тучами и штормом с грозой, разразившимся над осаждённым дворцом Фридрихсхалле. Перед боем ганзейская пехота отвела оставшихся гражданских из кварталов, прилегающих к дворцовому комплексу. Потоки людей под потоками ливня потянулись к окраинам, в поисках укрытия и приюта.
Где-то, высоко над дворцом, висели "мулы"*Альянса, не давая наводиться на цель, они глушили любые сигналы, маркеры целей то появлялись, то исчезали. На боевых экранах видно было то чёрное, рассекаемое молниями небо, то море и неясные очертания города где-то далеко внизу, то, внезапно, хищные силуэты чужих машин.
Это был второй раз, когда "гепарды" защитников начали бить прямо на взлёте, но остзейские машины взлетели и снова дрались, отчаянно пытаясь продать свои жизни подороже. Ван Фростену вспомнилось, как он с друзьями бегал в детстве на запрещённые состязания штральзундских боевых псов, дерущихся в яме, откуда нет выхода, пока у одного из бойцов не откажет сердце, или пока на его горле не сомкнутся челюсти противника. Вчерашняя посадка сопровождалась первой попыткой штурма самого дворца легионерами, тяжёлой пехотой Альянса, поддержанной шагающими боевыми машинами управления боем типа "Торо"* и "Ягуарами" – боевыми машинами десанта. Атаку отбили, террисы отошли, понеся минимальные, совсем незначительные потери в несколько единиц техники. Становилось понятно, что времени до логического конца их сопротивления осталось совсем мало.
Где-то вверху, сейчас шёл бой, а оберлейтенант ван Фростен просто сидел на бетонном полу, обняв руками колени, уткнувшись в рукав лицом. Всё его безразличие, к которому терпким ощущением примешался растущий с каждым днём страх, были уже давно выражены в трёх словах: " Я скоро умру." Хотелось исчезнуть волшебным образом из этой реальности, отмотать время на месяц, год, два года назад. Он хотел оказаться там, где хорошо, тихо и спокойно. Противная трусливая дрожь лихорадила его, он пропитался белой пылью и стал похож на одну из тех скульптур, что раньше украшали наземную часть дворца. Сегодня он не прикрывал своего командира – последние дни показали, что это было бесполезно. Связь хорошо глушили, и остзейские пилоты дрались в одиночку.
Я хочу уйти, Франц…– повторял себе ван Фростен фразу, сказанную вчера капитану фон Касселю, – Я же говорил тебе, что хочу уйти . Со мной что-то происходит… Я не хочу в небо. Там так темно. Ты же знаешь, как там темно, Франц…
Всё ещё находясь в каком-то неприятном полусне, Адольф услышал сквозь своё отвратительное оцепенение характерные металлические звуки, как будто кто-то открыл кабину боевой машины. Этот "кто-то" выбрался из стоящего рядом "гепарда", спрыгнул вниз, после чего очень тщательно отряхнул себя, приводя в полный порядок. Ван Фростен услышал шаги – чьи-то гравиботинки легко и уверенно шлёпали по рифлёному полу ангара. Он медленно поднял голову. Девушка в костюме пилота присела рядом, протерла рукой в перчатке пластину с его именем на груди и прочитав, теперь внимательно смотрела на него. Её голубые глаза жёстко кололи взглядом, наверное, оценивая состояние Адольфа, золотые волосы стянуты в тугой узел на затылке. Похоже, что костюм пилота она натянула в спешке, прямо на повседневную офицерскую форму.
– Дезертир? – спросила она с насмешкой, издевательски прищуривая глаза, и утирая высокий лоб.
– Вы тоже не в самой схватке – безразлично ответил ван Фростен, разглядывая, как помигивает красным индикатор сетевого подключения к боевым системам "гепарда" на рукаве её доспеха пилота.
– Нас уже двое, да? – спросила она, – приятно, что не ты один предал, правда?
– Всё равно – ответил Адольф и начал было снова опускать голову в исходное положение.
И как раз в этот момент ему прилетела звонкая пощёчина. Настолько приличная, что ван Фростен ударился виском о стену, почувствовал, как по виску побежал горячий ручеёк. Совсем тонкий, горячий ручеёк пробежал далеко вниз, до самого подбородка, и застыл внезапно где-то под нижней губой. Противная дрожь в ожидании боя, бившая его с самого утра внезапно прошла. Сознание понемногу прояснялось.
Оберлейтенант снова поднял голову и посмотрел сначала в её странные, слишком большие и слишком синие глаза, потом прочел имя на форме "Elisabeth Suget, Leutenant, Himmelskanzlei"*.
"Небесная канцелярия" – так у герцога Фридриха назывался отдел статистики и планирования. Много красивых девушек в форме, им принадлежало целое крыло дворца, вхож туда был только его светлость. Название канцелярии звучало всегда забавно, провоцируя шутки по этому поводу. А сейчас, "девушка из небесной канцелярии", появившаяся перед Адольфом выглядела вообще смешно. Как будто уже всему конец и это валькирия пришла за последним отчётом. Он так и спросил:
– Не можешь сама написать рапорт о потерях? Так и не научилась?
Сказано было обидно. С намёком. Ван Фростену почему-то казалось, что если сказать ей что-то обидное, то она исчезнет, как привидение. Но он ошибся.
В ответ прилетела ещё пощёчина. Не такая, как первая, но тоже весьма приличная. Девушка – лейтенант, которую звали Элизабет Сугэ, взяла его холодной рукой за подбородок, и, растирая пальцем в перчатке кровь на его лице, глядя ван Фростену в глаза, медленно, четко произнося каждое своё слово, сказала:
– Я не смогла поднять атмосферник. Мой тридцать третий "гепард" сильно повреждён. А маркер "гепарда"один"только что исчез на боевом экране моей машины. Твой командир, капитан Франц фон Кассель сбит. Разве ты не хочешь попробовать спасти его, если он ещё жив, или хотя бы забрать то, что от него осталось?
"Спасти или забрать то, что от него осталось" – чудно прошло бегущей строкой в сознании Адольфа ван Фростена. Речь шла о Франце. Капитан фон Кассель сбит.
– Перестань меня бить, – неожиданно грубо для себя, ответил девушке-пилоту ван Фростен, медленно поднимаясь на ноги, но всё ещё думая о своём. Теперь понятнее. Вот почему Франц просил ещё один день. Захотел красиво уйти. Думал ли он о том, что "Солдат должен выжить…"?
Элиза отступила на шаг. Оберлейтенант был выше её на голову. Шире в плечах раза в два. Ладонь в лётной перчатке, которой он вытер кровь с подбородка была тоже весьма и весьма внушительной.
– Перестаньте меня бить… – повторил ван Фростен, медленно приходя в себя и оглядывая девушку с ног до головы. – Чего Вы от меня хотите?
– "Всё просто, военный, – тихо и зло сказала девушка, которую звали Элизабет Сугэ, – Начинай быстро думать. Я хочу спасти твоего командира. Понимаешь? Твоего командира, – повторила она ещё раз, отступая ещё на шаг, – Ты поможешь мне?