Борьба за трон
Шрифт:
Полковник Тильдеслей сделался очень близок к королю.
Повидавшись с Беатрисой, Вальтер направился в его комнаты, которые были расположены в самом конце замка.
Полковник был один. Увидя Вальтера, он чуть не подпрыгнул от радости и заключил его в свои объятия.
– Если вы здесь, значит, мое письмо о болезни Беатрисы дошло до вас. Я не рассчитывал на это, но все-таки решил написать, зная, что вы приедете, если можете.
– И хорошо сделали, – отвечал Вальтер. – Я получил разрешение ехать во Францию от самого короля Вильгельма.
– Я думаю, что эта болезнь окажет на Беатрису хорошее действие, заставив ее отказаться от мысли уйти в монастырь.
– А у ней это желание еще не прошло? – спросил Вальтер.
– К сожалению, нет, – отвечал полковник. – Но, кажется, в ее настроении произошла некоторая перемена, судя по словам отца Петра. Охватившее ее религиозное воодушевление в значительной степени улеглось, и, я думаю, скоро пройдет совсем.
– Дай-то Бог!
– Что касается пострижения в монастырь, – продолжал полковник, – то этого никто не одобряет. Королева и мадам де Ментенон считают этот шаг неразумным. Теперь вернулись и вы…
– Но мои просьбы были бессильны, – перебил его Вальтер.
– Не отчаивайтесь. Теперь вы можете действовать с большим успехом, чем прежде. Но какие новости от наших друзей? Дело якобитов, кажется, окончательно проиграно?
– Кажется, что так. Я недавно виделся с сэром Фенвиком в Тауэре. Но он еще может спастись и купить себе прощение.
– Лучше умереть на эшафоте! – воскликнул полковник. – Но он должен был прибыть сюда с сэром Барклеем, который теперь в Сен-Жермене.
– Увы! Тут явилось роковое обстоятельство, которое погубило его. Бедный Чарнок теперь в Ньюгейте, откуда нет возможности бежать. Последний заговор был для нас несчастен. Слава Богу, что, по крайней мере, хоть вы и полковник Тоунлей не принимали в нем участия. Человек сорок будут казнены в Тайберне.
– Какая масса! – простонал полковник.
– Все они под стражей и, конечно, будут осуждены. Свидетелями выступают Нортер Гаррис, Бертрам, Фишер и Пендерграсс. – И Вальтер подал полковнику список арестованных якобитов.
– И все они будут казнены? – спросил полковник, пробежав глазами роковой список.
– Все.
– Это будет последним актом этих несчастных заговоров, – грустно заметил полковник. – Все они только навлекли гибель на нас.
– Да, – согласился Вальтер. – Теперь нам нечего ждать пощады. Король знает, что в заговоре принимают участие многие важные лица, и потому он обещал пощадить жизнь сэра Фенвика, если: только тот выдаст своих соучастников.
– Но сэр Джон, конечно, отказался? – спросил полковник. – Он не может быть доносчиком. Мы живем в несчастные времена, – продолжал он. – Разве это не несчастие, когда приносится в жертву жизнь стольких благородных людей? Боюсь, что теперь мне уже не придется возвратиться в Майерскоф. Мысль, что я уже не увижу нашего старого дома, не дает мне покоя.
– Не расстраивайтесь, полковник, – успокаивал его Вальтер. – Вам нужно переждать. Наступит время, когда вам можно будет и вернуться.
– Я не могу жаловаться на свою судьбу, – сказал Тильдеслей. – К моим услугам все, что только можно пожелать, – королевские апартаменты, королевская прислуга, королевский стол, – и все-таки мне жаль моего старого дома. Как мне хочется иногда знать, что-то теперь там делается!
– Не слыхали ли вы чего-нибудь о Горнби, полковник?
– Я ни о ком не имею вестей.
– Тогда не удивительно, что вы беспокоитесь. Но успокойтесь. Вы не в худшем положений, чем ваши друзья. Вы совершенно здоровы, а это большое утешение. Поверьте, что вы еще поживете в Майерскофе.
– Будем надеяться, – сказал полковник, просветлев. – Пока вы будете жить в Сен-Жермене, останавливайтесь у меня в комнатах. Моя спальня достаточно велика для нас обоих.
– Благодарю вас, полковник. Я с удовольствием остановлюсь у вас. А теперь мне нужно представиться их величествам.
Король и королева были очень рады видеть Вальтера. Не зная всего, что произошло с ним, они боялись, что он также арестован. Королева сейчас же вышла вместе с ним на террасу, чтобы иметь возможность говорить с ним более спокойно наедине.
– У меня есть к вам несколько вопросов по поводу недавних событий, – начала она, – но прежде всего я должна сообщить вам о Беатрисе. После вашего отъезда я просила отца Петра отговорить ее от ее намерения относительно монастыря. Он согласился, и ему удалось удержать ее от этого шага, по крайней мере, в настоящее время. Отец Петр уверяет, что Беатриса забрала себе в голову, что она должна рано умереть, и что поэтому ей следует отречься от света, несмотря на все его приманки.
– Я так и знал, ваше величество, и полагал, что отцу Петру без труда удастся отвлечь ее от этих идей.
– Ему это и удалось, но недавняя болезнь, от которой она едва могла поправиться, снова усилила ее опасения. Впрочем, теперь она стала гораздо веселее. Ваш приезд весьма кстати. Счастье для нее также, что здесь полковник Тильдеслей: он пользуется у нее большим влиянием, чем кто-либо.
– Я виделся уже с полковником, и он пригласил меня остановиться у него.
– Вот и отлично, – заметила королева. – Дело принимает более благоприятный для вас оборот. Но его величество удручен последними событиями. Я удивляюсь, как тяжело подействовала на него неудача заговора, тем более, что он в сущности и не рассчитывал на успех. Он даже не говорил еще с сэром Барклеем. Может быть, он захочет говорить с вами, хотя и это сомнительно.