Борьба за трон
Шрифт:
Увидев гренадер, сэр Джон бросился в переднюю того самого зала, где происходило собрание. Здесь столпились восемь гвардейцев, привезенных сэром Барклеем, отец Джонсон и капитаны Чарнок, Портер и Гилль.
– Враги уж здесь! – крикнул он. – Отряд гренадер входит в ворота.
– Идем в большой зал! – закричал Чарнок. – Мы должны защищаться! Скорее, ребята!
Французские гвардейцы схватили свои мушкеты, забаррикадировали дверь и приготовились к защите.
– Их отряд велик? – спросил
– Человек пятнадцать, – отвечал сэр Джон. – Но если мы и отбросим их, все-таки нам нельзя будет выйти на улицу. Нас там непременно схватят.
– Но здесь есть задняя лестница, которая ведет на черный двор. Оттуда через переулок мы можем скрыться, – воскликнул отец Джонсон. – Я бегу сейчас туда, и пусть все следуют за мной.
С этими словами он открыл маленькую дверку в глубине комнаты, но никто не захотел последовать его примеру.
В течение нескольких минут царила полная тишина. Вдруг послышались глухие удары: очевидно, кто-то стучал в дверь прикладом.
– Немедленно отворите дверь, – послышался повелительный голос. – Откройте дверь, иначе мы ее выломаем.
– Кто здесь? – спросил сэр Джон.
– Гренадеры его величества. Мы знаем, что здесь собрались изменники и мятежники. Еще раз приказываю отворить дверь, иначе пеняйте на себя.
Французские гвардейцы ответили смехом.
Раздраженный таким вызывающим образом действий, офицер приказал своим гренадерам выломать дверь. Но едва они принялись за дело, как грянул залп. Пули пробили доски двери, и нападавшие бросились прочь.
Опомнившись, гренадеры решились вломиться силою. Потребовав в третий раз, чтобы мятежники открывали дверь, и не получив на это ответа, гренадеры быстро выломали ее.
Комната была пуста.
XVII. Среди болот и во дворце
Исчезнув через заднюю дверь гостиницы, сэр Джон наскоро дал кое-какие приказания французским гвардейцам и успел сказать несколько слов капитану Чарноку. После этого он расстался с отрядом и, перейдя Лондонский мост, быстро пошел по Лай-стрит, направляясь к гостинице «Табарда».
Во дворе этой старинной и славной гостиницы он встретился с капитаном Чарноком, вскоре подошли и гвардейцы.
Приказав им войти внутрь гостиницы и держаться как можно тише, он отвел капитана в конюшню, где они могли говорить, не привлекая к себе внимания, и сказал:
– Вам, кажется, известно, что у меня есть дом в Ромни-Марч, недалеко от морского берега. Оттуда в любое время можно отправиться морем в Дюнкирхен или Кале.
– Я знаю, сэр Джон, – отвечал Чарнок. – Хотя я сам там не бывал, но слышал об этом от некоторых моих друзей, которые рассказывали мне об этих местах.
– Если вы согласны, то мы можем отправиться туда вместе.
– Благодарю вас. Надеюсь, что мое общество не навлечет на нас какой-нибудь новой опасности.
– Конечно, нет, – возразил сэр Джон. – У меня здесь несколько прекрасных лошадей, и я вам дам одну. Я хочу взять с собою двух гвардейцев. Всех взять с собою будет опасно.
– Это верно. Такой отряд не замедлит привлечь к себе внимание и вызовет за собою погоню.
В это время показался грум.
– Здесь сэр Барклей, Вебер? – спросил сэр Фенвик.
– Он был здесь часа два тому назад, – отвечал с поклоном грум. – Теперь он уже на полдороге к Аппльдору.
– Отлично. Не теряя времени, я поспешу вслед за ним. Нужно будет лошадей для меня, капитана Чарнока и двух гвардейцев. Их останется здесь еще десять человек, но остальные двинутся позднее.
– Я должен оставаться здесь и смотреть за ними?
– Да. Надеюсь, что ты доставишь их благополучно в Марч.
– Приложу все старания. Прикажете явиться сегодня ночью?
– Да. И, пожалуйста, приведи скорее лошадей. Я хочу ехать сейчас же.
Приказание сэра Джона было исполнено немедленно. Вебер привел четырех сильных оседланных лошадей.
Продвигаясь рысью и почти не делая остановок, всадники менее чем в два часа достигли Аппльдора.
Перед ними расстилались неизмеримые болота, лежащие вдоль морского берега. Капитан Чарнок и французские гвардейцы, которым раньше не приходилось видеть ничего подобного, были поражены и подавлены.
С возвышенности, на которую они въехали, перед ними открывалась вся эта местность до Димчерча в одну сторону и до Нью-Ромни в другую. Пересеченная бесчисленными плотинами, река Ротер, запертая высокими берегами, искусственно поднятыми для предупреждения наводнений, медленно катила свои воды по плоской пустынной равнине; лесов совсем не было видно, и вся местность, особенно в этот час, имела самый дикий и печальный вид.
Кое-где на равнине виднелись небольшие старинные церкви и маленькие деревушки с десятком хижин. Редко-редко можно было различить здание покрупнее, какой-нибудь помещичий дом или ферму.
Общий вид местности отличался унылым колоритом, несмотря на то, что стада овец и рогатого скота попадались довольно часто, а воздух был наполнен морскими птицами, которые оглашали окрестность своими пронзительными криками.
– Как вам нравится Ромни-Марч? – спросил сэр Джон своего спутника.
– Удручающее место! Какое счастье, что я не осужден на постоянное житье здесь.
– А мне нравится пустынный характер местности, – заметил сэр Джон. – Как ни печальна эта местность, но я люблю свое Ромни.