Борьба за трон
Шрифт:
– Я подумаю, – сказал сэр Джон. – Но не скрою от вас, что план этот мне в высшей степени несимпатичен.
– И мне тоже, – прибавила леди Мария.
– Но им нельзя пренебрегать, если можно спастись. Скажите, сэр Джон, что сделалось с капитаном Чарноком и отцом Джонсоном?
– Оба они в Ньюгетской тюрьме. Благодарю Бога за то, что мне удалось избавиться от такого позора. Я умер бы, если б мне пришлось попасть в тюрьму, куда сажают всяких мошенников. Здесь же, в этой комнате, которая хранит память о стольких благородных людях, я чувствую себя как дома. Если меня отправят отсюда на эшафот, я не буду раскаиваться.
Не успел он сказать этих слов, как появился майор Вентворт и, к общему изумлению, объявил, что в Тауэр прибыл король.
Вильгельм вошел в сопровождении графа Шрусбери. Майор тотчас закрыл дверь и во все продолжение разговора неподвижно стоял перед нею.
Сделав несколько шагов, Вильгельм молча остановился. Сэр Джон бросился к его ногам.
– Простите меня, государь! – вскричал он. Я знаю, что я совершил большое преступление. Но я знаю также ваше милосердие и надеюсь получить прощение.
– Встаньте, сэр, – строго сказал король. – Я не могу давать вам никаких обещаний. Я прибыл сюда для того, чтобы лично допросить вас и таким образом судить о вашей искренности. Вы можете отвечать или не отвечать – это дело ваше.
– Я буду правдиво отвечать на все вопросы, какие вашему величеству угодно будет мне задать.
– В таком случае скажите, действительно ли эти заговоры, о которых мне так много приходилось слышать в последнее время, серьезно угрожали моей жизни?
– Да, государь, – отвечал Фенвик, не обращая внимания на предостерегающие взоры Вальтера и леди Марии.
– Велико ли число моих подданных, которые стремятся отнять у меня жизнь?
– Многие считают себя оскорбленными, многие обижены по другим причинам, и все они опасны.
– Можете ли вы подтвердить это на суде? – спросил король.
– Прежде, чем отвечать на этот вопрос, я должен знать, что я выигрываю этим.
– Полное и откровенное признание будет вознаграждено прощением.
– Полное признание запутало бы в это дело слишком многих, и я не смею обещать его. Я должен подумать.
– Вы хотите сказать, что все якобиты принимали участие в заговоре?
– Конечно. Одни из них держались спокойно, другие действовали более активно. Первые безвредны, вторые опасны. Все якобиты разделяются на две партии – компаундеров и нонкомпаундеров.
– Я никогда не слышал этих названий, – заметил король. – Объясните мне, в чем их различие.
– Позволено ли мне будет говорить откровенно?
– Конечно.
– Да будет вашему величеству известно, в таком случае, что компаундеры, которые группируются около графа Миддльтона, считают нужным прежде, чем восстановить на престоле короля Иакова, заручиться гарантиями, что религия и свобода страны останутся неприкосновенными. Напротив, нонкомпаундеры, примыкающие к лорду Мельфорду, полагают, что призвание Иакова должно совершиться без всяких условий.
– Теперь я понимаю, – сказал король. – И обе эти партии действуют совместно?
– Обыкновенно нет, государь.
– К которой вы принадлежите сами?
– Я нонкомпаундер.
– Я так и думал. Но такому положению вещей должен быть положен конец. Обе партии идут против меня. Нужно уничтожить их обе. В королевстве не должно быть более якобитов.
– Это было бы благодеянием для государства, если б только это можно было осуществить, – сказал Вальтер. – Но боюсь, что это едва ли возможно.
– Возможно или нет, но это нужно сделать, – твердо сказал король. – Трудности меня не смущают. Через два года в Англии не будет ни одного якобита.
– Если ваше величество исполнит это, тогда я скажу, что вы творите чудеса, – заметил граф Шрусбери.
– Вы должны мне помочь в этом, сэр Джон, – сказал король. – Но вы должны работать со мною без задней мысли. Оставаясь якобитом, вы не выиграли ничего.
– Это правда, но я и не проиграл ничего.
– Вы должны быстро принять решение. Пришлите мне ваш ответ через три дня. В это время леди Мария может навещать вас, сколько ей угодно. Может приходить сюда и капитан Кросби, если, конечно, он пожелает.
– Я должен просить у вашего величества одной милости, – сказал Вальтер.
– Что вы желаете?
– Позвольте мне немедленно отправиться во Францию.
– Почему вы так спешите во Францию? – спросил король.
– Если я не поеду немедленно, то я никогда уже не увижу ту, которую люблю.
– Беатрису Тильдеслей?
– Да, государь. Осмелюсь спросить ваше величество, что вы изволили слышать о ней?
– Это для вас безразлично. Вы можете ехать, но не возвращайтесь обратно. Вы приносите в жертву любви очень многое.
– Я не могу поступить иначе, государь. Я должен ехать.
– В таком случае пусть будет по-вашему.
По знаку короля майор Вентворт открыл дверь, и царственный посетитель вышел в сопровождении графа Шрусбери.
XIX. Луч счастья
Первый вопрос Вальтера в Сен-Жермене был о Беатрисе.
Когда он узнал, что она вне опасности, у него с души словно бремя скатилось. Лихорадка у нее прекратилась, и через несколько дней она могла уже выходить из комнаты.