Босс на блюдечке
Шрифт:
— Еще как можешь, — ласково заверяет меня она, — прошу, присоединяйся к нашему чаепитию. Мы только вчера прилетели из Швейцарии, и я не могла удержаться, чтобы первым делом не навестить своего сына.
— Первым делом? — насмешливо переспрашивает Ирина. — Это сразу после салона красоты или после шоппинга?
— А будешь ехидничать, пожалуюсь на тебя папе.
— Он погрозит мне пальчиком и скажет: «Ай-ай-ай!»
— Он скажет это очень грозно.
Я в смятении отвожу взгляд: к стыду за свое недавнее поведение добавляется неловкость. Я будто стала свидетелем семейной сцены, не предназначенной для моих глаз.
— Не обращай внимания, — Демьян хмыкает и наливает мне кофе, — они постоянно пикируются. Если не перебросятся парой таких фраз хотя бы раз в час, то день для них прожит зря.
— Спасибо, — я принимаю из его рук чашку.
— Ксения, надеюсь, Демьян не очень загружает вас работой, вы такая бледная.
— Нет, ну что вы, Демьян Евгеньевич очень чуткий и внимательный руководитель, и я очень рада, что мне посчастливилось стать его подчиненным и сотрудником такой замечательной компании, как «DN Holding».
Брови «очень чуткого и внимательного руководителя» лезут вверх, но на людях я всегда играю идеального ассистента, знающего свое место.
— Я очень рада, — Екатерина Валерьевна улыбается, бросая теплый взгляд на сына, — да вы угощайтесь, это пирожные из Цюриха, там есть небольшая старинная кондитерская, куда мы обязательно заходили с детьми, когда бывали в Швейцарии, и там готовят бесподобные десерты. Дети их просто обожали.
Я беру вилку и готовлюсь воткнуть его в безе — однако отведать десерт так и не успеваю.
— Что с рукой? — вдруг спрашивает Демьян.
Я, проклиная себя за беспечность, прячу руку, но шеф уже заметил повязку и вцепился в мою ладонь как клещ.
— Просто царапина, — я пытаюсь как можно вежливее выдернуть свою руку из его хватки, тем более, что он уже начал разматывать повязку, но Демьян не позволяет мне этого сделать, — Все в порядке, вам не стоит волноваться.
— Да перестань ты елозить! Я просто посмотрю.
— Демьян Евгеньевич, — я цежу сквозь зубы, пытаясь не выходить за рамки приличий: осталось всего несколько витков — и все присутствующие увидят крайне неприятное зрелище, поэтому я прилагаю больше усилий в попытке выдернуть свою руку, — рану я уже обработала, там нет ничего такого, о чем стоило бы волноваться, поэтому…
— Раз там нет ничего такого, о чем стоило бы волноваться, так почему ты волнуешься?
— Сказала же, что все в порядке! — рявкаю, наконец, я: остался последний виток, и я сжимаю ладонь, не позволяя марле соскользнуть.
— Покажи, — вдруг произносит Демьян.
35
Он говорит спокойно, даже ровно, но столько в этом тоне властности и приказа, и столько непоколебимой уверенности в устремленном на меня взгляде, что я теряюсь. Я слышала, как он обращался таким тоном к тем своим сотрудникам, которых желал подавить — и те опускали глаза; слышала, как он обращался так к своим оппонентам — и те сдавались, тушевали под его взглядом; видела, как он смотрел таким образом на высоких чиновников — и те подчинялись его воле; но я никогда не думала, что однажды мне доведется примерить эту ауру на себе.
Я разжимаю пальцы — и повязка падает на пол.
Ирина потрясенно ахает, Екатерина Валерьевна судорожно вздыхает. Меня несколько напрягает подобная реакция, — можно подумать, там невесть что — поэтому я подбираю с пола повязку и пытаюсь намотать ее обратно. Демьян перехватывает мою руку и не позволяет этого сделать.
— Это необходимо зашить, — говорит он, — едем в травмпункт, сейчас же. И не вздумай возражать.
И мы едем в травмпункт.
Я еще пытаюсь отнекиваться, но он непоколебим: молча сажает меня в машину и везет. В травмпункте меня ругают, затем накладывают четыре шва и дают рекомендации, как ухаживать за раной. С каждой минутой я теряюсь все больше и больше: я не привыкла, чтобы вокруг меня было столько суеты — это я развожу суету вокруг Эмилии, это я сильная и это я принимаю решения, как ей поступать. Теперь же, оказавшись на ее месте, я чувствую себя необычно, и потому стараюсь быстрее вернуться в свою старую роль.
— Только зря потратили время, — заявляю я боссу, — из-за какой-то ерунды.
— Это не ерунда, и меня просто выводит из себя мысль, что если бы я не заметил, то ты так и не обратилась бы в больницу. О чем ты только думала?!
Я пожимаю плечами.
— Как это произошло? — никак не успокаивается Демьян.
— Случайно упала на щебень.
— Куда смотрел в этот момент Адам?
— Без понятия, спроси его. Слушай, получилось очень неудобно перед твоими родными, извинись за меня перед ними, хорошо?
— Извинишься перед ними лично. На следующей неделе у меня день рождения, я хочу, чтобы вы с Эмилией на нем присутствовали.
Я бросаю на него быстрый взгляд, мое сердце пускается вскачь.
— Вот как?
— Да. Но запомни — на этот раз никакой работы, никаких неожиданных проверок и прочего. Вы приедете вдвоем — и точка.
Сказал как отрезал — но я и не собиралась возражать. День рождения Демьяна — отличный способ показать всему миру, и особенно всяким зарящимся на моего босса девицам, что место рядом с ним уже занято.
Несколько дней пролетают незаметно. Я разрываюсь между работой и подготовкой к торжеству, все мои мысли посвящены только тому, как наказать недобросовестного проектировщика и как записать Эмилию к Инге, и поэтому я не сразу реагирую как надо, когда за обедом в корпоративном кафе Володя вдруг поднимает неожиданную тему:
— Это правда? То, что тебя пригласили на юбилей Демьяна Евгеньевича?
Мы с ним неплохо сошлись, даже более того, я активно способствую его выдвижению на передовые роли в бухгалтерии. Мне весьма удобен наш союз: он предоставляет мне необходимую информацию, — факты, слухи, сплетни, шепотки, — взамен же получает довольно ощутимую поддержку с моей стороны. Я лелею честолюбивую мечту посадить его однажды во главе отдела, и меня приятно греет мысль о том, что и у меня, как у Геннадия Евгеньевича, теперь есть свой собственный удобный человек.
— Не только меня, еще и мою сестру, — мне удается произнести это с деланным безразличием, — они с шефом друзья детства.
— О! — брови Володи удивленно взлетают вверх.
— А еще она скоро будет работать здесь, — добавляю я, — вместе со мной и Демьяном… Евгеньевичем. Я уже готовлю ей рабочее место.
— Мои поздравления, — Володя улыбается, но затем тут же хмурится, — только теперь все до единого уверятся в том, что у тебя особые отношения с боссом. Мало того, что ты единственная, кого пригласили на праздник из наемных сотрудников, так еще и твоя сестра тоже минует все этапы собеседования и выйдет сразу на работу.