Братство
Шрифт:
— Земля — наша планета, — прошептал Кулио. — И нам не по барабану.
Смерть не обратила на слова шефа внимания. Выискала глазами пресмыкающегося Моха и приказала ему:
— Я открою тебе портал на нижний ярус. Приведи сюда Артемиуса. Только бодрей, у меня дел полно. Скоро утро, нужно навести порядок в Румынии. Потом еще четыре прессухи, заседание феминисток в Брюсселе, еще что-то — не помню.
— А почему бы вам самой не убить их, госпожа? — оторопело произнес Мох. — Зачем нужен их бывший союзник? Кто знает, что ему может взбрести
Смерть жестом прервала его словоизлияния.
— Как же этот закомплексованный самодур мне надоел, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Впрочем, верно говорят: лучше все делать самой. Но тогда на кой шиш он мне сдался?
— Что? — не понял Мох.
— Ты мне был полезен какое-то время, — объяснила Смерть. — А теперь… пора в ад. Я как-нибудь проведаю тебя на раскаленной жаровне.
Девочка небрежно взмахнула рукой, и в нескольких метрах от нее появилась красная искра. Огонек запульсировал, увеличился, превратился в мерцающую кляксу, и через несколько секунд в воздухе разверзся багряный водоворот портала.
Перебирающего пухлыми ногами и визжащего от ужаса Моха приподняло с карачек, закрутило в мощном вихре и бросило в алеющий зев.
— В яблочко! — радостно захлопала в ладошки девочка. — Точно в центр портала угодил. Сейчас он окажется в отсеке Г-34 с температурой семьсот градусов по Цельсию. Там заведующим трудится такой радушный бесяка… Они друг другу понравятся.
Степан прикусил губу, глядя, как силуэт Моха уменьшается, превращается в темную точку и исчезает.
— Вконец распоясался, лицемер, — пояснила свой поступок Смерть. — Но, думаю, он заслужил в аду теплый прием.
Моха больше не было, а багряное марево портала продолжало дрожать посреди спальни.
— К слову, о двуличии и дезертирах. — Девочка соскочила с подлокотника и вприпрыжку подбежала к шторе. Бобер дернул прочь, а Генагог не успел. — Как же так? Присягу нарушаем?
Девочка с усилием отодвинула тяжелую портьеру и глянула на впавшего в ступор беса снизу вверх. Неодобрительно цыкнула зубом и вдруг с размаху саданула твердым носком туфли ему под коленную чашечку.
— А-а-у-о-а! — взвыл Генагог, прыгая на одном копыте. — А-а-уоу, больно-то как! У меня ж мениск травмирован!
— Я в курсе, — призналась Смерть. — Также я осведомлена о дискинезии твоих желчных путей, мигрирующем тромбофлебите, опущенной правой почке, поперечном плоскокопытии третьей степени, хронической гипотонии и первой стадии остеопороза рогов. Зная изъяны организма, мучить тебя будет довольно просто.
Бес больше не скакал. Он свалился на бок и, обхватив руками колено, тихонько поскуливал.
Степан хотел хоть как-то помочь другу, но Кулио крепко взял его за плечо и покачал головой. Журналист гневно обернулся и застыл. Он прекрасно знал этот взгляд: в случаях, когда Кулио приходила на ум очередная безумная идея, в его глазах появлялись искры сарказма.
Что-то сейчас будет…
— Я пошел, — провозгласил Кулио и шагнул к порталу.
— Куда это ты собрался? — насторожилась девочка.
— А, — махнул рукой Кулио, продолжая идти к бурлящему водовороту, — надоели вы мне со своими интригами! Все нервы истрепали. Лучше прямиком в ад сигану.
Степан посмотрел на него как на полоумного. Ему-то казалось, что у Кулио есть план…
— Хм, — Смерть отвернулась от скорчившегося Генагога и с интересом уставилась на шефа. — Валяй, конечно, сигай. А в чем прикол?
Кулио остановился, развернулся на каблуках и с ненавистью посмотрел на девочку.
— Прикол в том, — выцедил он, — что моя хитрая уловка не сработала.
— И в чем была суть уловки? — не поняла девочка.
— Мне казалось, что ты должна была попытаться меня остановить, — злобно просипел Кулио. — И я собирался толкнуть в портал тебя, а не сам туда шагать.
— А на кой шиш мне тебя останавливать? — искренне удивилась Смерть.
— Да откуда мне знать! — взорвался Кулио. — В любом случае, я перехожу к плану Бэ!
Даже Генагог перестал стонать и с трепетом воззрился на обезумевшего Кулио.
Тот твердым шагом подошел к девочке, схватил ее за косы и поволок к порталу. Без комментариев и предисловий. Как куклу.
Степан прикрыл уши ладонями, чтобы не оглохнуть от пронзительного визга, который подняла обескураженная Смерть. Она махала руками, дергала ножками, извивалась, словно пойманная за хвост белка, а Кулио со свирепой физиономией доведенного до ручки человека продолжал тащить ее волоком по паркету. Пару раз он останавливался и яростно дергал девочку из стороны в сторону с такой силой, будто хотел вышибить из нее дух.
— Я тебя уничтожу самым невероятным способом! — сыпала угрозами Смерть. — Буду пытать в течение вечности в седьмой… Ай-ай, больно! В девятой степени!
Кулио молча распинал обломки стульев и подволок ее к порталу.
От криков пришла в себя тетя Эмма. Зашевелились некоторые горгульи: массовый паралич проходил. Куклюмбер наблюдал за действиями бывшего хозяина со смесью ужаса и восторга.
— Я тебя превращу в бактерию! — возопила девочка, посылая в потолок молнии и файерболы. — А-ай-а-а!..
Разъяренно сопя, Кулио крутанул Смерть и швырнул ее в багряную спираль портала. Вытер со лба пот, продолжительно хрюкнул, собирая харчу побольше, и со свистом плюнул вслед удаляющемуся телу.
Девчачий визг стих, и в приемной повисла тишина.
— Я… б-балдею… — выразительно проговорил Куклюмбер.
— А косички-то непростые, — вставил Степан.
Генагог, прихрамывая, доковылял до кровати Моха, присел и выдохнул:
— Много я повидал. И муки грешников, и битвы небес с преисподней, и ангелов, падающих прямо в котел… Но чтоб вот так вот Смерть за космы оттаскать… Об этом, точно говорю, книги напишут. И анекдоты будут сочинять.