Братство
Шрифт:
– Банкир любит делать подарки своим друзьям. Он их уважает. И может себе это позволить.
– И вас он тоже уважает?
– Думаю да.
– Какое благородство, - заметил Эгидио с таким нескрываемым сарказмом, что его заметил даже капитан.
– Что ты сказал?
– угрожающе спросил он, замедляя шаг.
– О... ничего.
– Пойдем, мы почти на месте.
Величественная громада Пантеона выросла из мрака. Площадь рядом с ним казалось тесной. Высокий коринфский портик здания, полторы тысячи лет назад построенного как храм всех римских богов, но уже давно превращенного в церковь, возвышался над площадью. В тени портика уже ждали
– Луиджи! Луиджи Торчелли!
– громко воскликнул Эгидио, так, чтобы услышал Эцио.
– Как приятно снова тебя увидеть. Я вижу, ты все еще работаешь на Банкира. А я-то думал, ты получил повышение по службе. Канцелярская работа и все такое.
– Заткнись, - огрызнулся старик.
– Он принес деньги, - сообщил капитан.
Глаза Торчелли заблестели.
– Ну и ну! Хозяину понравится эта новость. Сегодня ночью он устраивает особый прием, так что я лично доставлю эти деньги ему в особняк. И я должен поторопиться. Время - деньги. Давайте их сюда!
Эгидио не собирался подчиняться, но двое охранников направили на него алебарды, и сенатор был вынужден передать сумки старику.
– Уф, - выдохнул он.
– Они тяжелые. Рад от них избавиться!
– Заткнись, - повторил посланник Банкира и повернулся к охранникам.
– Не отпускайте его, пока я не вернусь.
С этими словами он исчез в пустынной, похожей на пещеру, церкви, закрыв за собой тяжелые двери.
Эцио должен был пойти за ним, но не хотел проходить через двери. Тем более у них стояли охранники, мимо которых нельзя было пройти незамеченным. Но Эгидио тоже подумал об этом, потому что решил отвлечь и без того раздраженных охранников.
– Почему бы вам не отпустить меня? Я же уже заплатил, - с негодованием заявил он.
– А что если ты принес не всю сумму?
– ответил капитан.
– Сперва надо пересчитать деньги. Уж ты должен это понимать.
– Что? Десять тысяч дукатов? Это займет всю ночь!
– Значит, придется подождать.
– Если Луиджи опоздает, ему не поздоровиться. Я могу вообразить, как страшен в гневе Банкир!
– Заткнись!
– Похоже, у вас довольно скудный словарный запас. Подумайте о бедном старике Торчелли, если он в ближайшее время не принесет деньги, он пропустит все веселье. Или Банкир разрешает своим лакеям веселиться на его приеме?
Капитан раздраженно, но не слишком сильно треснул сенатора по голове. Эгидио молча упал, но ухмылка на его лице не исчезла. Он видел, как за спинами стражников проскользнул Эцио и начал взбираться по фасаду, направляясь к куполу.
Уже на крыше величественного круглого строения, Эцио направился к круглому отверстию на самом центре купола – окулусу. Это было тяжелое испытание для Эцио, но, уже оказавшись внутри, Ассассин разглядел внизу посланника Банкира и моментально составил следующую часть плана. Посланник был примерно одного роста с Эцио, хотя и менее мускулистым, но если все пойдет хорошо, его свободные одежды скроют телосложение Эцио.
Сложность состояла в том, чтобы пролезть через отверстие в куполе и найти способ спуститься вниз. Но до этого Эцио уже был в Пантеоне и знал, что кадильницы, висевшие далеко внизу, были подвешены на цепи, закрепленные на куполе. Если у него получится добраться до одной из цепей... если она выдержит его вес...
Но
Ассассин склонился над краем окулуса и заглянул внутрь. Точечка света внизу показывала, что посланник сидит на скамье у стены. Деньги лежали с ним рядом, а он внимательно пересчитывал их в свете свеч. Эцио огляделся в поисках цепи. Ни одной в пределах досягаемости не обнаружилось. Если б он мог просто...
Он сменил позицию, опустил ноги в отверстие и повис на руках. Риск был велик, но цепи выглядели старыми и крепкими, и казались гораздо тяжелее, чем он думал. Он посмотрел на крепления в потолке, везде, насколько он мог разглядеть, они были вмурованы в камень.
В любом случае, иного варианта не было. Раскачавшись на руках, он бросил тело вперед, в пустоту.
На миг ему показалось, что завис в воздухе, что воздух держит его, как вода - пловца. Но потом он начал падать.
Он вытянул руки вперед к ближайшей цепи. И ухватился за нее! Звенья скользнули под перчатками, и он скользнул на несколько футов вниз, прежде чем смог надежно ухватиться и повиснуть в пустоте, слегка раскачиваясь. Он прислушался. Ни звука. Наверху было слишком темно, чтобы посланник смог бы разглядеть колеблющуюся цепь прямо над тем местом, где он сидел. Эцио посмотрел на свет. Свечи горели ровно, не было никаких признаков того, что его заметили.
Он медленно, но уверенно, стал спускаться, пока не оказался примерно в двадцати футах над полом. Ассассин подобрался настолько близко к посланнику, что мог разглядеть его силуэт, склоненный над сумками с деньгами, и золотые монеты, блестевшие в свете свечей. Эцио услышал бормотание посланника и тихое ритмичное пощелкивание счет.
Неожиданно, хотя это было скорее ужасно, сверху донесся скрежет. Крепление цепи не выдержало лишнего веса и сорвалось. Эцио отпустил цепь, едва почувствовав, как она ослабела, и рухнул к свечам. Когда он летел вниз, он услышал испуганное: "Кто там?" посланника и показавшийся бесконечным грохот 140-футовой цепи, которая, извиваясь, упала на пол. Эцио поблагодарил бога за то, что двери церкви закрыты, их толщина заглушала любой звук. Эцио рухнул на посланника всем своим весом, выбив из того дух. Оба распластались на полу – снизу посланник, а сверху - Эцио.
Посланник, извиваясь, пытался освободиться, но Эцио прижал его рукой.
– Кто ты? Господи, спаси и сохрани!
– Мне очень жаль, друг, - проговорил Эцио, выпустив скрытый клинок.
– Что? Нет! Нет!
– затараторил посланник.
– Возьми деньги! Они твои! Все - твои!
Эцио усилил захват и подтащил мужчину ближе.
– Не прикасайся ко мне!
– Покойся с миром, - сказал Эцио.
Оставив тело на полу, Эцио быстро снял с покойника одежду и надел ее поверх собственной, обмотав шарф вокруг шеи и нижней половины лица и низко опустив шляпу посланника. Одежда немного обтягивала его тело, но это было не слишком заметно. Потом Ассассин переложил оставшиеся деньги из сумок в металлический сундучок, который специально для этого и принес с собой посланник. Захватив с собой еще и бухгалтерский книги и оставив на скамье счеты и кожаные сумки, Эцио сунул тяжелый ящик подмышку и направился к двери. Он надеялся, что достаточно хорошо запомнил манеру речи посланника, чтобы выдать себя за него. Во всяком случае, он должен был попытаться.