Бриджертоны: Вторые эпилоги
Шрифт:
– Грегори… – В голосе Питера не было подобной уверенности.
– Вы же сказали, что нам надо ее разбудить.
– И мы это сделали, – сурово признал врач. – И очень хорошо, что у нас получилось, но это не значит…
– Не говорите этого, – глухо пробормотал Грегори.
– Но вы должны…
– Молчите!
Питер безмолвно замер на месте и посмотрел на друга с ужасным выражением. На его лице смешались жалость, сочувствие, сожаление и прочие эмоции, которые несчастному мужу совершенно не хотелось
Грегори поник. Он сделал все, о чем его просили: разбудил Люси, пусть даже всего на мгновение. Теперь она снова спала, повернувшись на бок спиной к нему.
– Я сделал все, что вы просили, – прошептал он и, снова посмотрев на Питера, резко повторил: – Я сделал все, что вы просили.
– Знаю, и передать не могу, как хорошо, что она заговорила. Но мы не можем считать это гарантией выздоровления, – тихо ответил доктор.
Грегори попытался издать хотя бы звук, но его горло сжималось. Ужасное удушье снова охватывало его. Оставалось только дышать, потому что в этом случае он, наверное, все же сумеет сдержаться и не заплакать на глазах у друга.
– Тело должно собраться с силами после кровопотери. Она еще какое-то время поспит. И может… – Доктор откашлялся. – Она может так и не очнуться.
– Разумеется, она очнется, – резко парировала Гиацинта. – Ей удалось один раз, значит, сможет сделать это снова.
Доктор бросил мимолетный взгляд на Гиацинту, а потом опять обратился к Грегори:
– Если все пойдет хорошо, думаю, она оправится, как и всегда. Только это займет какое-то время, – предупредил он. – Я не знаю, сколько крови она потеряла, возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем ее тело восполнит необходимое количество жидкости.
Грегори медленно кивнул.
– Она будет слаба. Вероятно, ей придется оставаться в постели по меньшей мере месяц.
– Ей это не понравится.
Питер неловко кашлянул.
– Вы пришлете кого-нибудь сообщить мне, если что-то изменится?
Грегори молча кивнул.
– Нет, у меня есть еще несколько вопросов, – заявила Гиацинта, вставая перед дверью.
– Извините, но у меня больше нет ответов, – прошептал доктор.
И даже Гиацинта не смогла с этим поспорить.
***
Ярким и непостижимо жизнерадостным утром Грегори проснулся в кресле подле кровати больной Люси. Жена спала беспокойно, как обычно посапывая, когда шевелилась во сне. И вдруг, к его изумлению, открыла глаза.
– Люси? – Грегори стиснул ее руку, но заставил себя ослабить хватку.
– Пить хочу, – еле слышно прошептала ему жена.
Грегори кивнул и поспешил за стаканом воды.
– Я так… я не… – Но он ничего больше не мог выговорить, его голос сорвался, разбившись на тысячу осколков, и из горла вырвался лишь душераздирающий всхлип. Грегори застыл, стоя спиной к жене, и попытался восстановить самообладание. Его рука дрожала так, что вода выплеснулась на рукав.
Грегори слышал, как жена звала его по имени, и понимал, что должен взять себя в руки. Это она чуть не умерла, и не стоит ему расклеиваться, когда он так ей нужен.
Он сделал глубокий вздох, затем еще один.
– Вот, держи, – попытавшись вложить в голос побольше веселья, сказал он и повернулся, протягивая ей стакан, но тут же осознал свою оплошность: Люси была слишком слаба, чтобы держать стакан в руках и уж тем более чтобы принять сидячее положение.
Заботливый муж поставил воду на столик, а потом нежно обнял больную и помог ей сесть.
– Дай только подушки поправлю, – прошептал он, передвигая и взбивая их, пока не убедился, что теперь ей есть на что опереться. Он поднес стакан к губам жены и чуть-чуть наклонил. Люси немного отпила и откинулась, тяжело дыша от усилий, потребовавшихся на то, чтобы проглотить воду.
Грегори молча смотрел на жену. Она проглотила не больше нескольких капель.
– Тебе надо еще попить.
Люси едва заметно кивнула и прошептала:
– Погоди минутку.
– Может, легче ложкой?
Люси закрыла глаза и снова слабо кивнула.
Грегори огляделся: вчера ему принесли чай, но поднос пока не уносили. Возможно, не хотели тревожить. Он решил, что быстрота намного важнее чистоты, так что взял ложку из сахарницы. Затем подумал, что Люси не помешает немного сладкого, и принес все вместе.
– Вот, держи, – прошептал он, протягивая ложку с водой. – Хочешь немного сахара?
Люси кивнула, и муж положил кусочек ей на язык.
– Что случилось?
Грегори с изумлением уставился на нее:
– Ты не знаешь?
Она моргнула несколько раз.
– Я истекала кровью?
– И очень сильно, – выдавил он, но не смог продолжить – не хотел описывать, сколько крови он увидел.
Грегори не желал, чтобы Люси все узнала, и, если честно, сам не прочь был бы об этом забыть.
Жена нахмурилась и склонила голову на бок. Через несколько секунд до Грегори дошло, что она пытается рассмотреть изножье кровати.
– Мы все убрали, – пояснил он и слегка улыбнулся. Как похоже на Люси убедиться, все ли в порядке.
Она легко кивнула, затем проронила:
– Я устала.
– Доктор Джарвис передал, что ты будешь чувствовать усталость несколько месяцев. Видимо, тебе придется некоторое время оставаться в кровати.
Она простонала, но даже этот звук вышел очень тихим.
– Ненавижу постельный режим.
Грегори улыбнулся. Люси была деятельной дамой. Ей нравилось все устраивать, чем-нибудь заниматься и приносить всем счастье. Бездействие ее просто убивало.
Ужасная метафора, но что есть, то есть.