Буйный Терек. Книга 1
Шрифт:
«Небольсин в оказии… — слушая слова майора, размышлял Голицын. — Почему же я ни разу не видел его ни на остановках, ни на переправе через Терек? Похоже, что он прячется от меня».
— Вот вам второй пакет, извольте собственноручно расписаться, ваше сиятельство.
Голицын расписался.
— Как устроились, удобно ли? — осведомился комендант.
— Спасибо. Устроился отменно хорошо, — ответил князь, разрывая пакет и все думая о Небольсине, о доносе Петушкова, о Нюше. Быстрая смена ее настроений от испуганно-грустного к неожиданно веселому показалась ему теперь странной. Тогда он не придавал этому значения, но сейчас все вспоминалось ему…
«Полковнику князю Голицыну. По встретившейся казенной надобности Вам надлежит немедля, с получением сего предписания, выехать в крепость Грозную для встречи с полковником Бартоломеи и получения пакета особой важности на имя начальника Главного штаба российской армии генерал-адъютанта барона Дибича».
«Дибича», — вновь прочел Голицын. Он уже забыл и о Нюше, и о своих подозрениях, и о Небольсине.
Приказание генерала Розена явиться к полковнику Бартоломеи вытеснило все. Князь знал, что полковник, числившийся в посольской свите Меншикова, на самом деле был прислан сюда шефом жандармов генералом Бенкендорфом и что его задачей было по личному поручению царя найти и собрать возможно больше компрометирующих материалов против Ермолова.
Голицын очень вежливо раскланялся с майором и даже на прощание протянул ему руку. Когда гость ушел, князь снова прочел бумагу Розена и довольно улыбнулся. Визит к Бартоломеи и секретный пакет в Петербург давали ему возможность в столице явиться на личный доклад к Дибичу и, кто знает, может быть, и на тайную аудиенцию к самому императору. О-о, судьба благоприятствовала ему! Теперь он мог и без помощи друзей отплатить этому моветону Ермолову за оскорбление.
Голицын весело рассмеялся и забыл обо всем, что тяготило его. Он вышел в другую комнату, где его ожидал Прохор. Камердинер всматривался в лицо князя, стараясь угадать расположение духа барина.
— Приготовь к утру на послезавтра коляску и верховых коней Руслана и Резеду. Скажешь повару, чтобы сопровождал меня вместе с тремя верховыми в Грозную.
— Слушаюсь, батюшка барин, будет сделано. А как же, извиняюсь, ваше сиятельство, мы? Прикажете людям дожидаться вашего возвращения?
Голицын задумался.
— А зачем? Вам всем двигаться с оказией до Екатериноградской, где и дожидаться моего приезда. — Он прошелся по комнате и добавил: — Я вернусь через четыре-пять дней. Ты, Прохор, поведешь людей, будешь следить за ними и, — он взглянул на камердинера, — смотри, в случае чего — ответишь!
Прохор согнулся до самого пола:
— Спасибо за милость, за доверие, ваше сиятельство. Не извольте беспокоиться, все будет в целости и аккурате.
Слова камердинера напомнили князю о его недавних сомнениях.
— Ты не видел в оказии поручика Небольсина? — не глядя на Прохора, спросил он.
— Не случалось, ваше сиятельство, однако людей их благородия в пути зрил, — осторожно ответил Прохор.
— Узнай, где он остановился в станице, да внимательней следи за девками.
— Понимаю!
— Теперь ступай да предупреди людей о моем отъезде. Послезавтра утром с конвоем летучей почты выезжаю.
Прохор ушел. Оставшись один, князь снова отдался мыслям о предстоящей встрече с полковником Бартоломеи и о докладе, который он, Голицын, отвезет в Петербург.
И дворовые люди, и актерки, и сам Прохор были несказанно рады, узнав об отъезде князя в Грозную.
Голицын не принадлежал к наиболее лютым крепостникам, тиранившим прислугу. У него многим жилось не в пример лучше, чем у других помещиков, люди были лучше одеты, кормились досыта и биты бывали не часто, но холодное презрение князя и его равнодушие к их судьбе пугало крепостных. Они понимали, что в глазах этого равнодушного вельможи они значили не больше рабочего скота из его обширных подмосковных владений. Несколько дней пути без Голицына было настоящим праздником для них.
— Это господь бог услышал мои молитвы, — убежденно сказала Нюша, когда Савка, весь сияя от радости, сообщил ей о неожиданном отъезде князя.
— А я, сестрица, испугался сначала… Думаю, вдруг захочет он тебя с собой забрать, да спасибо Прохор Карпович объявил: все, окромя Сергея, Агафона да Силантия, пойдут в путь, а те трое с ним, в Грозную…
— Не пугай ты меня, Савка, не шути таким словом, у меня аж сердце от страха захолонуло, — испуганно схватилась рукой за грудь Нюша.
— Дак теперь чего пугаться? Сказано уж, эти трое с ним и поедут. Да и на что тебя туда, у барина там дело какое-то важное. Он его там исполнит и давай назад, в Екатериноградскую. Ну, а тебя уж там и не будет, — обхватывая Нюшу, весело зашептал Савка. — А теперь бегу к Александру Николаевичу. Надо ж и ему доложить об этом добром случае.
— Ох и озорной да бедовый этот твой брательник… мало всех цыплят во дворе не подавил, шустрый! — входя к девушке, сказала хозяйка. — Чего это ты такая веселая да улыбчатая, аж вся светишься?
— От счастья это… от хороших вестей, хозяюшка, — обнимая казачку, ласково ответила Нюша.
Небольсин внимательно выслушал Савку.
— Это ты точно знаешь об отъезде князя? — спросил он.
— Это точно. Послезавтра утречком черти его унесут отсюда, а тогда… — И он весело махнул рукой.
— Спасибо тебе за добрую весть, Савва. Теперь, когда Голицына не будет с вами, дело наше пройдет еще спокойнее и легче. Скажи Нюше, что через час я уезжаю в Наур… К вашему прибытию в Мекени все будет готово…
— Понимаю, все понимаю, дорогой барин, спаси вас бог за доброту и ласку. Все будет так, как обговорено… одним словом, конец будет всем Нюшиным мукам… а там… — Савка улыбнулся и широко развел руками.
Через полтора часа возок поручика, окруженный двенадцатью конными казаками с постов летучей почты, выехал из Червленной.
Гостев не провожал своего названого брата. В эти минуты он ужинал у майора Колосова. Услышав шум, он выглянул в окно и в вечернем сумраке разглядел возок поручика и гарцевавших вокруг всадников. Прокофий Ильич перекрестился. Не понявший его майор с удивлением посмотрел на приятеля.