Цельное чувство

Цетлин Михаил Осипович

Не исключено, что «навел» П. Якубовича на это стихотворение А Богданович, который рецензировал дебютный сборник Амари-Цетлина в «Мире Божием» и упомянул его в своей рецензии (см. в послесловии). Л. Василевский, напротив, отмечал «нехудожественностъ» этого «слишком длинного стихотворения» (Образование. 1906. № 7 С. 90).

Будучи поэтом классической традиции, Цетлин в «Заметках о Блоке», напечатанных парижскими «Последними новостями» в годовщину смерти поэта (1922. № 706. 6 августа. С. 2), рассуждал о ямбе как традиционном размере русской поэзии. За «ямбами» закрепилось значение обличительной политической сатиры, и именно в этом жанре написано данное стихотворение. Адресовано генералу Д.Ф. Трепову (1855–1906), сыну петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова (1812–1889), главному усмирителю первой русской революции, автору обошедшего всю Россию и обессмертившего его изречения:

«Холостых залпов не давать и патронов не жалеть». Назначенный 11 января 1905 г. петербургским генерал-губернатором, он с мая того же года совмещал эту должность с должностью товарища министра внутренних дел, заведующего полицией и командующего Отдельным корпусом жандармов… Одну из злых собак себе уж раз нашел — намек на отца Д.Ф. Трепова. …На невзорвавшемся снаряде — намек на несостоявшееся убийство Д.Ф. Трепова: в результате запланированного революционерами-террористами покушения 1 июля 1906 г. «на музыке» в Петергофском саду, где по ошибке был убит внешне похожий на него генерал-майор С.В. Козлов (совершивший теракт Васильев был казнен). Финал стихотворения («Как вдруг…») намекает на неожиданную смерть Д.Ф. Трепова 2 сентября 1906 г. от сердечной болезни.

Борец. С. 40. Последние три строчки из этого стихотворения при ведены в рецензии Н. Яркова как небезыроничная характеристика поэзии Амари-Цетлина в целом (см. послесловие).

Памятник. С. 42–45. Близ улицы ~ памятник медный — одному из видных деятелей Французской революции Жоржу Жаку Дантону (1759–1794) располагается на бульваре Сен-Жермен (перед № 95; когда-то на этом месте находился дом, в котором жил Дантон); выполнен в 1891 г. скульптором Огюстом Пари из бронзы, а не из меди. Инсуррекция — восстание (от лат. insurrectus). Дантона ж под нож гильотины послал ~ врагов — После выдвижения на первые роли в ходе Французской революции — пост министра юстиции, первого председателя Комитета общественного спасения — Дантон (вместе со своими единомышленниками) был обвинен в государственном заговоре и казнен.

Лирика (1912)

Вторая книга стихов Амари-Цетлина (A Marie) «Лирика» увидела свет в 1912 г. Париже (отпечатана в кооперативной типографии «Союз»; склад изд-ва «Наука»).

Рисунки вне текста к «Айседоре» принадлежат скульптору Э.А. Бурделю (Emile Antoine Bourdelle), Париж.

Фронтисписы и концовки художника А. Лота (Andre Lhote), Париж.

Заголовки и обложка художника И.С. Ефимова, Москва.

В обзоре поэзии за 1911–1912 гг. В. Брюсов отмечал, что

одно из наиболее благоприятных впечатлений производит сборник, автор которого скрылся под псевдонимом «А Marie». Он, видимо, учился по хорошим образцам, и в его книжке чувствуются отголоски Верхарна, Лерберга и многих других, у которых он сумел перенять многие приемы. В книге много красивых стихотворений:

Я люблю успокоенность тихого вечера, Над рекою опаловость ласковых сумерек…

<М>ного интересных рифм и метких образов, но облик поэта не встает отчетливо мировоззрение как-то расплывается, кажется составленным из разнородных частей. Можно ждать, что оно еще определится в будущем [119] …

119

Брюсов Валерий. Сегодняшний день русской поэзии (50 сборников стихов 1911–1912 г.) // Русская мысль. 1912. № 7. II отд. С. 23–24.

К моменту выхода сборника В. Брюсов вполне владел информацией, кто скрывается под псевдонимом «А Marie». В брюсовских бумагах сохранилось письмо к нему автора сборника из Парижа: судя по всему, готовя книгу «Лирика» к печати, Цетлин отправил на просмотр мэтру несколько избранных стихотворений, а быть может, и весь текстовой корпус целиком. В письме, датированном 22/4 февраля 1912 г., он отвечал на замечания Брюсова:

Милостивый Государь Валерий Яковлевич,

с радостью, гордостью и благодарностью читал я Ваше письмо, но об этом не буду говорить подробней.

Со всеми Вашими замечаньями я согласен. «Певучей бездны стон» должно было означать шум моря, в которое опускается солнце [120] .

«Запас красивых слов» мне нравится, но, к сожалению, не мог ничего придумать

вместо:

«Но дивной правильности линий

Ввысь устремленные стволы».

Но Вы на этой поправке не настаиваете [121] .

120

Имеется в виду последняя строфа из стихотворения «Звенит, звенит моя душа» (С.7):

Вся напряженная звенит,

Как светлый звон сквозь сон,

Но недалек ее зенит

И солнце не на век пьянит, -

Там, где певучей бездны стон,

Там, в темных водах — сон.

121

Несмотря на то, что Брюсов «не настаивал на поправке», стихотворения с такими строчками в сборнике Цетлина нет.

Если же еще когда-либо одобрите что-нибудь для печати, я был бы благодарен за всякое изменение или сокращение, сделанное Вашей рукой, и заранее на них согласен.

Прилагаю одно стихотворение для «Русской мысли» и был бы счастлив, если бы оно нашло Ваше одобрение. Построение его внушено «Фонариком» [122] . Примите уверение в глубоком уважении и искренней преданности,

Мих. Цетлин [123]

В. Ходасевич в обзоре русской поэзии также уделил внимание книге стихов Амари:

122

К письму было приложено стихотворение «Рим», которое в «Русской мысли» не печаталось. В мартовской книжке журнала за 1912 г. опубликованы два других стихотворения Цетлина (под псевдонимом Амари): «Цицерон» (С. 185) и «Пинчио» (С. 186).

123

ОР РГБ. Ф. 386. Карт. 107. Ед. хр. 21. Л. 1–2.

Сборник, озаглавленный: A Marie. Лирика — содержит в себе несколько бледные, но красивые стихи, написанные умело и порою своеобразно.

«Я твоя» — ты сказала мне. Дай мне подумать: Как смешно, и страшно, и радостно…

Вообще автору хорошо удаются мотивы лирические. У него есть хорошие описания. Говоря о любви, он умеет быть простым, искренним, но не банальным [124] .

124

Ходасевич Владислав. Русская поэзия: (Обзор) // Альциона. Кн. 1. М., 1914. С. 212.

В отзыве Л. Андрусона на книгу стихов Амари говорилось:

A Marie, по-видимому, человек не без дарования, и можно надеяться, если только автор молод, что из области неопределенных и расплывчатых ощущений навеянных по большей части не жизнью, а книгой, его лирика выйдет на широкую и вольную дорогу. Пока что — она чуть не вся состоит из перепевов и подражаний (Брюсову, Бальмонту, Блоку), но эти перепевы легки и звучны, и вериться, что A Marie суждено обрести когда-нибудь себя и что не вечно поэту рифмовать «кубок» и «красоту Бог», наблюдать, как «луна из серебряной лейки льет свой свет», и вслед Бальмонту выдумывать разные ненужные «лирности» и «вечерности». К книжке приложено несколько прекрасных рисунков Бурделя на мотивы танцев Айседоры Дункан [125] .

125

Новая жизнь. 1912. № 5. С. 272.

Вполне сочувственно отозвался на цетлинский сборник С. Кречетов:

Неизвестный автор, человек сложной и утонченной души, любит стих и с настоящим благоговением честного художника относится к своей работе.

И стих повинуется ему, гибко и покорно принимая самые различные формы. С удовольствием отмечаю, что лексикон неизвестного автора очень богат, что затрепанных шаблонов в книге почти не встретишь, и даже в тех местах, где автор явно находится под влиянием других поэтов (нередко влияние Бальмонта и Кузмина), через навеянное ими все же сквозит что-то своеобразное. Мне думается, автор стоит на верной дороге и у него есть будущее.