Цена спокойствия
Шрифт:
В какой-то момент девочка поняла, что всё-таки заснула на несколько секунд, потому что детей стало меньше. Теперь их носилось всего трое. Кроме того, появились то ли маленькие собачки, то ли щенки — два лохматых существа с тявканьем гонялись за ребятнёй. Потом как-то вдруг к игре присоединился большой пёс. Настя ожесточённо помотала головой — она не поняла, как такое получилось. А в следующую секунду собак вновь не было видно и слышно, зато детей снова стало пятеро.
В конце концов, девочка решила, что ей всё это чудится, что она незаметно засыпает, видит сон, а потом просыпается от холода. Решила отползти к центральным валунам и немного вздремнуть, но чужаки тоже решили, что им пора спать, а потому быстро разошлись по машинам
— Дяди Ляшкевича на вас нет, — прошептала себе под нос Настя, — он бы быстро объяснил, что такое бдительность.
Мужчина, откидывая полог палатки, замер, потом обернулся и уставился на развалины. Настя задержала дыхание — он не мог услышать её с такого расстояния. Человек пожал плечами и, наконец, залез внутрь.
Пленница так и осталась лежать под звёздами.
Девочка раздумывала недолго. Папа всегда говорил, что нужно помогать тем, кто попал в беду, даже если об этом не просят, что только взаимное самопожертвование поможет человечеству выжить. Мама была настроена более критично и добавляла, что самопожертвование дурость, и сначала нужно убедиться в собственной безопасности, но, в принципе, по поводу пользы добрых поступков была согласна с мужем. Там, рядом с машинами, лежала связанная женщина, а охранник бессовестно дрых в палатке. Поэтому Настя, уверенная, что сможет всё сделать тихо и быстро, сжала в ладони ножик, сняла шлёпанцы, чтобы не потерять, и поползла к месту привала.
Возможно, взрослый на её месте не решился бы на такой рискованный и глупый шаг. Но Бондаренко была ребёнком, причём очень упрямым и рисковым.
Ползти было не слишком удобно. И холодно — земля давно остыла, здесь, как и дома, осень постепенно вступала в свои права. Жакет растягивался, замедляя и сковывая движения, а нож норовил выскользнуть из руки. Но, в конце концов, Бондаренко достигла цели.
Рассмотреть пленницу удалось с трудом — луна давала недостаточно света. Но даже в полумраке было видно, что лежащая на боку женщина выглядит ужасно — кляп во рту, заплывший глаз, синяк на пол лица, в волосах застряли травинки. Одежда её была порванной, а ноги — босыми. Незнакомка дёрнулась от прикосновений и открыла тот глаз, который не скрывался за отёком.
— Сейчас, тётенька, сейчас. Я вас спасу! — горячо прошептала девочка, вытащила кляп изо рта и принялась перепиливать ножиком верёвки на руках.
— Ты откуда взялась, дурёха? — еле слышно прошипела женщина на чистейшем русском. — Беги отсюда! Они же сейчас тебя унюхают!
Настя, проигнорировав предупреждение, продолжила пилить. И зря. Из палатки выскочил огромная собака, которая, не притормаживая и совершенно молча прыгнула на Бондаренко. Настя, опрокинутая тяжёлыми лапами, завизжала, от ужаса забыв про нож. Огромная клыкастая пасть дохнула ужасным смрадом, но тут же захлопнулась — женщина, повернувшись на спину, подняла ноги и со всей силы опустила их на хребет твари.
Из машин выскочили остальные путешественники. Миг, и все они превратились в животных. Рыча, рванули к Насте и женщине, но почему-то замерли. Как и тот, что прижимал девочку лапами к земле.
Послышался низкий, заставляющий шевелиться волосы, рёв и ужасный грохот. Все, кто находился на месте привала, уставились на развалины.
Там бушевала буря. Каменные плиты, поднявшись над землёй, кружились в воздухе, между ними сверкали молнии.
Очень быстро валуны собрались в некое подобие человеческой фигуры — огромная, неправильной формы голова, туловище, ноги и руки. Один из оборотней, самый маленький щенок, описался и спрятался под трейлер. Остальные, забыв о пленнице и непрошеной гостье, поджав хвосты, быстро понеслись по равнине прочь, стремясь оказаться как можно дальше от непонятного явления.
В темноте сложно было что-то увидеть, поэтому Настя и женщина могли лишь ошарашено слушать скулёж, рычание, тяжёлый топот и вполне человеческие крики боли.
— Давай, девочка, режь, пока оно занято вервольфами, — отмерла женщина, — да лучше на ногах. Спрячемся — руками займёмся. Не хочу, чтобы меня раздавила каменная пятка.
Из-под машины вылез щенок и побежал, забирая в сторону — наверное, надеялся не наткнуться на каменного монстра.
Настя ничего не успела сделать. Чудовище вернулось на место привала. Неуклюже перевернув один из пикапов и раздавив трейлер, как раз тот, под которым до этого прятался маленький оборотень, великан остановился в нескольких шагах от Бондаренко и её новой знакомой и остановился. На самом верхнем камне изумрудно сверкал круг размером с суповую тарелку — то ли глаз, то ли фонарь.
— Может, у него заряд кончился? — прошептала девочка.
— Не знаю. Ты давай, беги отсюда, — еле слышно ответила женщина.
— Вот уж нет! Раз он сломался, я дорежу верёвки! — возмутилась Настя и принялась за работу.
Когда пленница оборотней, наконец, оказалась свободной и с тихим стоном стала растирать опухшие кровоточащие лодыжки, а потом и запястья, Бондаренко исподлобья косилась на замершую конструкцию из камней, до сих пор нависавшую над ними, и думала:
«Интересно, кто это? Путешественники понятно, волколаки. Немного не такие, как мы изучали на обэжэ, но оно и понятно — папка говорил, что в каждой местности своя нечисть. Эти, может, американские или европейские. А может, вообще австрийские. Ой, австралийские! Но вот эта каменюка — что такое? Я ведь целый день внутри него просидела, даже не думала, что оно живое. Ой, там же котик был! А если он был в траве, когда оно в кучу собралось, и не успел убежать?»
Котёнка стало так жалко, что Настя вдруг заревела. Да так громко и надрывно, что женщина прекратила разминать затёкшие конечности и зачастила:
— Ну что ты, маленькая. Видишь, оно не шевелится? Сейчас потихоньку отползём и подумаем, что дальше делать. Я уже поняла, что ты одна, но не бойся. Не брошу тебя ни за что!
— Ко-о-отик! — зарыдала пуще прежнего девочка. — Там котик был, рыжи-и-ий!
— Найдём. Вот солнце встанет, и найдём. А пока бежим подальше от этого голема, или что он там такое.
Настя, не переставая плакать, кивнула, и две женщины — взрослая и совсем маленькая, пошли прочь со стоянки. Каменный великан шагнул за ними.
Женщина икнула и совершенно по-мужски, грубо, выругалась. Настя шмыгнула носом и испуганно уставилась на гигантскую фигуру, которая снова выглядела уснувшей.
— Ну-ка, давай ещё разок. Вперёд, зайка.
Когда прошли два метра, великан снова сделал шаг.
— Уйди отсюда! Убирайся! — закричала девочка.
Существо вздрогнуло, по его «телу» пробежали искры, оно медленно развернулось и побрело в противоположную сторону.
— Чевой-то он? — пискнула Настасья.
— Без понятия, — протянула женщина. Потом встрепенулась и задала неожиданный вопрос: — Малышка, а что это у тебя на шее?
Настя схватилась за найденный в траве кулон и удивлённо на него посмотрела. Он светился точно так же, как и «глаз» каменного создания.
— Сдаётся мне, что твоя висюлька и этот истукан одно целое. Ну-ка, прикажи ему что-нибудь.
— Э-э-э… Стой!
Голем замер.
— Попрыгай!
Голем взвился над землёй метра на четыре, а потом рухнул вниз. Удар был такой, что от вибрации женщина, до сих пор стоявшая с большим трудом, упала в траву, а автомобили подпрыгнули, пронзительно заскрежетав.