Цена спокойствия
Шрифт:
В какой-то момент девочка поняла, что всё-таки заснула на несколько секунд, потому что детей стало меньше. Теперь их носилось всего трое. Кроме того, появились то ли маленькие собачки, то ли щенки — два лохматых существа с тявканьем гонялись за ребятнёй. Потом как-то вдруг к игре присоединился большой пёс. Настя ожесточённо помотала головой — она не поняла, как такое получилось. А в следующую секунду собак вновь не было видно и слышно, зато детей снова стало пятеро.
В конце концов, девочка решила, что ей всё это чудится, что она незаметно засыпает, видит сон, а потом просыпается от холода. Решила отползти к центральным валунам и немного вздремнуть, но чужаки тоже решили, что им пора спать, а потому быстро разошлись по машинам и трейлерам. Лишь один мужчина направился к палатке — видимо, он собирался дежурить. Бондаренко презрительно скривилась — много он услышит и увидит, если будет сладко посапывать под брезентом?
— Дяди Ляшкевича на вас нет, — прошептала себе под нос Настя, — он бы быстро объяснил, что такое бдительность.
Мужчина, откидывая полог палатки, замер, потом обернулся и уставился на развалины. Настя задержала дыхание — он не мог услышать её с такого расстояния. Человек пожал плечами и, наконец, залез внутрь.
Пленница так и осталась лежать под звёздами.
Девочка раздумывала недолго. Папа всегда говорил, что нужно помогать тем, кто попал в беду, даже если об этом не просят, что только взаимное самопожертвование поможет человечеству выжить. Мама была настроена более критично и добавляла, что самопожертвование дурость, и сначала нужно убедиться в собственной безопасности, но, в принципе, по поводу пользы добрых поступков была согласна с мужем. Там, рядом с машинами, лежала связанная женщина, а охранник бессовестно дрых в палатке. Поэтому Настя, уверенная, что сможет всё сделать тихо и быстро, сжала в ладони ножик, сняла шлёпанцы, чтобы не потерять, и поползла к месту привала.
Возможно, взрослый на её месте не решился бы на такой рискованный и глупый шаг. Но Бондаренко была ребёнком, причём очень упрямым и рисковым.
Ползти было не слишком удобно. И холодно — земля давно остыла, здесь, как и дома, осень постепенно вступала в свои права. Жакет растягивался, замедляя и сковывая движения, а нож норовил выскользнуть из руки. Но, в конце концов, Бондаренко достигла цели.
Рассмотреть пленницу удалось с трудом — луна давала недостаточно света. Но даже в полумраке было видно, что лежащая на боку женщина выглядит ужасно — кляп во рту, заплывший глаз, синяк на пол лица, в волосах застряли травинки. Одежда её была порванной, а ноги — босыми. Незнакомка дёрнулась от прикосновений и открыла тот глаз, который не скрывался за отёком.
— Сейчас, тётенька, сейчас. Я вас спасу! — горячо прошептала девочка, вытащила кляп изо рта и принялась перепиливать ножиком верёвки на руках.
— Ты откуда взялась, дурёха? — еле слышно прошипела женщина на чистейшем русском. — Беги отсюда! Они же сейчас тебя унюхают!
Настя, проигнорировав предупреждение, продолжила пилить. И зря. Из палатки выскочил огромная собака, которая, не притормаживая и совершенно молча прыгнула на Бондаренко. Настя, опрокинутая тяжёлыми лапами, завизжала, от ужаса забыв про нож. Огромная клыкастая пасть дохнула ужасным смрадом, но тут же захлопнулась — женщина, повернувшись на спину, подняла ноги и со всей силы опустила их на хребет твари.
Из машин выскочили остальные путешественники. Миг, и все они превратились в животных. Рыча, рванули к Насте и женщине, но почему-то замерли. Как и тот, что прижимал девочку лапами к земле.
Послышался низкий, заставляющий шевелиться волосы, рёв и ужасный грохот. Все, кто находился на месте привала, уставились на развалины.
Там бушевала буря. Каменные плиты, поднявшись над землёй, кружились в воздухе, между ними сверкали молнии.
Очень быстро валуны собрались в некое подобие человеческой фигуры — огромная, неправильной формы голова, туловище, ноги и руки. Один из оборотней, самый маленький щенок, описался и спрятался под трейлер. Остальные, забыв о пленнице и непрошеной гостье, поджав хвосты, быстро понеслись по равнине прочь, стремясь оказаться как можно дальше от непонятного явления. Каменный великан, совершенно не торопясь, двинулся за ними. При каждом его шаге содрогалась земля, а меж камней, составляющих туловище, пробегали искры. В какой-то момент старшие особи свернули в сторону, а мелкотня продолжила бежать к лиловой пелене. Каменюка долго не раздумывала и последовала за взрослыми.
В темноте сложно было что-то увидеть, поэтому Настя и женщина могли лишь ошарашено слушать скулёж, рычание, тяжёлый топот и вполне человеческие крики боли.
— Давай, девочка, режь, пока оно занято вервольфами, — отмерла женщина, — да лучше на ногах. Спрячемся — руками займёмся. Не хочу, чтобы меня раздавила каменная пятка.
Из-под машины вылез щенок и побежал, забирая в сторону — наверное, надеялся не наткнуться на каменного монстра.
Настя ничего не успела сделать. Чудовище вернулось на место привала. Неуклюже перевернув один из пикапов и раздавив трейлер, как раз тот, под которым до этого прятался маленький оборотень, великан остановился в нескольких шагах от Бондаренко и её новой знакомой и остановился. На самом верхнем камне изумрудно сверкал круг размером с суповую тарелку — то ли глаз, то ли фонарь.
— Может, у него заряд кончился? — прошептала девочка.
— Не знаю. Ты давай, беги отсюда, — еле слышно ответила женщина.
— Вот уж нет! Раз он сломался, я дорежу верёвки! — возмутилась Настя и принялась за работу.
Когда пленница оборотней, наконец, оказалась свободной и с тихим стоном стала растирать опухшие кровоточащие лодыжки, а потом и запястья, Бондаренко исподлобья косилась на замершую конструкцию из камней, до сих пор нависавшую над ними, и думала:
«Интересно, кто это? Путешественники понятно, волколаки. Немного не такие, как мы изучали на обэжэ, но оно и понятно — папка говорил, что в каждой местности своя нечисть. Эти, может, американские или европейские. А может, вообще австрийские. Ой, австралийские! Но вот эта каменюка — что такое? Я ведь целый день внутри него просидела, даже не думала, что оно живое. Ой, там же котик был! А если он был в траве, когда оно в кучу собралось, и не успел убежать?»
Котёнка стало так жалко, что Настя вдруг заревела. Да так громко и надрывно, что женщина прекратила разминать затёкшие конечности и зачастила:
— Ну что ты, маленькая. Видишь, оно не шевелится? Сейчас потихоньку отползём и подумаем, что дальше делать. Я уже поняла, что ты одна, но не бойся. Не брошу тебя ни за что!
— Ко-о-отик! — зарыдала пуще прежнего девочка. — Там котик был, рыжи-и-ий!
— Найдём. Вот солнце встанет, и найдём. А пока бежим подальше от этого голема, или что он там такое.
Настя, не переставая плакать, кивнула, и две женщины — взрослая и совсем маленькая, пошли прочь со стоянки. Каменный великан шагнул за ними.
Женщина икнула и совершенно по-мужски, грубо, выругалась. Настя шмыгнула носом и испуганно уставилась на гигантскую фигуру, которая снова выглядела уснувшей.
— Ну-ка, давай ещё разок. Вперёд, зайка.
Когда прошли два метра, великан снова сделал шаг.
— Уйди отсюда! Убирайся! — закричала девочка.
Существо вздрогнуло, по его «телу» пробежали искры, оно медленно развернулось и побрело в противоположную сторону.
— Чевой-то он? — пискнула Настасья.
— Без понятия, — протянула женщина. Потом встрепенулась и задала неожиданный вопрос: — Малышка, а что это у тебя на шее?
Настя схватилась за найденный в траве кулон и удивлённо на него посмотрела. Он светился точно так же, как и «глаз» каменного создания.
— Сдаётся мне, что твоя висюлька и этот истукан одно целое. Ну-ка, прикажи ему что-нибудь.
— Э-э-э… Стой!
Голем замер.
— Попрыгай!
Голем взвился над землёй метра на четыре, а потом рухнул вниз. Удар был такой, что от вибрации женщина, до сих пор стоявшая с большим трудом, упала в траву, а автомобили подпрыгнули, пронзительно заскрежетав.