Цена спокойствия
Шрифт:
— И в начале лета тоже жили, — добавил Бондаренко. — Хоть раз, да пропалывали. Иначе заглушило бы с концами, мы бы и не поняли, что здесь посадки.
— Так, нужно пошарить в школе — может, у них в бутылях вода есть, — как самый опытный путешественник, искатель взялся за раздачу указаний, — и по территории походить — вдруг колодец вырыт. Или скважина. И не вздумайте терять друг друга из виду!
В дальнем углу стадиона наткнулись на кладбище. По эпитафиям стало ясно, что в первые годы людей хоронили, как положено. Затем решили, что безымянных крестов будет достаточно. А в последнее время вообще не заморачивались — у забора в прикрытой металлопрофилем яме любопытный Коваль обнаружил кучу человеческих костей.
— М-да, — протянул он и вернул металлический лист на место.
— Может, здесь инфекция, как у нас, порезвилась? Только знающих людей рядом не оказалось? — задумчиво почесал подбородок Максим.
— Не знаю. Думаю, больше таиться нет смысла. Абсолютно мёртвое место. Можно спокойно заночевать. Вот только на всякий случай проверю. — Марина достала из рюкзака украшения. — Помолчите пару минут.
Глава 8.2
Мужчины кивнули и отошли в сторонку. Женщина раскинула руки. Секунду ничего не происходило, а затем Макса и Вячеслава обдало воздушной волной — по территории понеслось поисковое заклятие. Минуты через две Сычкова опустила руки и удивлённо протянула:
— Мы не одни. В школе есть кто-то живой. Человек. Но какой-то странный… А внизу, в подвале, копошится ещё что-то. Не успела распознать — гнилое, мерзкое, склизкое словно бы подмигнуло, а потом выпихнуло меня оттуда. Ребят, может, дальше по улице проедем, найдём магазин? Как-то не хочется знакомиться ни с местным жителем, ни с его подвальным соседом. Какое-то фу, не могу объяснить.
Коваль окинул школьный двор цепким взглядом:
— Что значит странный, Марусь? Если он единственный выживший, может, хоть посмотрим на него? Вдруг помощь нужна?
Максим молча разглядывал окна школы.
— В принципе, время у нас есть, — осторожно сказала ведьма, — до рассвета в Вырай заходить всё равно не стоит. Вот только если с нами что-нибудь случится, кто Настёну домой вернёт? Там ведь не только человек, но и гадость какая-то
— Короче, Андреич. Решай сам, — покачал головой Слава. — Маня права, но если мы сейчас отсюда свалим, я себе долго этого не прощу. Да и интересно, что там такое в подвале.
Бондаренко вздохнул:
— Головой понимаю, что рисковать не стоит, иначе Настя останется совсем одна. Но я всегда детей учил, что нужно помогать людям. И сейчас сам себе буду противоречить? Потом просто не смогу смотреть Настюше, да и мальчикам, в глаза. Вдруг этот человек на краю гибели? Мы достаточно опытные, из стольких передряг выбирались. Так что давайте быстро разберёмся. Марин, можешь о местном что-то конкретней сказать?
— Нет, — потёрла лоб колдунья. — Заклятие само по себе поверхностное, да и то, что в подвале, мешает. Ясно одно — он очень похож на Диму Павлюка, ну, проводника. Такой же ущербный разум. Хотя, может, я ошибаюсь из-за помех.
В коридоре первого этажа было тихо, прохладно и сумрачно.
— Фонит. — Слава поморщился и потёр плечо там, где под рукавом пряталась наколка.
— И не слабо, — согласился Бондаренко.
— Будьте наготове. — ведьма наколдовала слабый источник света над головами.
Стали видны странные пятна и потёки на стенах. Возможно, они имелись и на полу, но под слоем мусора было не разглядеть. Приреченцы внимательно осматривали обстановку.
Обломки мебели, какие-то железки, тряпки, разодранные матрасы… но самым жутким были покосившиеся стенды с фотографиями лучших учеников школы, расписанием занятий и объявлениями для родителей — они совершенно не вязались с окружающей обстановкой да и вообще, с современным миром. Вячеслав подошёл к стене и присвистнул:
— Обалдеть. Гляньте, какие шикардосные фотки.
Изображения улыбающихся детей и подростков прекрасно сохранились благодаря стеклу. Вот только все до единой фотографии имели дефект — у школьников вместо глаз зияли обугленные дырки.
— Это же надо было так стараться, — пробормотал биолог, — снять стекло, прожечь каждый портрет…
— Ага, а потом всё повесить назад и заявить, шо так и было. — Закончил за друга Коваль. — Интересно, это тот аноним, которого Маня унюхала, или кто-то другой?
На верхних этажах что-то загремело, послышался торопливый топот.
— О, вот и абориген активизировался. Ну, что? Сначала в подвал, или этого найдём?
— Давай сначала с человеком разберёмся. Может, он всё объяснит, — предложила Сычкова.
На втором этаже в магическом источнике света необходимость отпала из-за окон. В кабинетах отсутствовали двери, и стало понятно, что они давным-давно превращены в жилые помещения. Почти везде стояли кровати, пару раз попались даже двухъярусные. Правда, лежанок в виде грязных матрасов было больше.
И снова потёки на стенах и брызги на тёмном покорёженном паркете.
В самом дальнем кабинете что-то снова громыхнуло.
— Эй! Друг! Не бойся, выходи! — зычно крикнул Вячеслав.
— Тише! — зашипела Марина. — Ты что творишь!
— А чё он ныкается? — не смутился Коваль.
Из дальнего кабинета выскочил человек. К груди он прижимал толстую тетрадь в клеёнчатом переплёте. Несколько секунд гости и хозяин школы смотрели друг на друга. Максим дружелюбно помахал:
— Здравствуйте, простите, что мы без приглашения…
Мужчина в обносках восторженно взвыл, всплеснул руками, из-за чего тетрадка и карандаш упали на пол, развернулся и понёсся вниз — с той стороны коридора тоже обнаружилась лестница. Визгливый голос полетел по гулким коридорам:
— Есть! Нашёл! Пришли! Сами!
— Стой! — завопил Коваль. — Ты куда полетел!
— Пришли! Пришли! Я молодец! — послышалось с нижнего этажа. Потом что-то металлически заскрежетало, и снова стало тихо.
— Ты была права, Маруся. У мужика в голове бо-о-ольшая вавка, — Вячеслав постучал пальцем себе по лбу.