Ценный подарок (сборник)
Шрифт:
— Скажите, Лена, — спросил я, — в какой вуз вы собирались поступить?
— Хотела в строительный, — вздохнула она, — да провалилась по физике, у меня экзамены раньше были, чем у Витеньки. Я ему сказала: «Поеду домой. А ты поступай в свой технологический, живи с родителями. Будем пока раздельно». А он мне одно слово: «Не пойдет!» Забрал свои документы в приемной, теперь со мной поедет.
— С вами — куда? — вырвалось у Кати.
— К нам в Сыктывкар.
—
— Сыктывкар, — поправила ее Лена. — Неужели не знаете? Столица Коми.
— Что вы говорите?.. Что вы говорите?! — почти кричала Катя. — Наш мальчик поедет в Коми! Он погибнет там!
— И ничего страшного, мамочка. Жить мы первое время будем у родителей, потом нам как перспективной семье дадут квартиру. Мы не пропадем. Я контролером ОТК в заводе работаю, и Витек там себе место найдет, у него «золотые руки». Учиться вместе заочно станем.
— Реальный факт, — сказал Витя.
— Чет, — неожиданно выговорил я, с тревогой посмотрев на Катю. К счастью, она ничего не услышала.
Восемьдесят тысяч и один
Не снимая пальто, Катя вошла в столовую и тяжело положила на журнальный столик увесистый пакет, перевязанный бумажной бечевкой.
— Что это еще? — воскликнул я, ожидая от моей жены, любительницы оригинальных покупок, самого невероятного.
— Не будь любопытен, — сказала Катя, — подожди немного, и ты увидишь эту вещь.
Она ушла в переднюю, а я смотрел на тяжелый пакет и думал: «Если она называет его вещью, может быть, там походная газовая плита, или мини-холодильник для летних поездок, который избавит нас от посещения продуктовых магазинов в районных центрах». Размышлять долго не пришлось. Катя скоро вернулась и, стоя рядом со мной, не отрывала глаз от тяжелого пакета.
— Катя, что это? — повторил я.
— Узнаешь завтра, — торжественно произнесла она.
— Почему же завтра? — ныл я, забыв о достоинстве мужчины.
— Почему? Надеюсь, ты помнишь, какой завтра день?
— Конечно, среда, шестнадцатого октября, — сказал я, не глядя на календарь.
— Ну, и что же будет завтра, — таинственно посмотрела на меня Катя.
— Завтра у нас заказчики из Бердска. Конечно, я волнуюсь за свои конструкции.
— И с этими конструкциями ты забыл, что завтра день твоего рождения?
— Неужели? — искренне удивился я.
— Как ты мог забыть?
— Понимаешь, это так давно было, трудно помнить.
— Может быть, ты забыл и мой день?
— Ни в коем случае. Ты родилась десятого марта тысяча девятьсот…
—
Тайна увесистого пакета продолжала мучить меня.
— Катя! — взмолился я. — Прошу тебя!.. Я не буду спать всю ночь, завтра я провалюсь перед товарищами из Сибири. Это отодвинет пуск объекта.
Слово «Сибирь» произвело на нее магическое действие. У себя в библиотеке она каждый день читала все газеты и была экономически подкована.
— Сибирь, — задумчиво повторила Катя, — хорошо, я пойду подогрею обед, а ты принеси из спальни ножницы.
Я вернулся раньше нее и принес самые большие ножницы. Стоя над пакетом, я не решался прикоснуться к нему.
Когда Катя вернулась, я спросил жаждущим голосом:
— Можно?
— Нет, здесь нужна женская рука.
Она взяла у меня ножницы и осторожно, будто делала хирургическую операцию, разрезала бумажную бечевку. Предо мной предстала толстая зеленая книга с надписью золочеными буквами «Энциклопедический словарь».
— Видишь?! — воскликнула Катя и, не заметив на моем лице ликования, тревожно спросила:
— Тебе не нравится?
— Нет, отчего же, — сказал я, — солидный том, изданный на высоком полиграфическом уровне. Но, видишь ли, у нас есть справочная литература: словарь Даля, трехтомный Энциклопедический, три тома Литературной и два тома Театральной энциклопедии, «Книга о вкусной и здоровой пище».
— Я знаю, что у нас есть, а этот словарь — сокровище. Здесь изложены всевозможные понятия, и всего восемьдесят тысяч слов.
— Восемьдесят тысяч! В нашем отделе мы легко обходимся примерно двумястами, а в конфликтных ситуациях даже тремя словами.
Катя, казалось, не обратила внимания на убожество нашего лексикона.
— Здесь понятия, о которых ты не имеешь понятия, — невольно скаламбурила она. — Посмотри, — открыла она наугад словарь и прочла: — Маржинализм, что это, по-твоему?
— Может быть, какое-нибудь экзотическое блюдо?
— Маржинализм, — так уверенно прочла Катя, будто знала это слово с самого детства, — маржинализм — один из принципов буржуазной политэкономии. Понял?
— Отчасти, но при чем тут я?
— Как ты недогадлив! Я знаю, у вас есть заказчики из Франции.
— Да, и также из ФРГ, но мы беседуем с ними на технические темы.
— Мало ли что! Всегда возможен капиталистический подвох, и ты обнаружишь свою необразованность. Запиши это слово.