Чарованная щепка
Шрифт:
День обернулся безветренным и мягким. Купцы щедро вывалили на прилавки свои диковинки, покуда ясная погода собрала им изрядную публику. Иные с гиканьем плясали над товаром, не то поторапливая к себе зевак, не то греясь таким потаенным манером. Арис любила столы умельцев, не жалея времени подивиться чужому мастерству, но нынче ноги понесли ее к рядам со снедью. Миновали давно уже зимние праздники, отгуляла и щедрая масленица, а к рыночным площадям пестрыми реками все текли и текли угощения с чудаковатых земель необъятного света. Приправы каких угодно мастей, мороженые ягоды любого оттенка,
В шаге от Арис толпой разгружали телегу – дюжие молодцы лихо снимали ящики солнечных заморских фруктов, наводнявших ряды с декабря. Даже теперь, в марте, от мандаринов еще не было спасенья – те, кому они были по карману, любили их за яркий вкус праздника и за сладкие цукаты из корочек. Работа грузчиков кипела дружно, рыжие пятна так и мелькали, приглашая улыбнуться их живому контрасту с белым покровом города. Один богатырь заприметил внимание Арис и, подмигнув, перебросил ей мандаринку.
Девица, конечно, не словила рыжий мячик на лету, но из сугроба вытянула его почти изящно. Кивнув с несмелой улыбкой, она прибрала угощение в карман юбки и торопливо удалилась под благодушный смех.
Шумные ряды остались позади, дома подрастали, каменели и жались друг к другу плотнее. В этих районах дворов не держали за дороговизною земли, зато уж сами здания были оштукатурены, иные даже покрашены.
Устройство новых домов еще чтило традиции – резные окна глядели прямо на улицу, а вход непременно лепился сбоку, через дощатые сени. В хоромы из камня частенько проводили воду и сточные трубы, но обогрев по-прежнему доверяли печному жару. Быть может, развитие артефактов скоро позволит забыть о холодных сенных пристройках, пока же те хранили дом от сквозняка и заодно служили дровяницами.
Ближе к дворцовым стенам плотная застройка вновь сменялась простором аллей и усадеб с личными парками – здесь местились аристократы и процветающие торговцы.
Вязунья несла свой заказ в один из таких домов, предвкушая порадовать модницу, купеческую дочку Клариссу. Мастерица миновала уже кованые ворота, поднялась на высокое крыльцо, стянула варежку и почти занесла кулачок для стука, когда решила прежде вытащить сверток из сумки.
Рука ее дрогнула, не завершив движения – свитера в сумке не было.
Несмотря на тепло своей одежды, Арис похолодела до самой макушки. Едва помня себя от ужаса, подобрала юбки и кинулась обратно по своим следам, боясь поверить в потерю заказа, стоившего ей три седмицы труда и пяти пасм дорогой тонкорунной пряжи.
Они со свитером покидали избу вместе, в этом вязунья была уверена. Расставание произошло по дороге, и романтическая драма сия разыгралась, вероятно, в торговых рядах. Теперь на дне сумки покоилась только солидная скалка, которую девица носила при себе на случай самообороны. Орудие сгодилось ей в жизни только однажды, когда дорогу к дому заступила воинственного вида старая коза с обломанным рогом. Коза не то испугалась, не то распознала по скалке соседку и, мерно жуя лопух, пропустила без попытки сближения. Нынче же именно березовая деревяшка не дала девице вовремя ощутить, что сумка полегчала.
Свитер, обернутый холстиной, мог вероломно перекочевать в чужой мешок, а мог и нечаянно выпасть – ручки у сумки длинные, от донышка к верху она расширяется.
“Напрасно взяла ее нынче, пусть и подходит к платку по цвету…”
Тяжело дыша от бега в старенькой шубе, Арис опять очутилась на рынке. Возле прилавка с мандаринами не было уже ни телеги, ни грузчиков, ни малейших следов свитера на изрядно потоптанном снегу.
Вблизи сугроба на обочине, где Арис выудила мандарин, мостилась лавчонка с рядами варений в глиняных горшочках. Слегка уже растрепанная и безумная, девица метнулась к немолодой торговке, скучно переминавшейся за этой конфитюрной выставкой.
– Доброго дня, тетушка. Не дайте пропасть, скажите, не тут ли сверток с вязаным свитером я обронила?
Торговка улыбнулась ободряюще.
– Не трясись, девица, нашелся твой сверток. Сама ведь это диво вязала?
Арис выдохнула, уняла свои колени и позволила себе даже похорохориться.
– Сама! Интересная идея, правда?
– Вот, точно так он и сказал.
– Кто? – нахмурилась Арис, на сей раз восприняв комплимент без ликования.
– Огромный такой купец, – втолковала торговка, – который твой сверток выхватил из-под самых копыт лошади с мандариновой телегой. Еще бы чуть-чуть и пропала твоя работа. Везучая ты.
– Вязучая, – бездумно поправила девушка обиходной своей остротой, ощущая меж тем дурное предчувствие. – Где же чудом спасенное мое сокровище?
– Спаситель и унес. Просил, коли вернешься, зайти прямо к нему, в большую оружейную лавку на улице Резного листа. Разговор, мол, есть к мастерице.
Везение мастерицы раскрывалось со всей очевидностью.
– Спасибо, тетушка, – пролепетала девица, строя предположения, зачем она чужедомному оружейнику понадобилась. Ни одно по душе ей не пришлось нимало.
– Варенье-то купи, дочка. – торговка стала совать обомлевшей счастливице бурый горшочек с портретом не то малины, не то морошки.
– Давайте, бабушка, – вздохнула Арис, не особенно им интересуясь. – Такое везенье мне еще заедать и заедать.
Дом оружейника меж построек делового квартала было найти так же трудно, как разглядеть самовар среди чашек на столе. Он навис над Арис едва ли не раньше, чем она свернула на улицу Резного листа. Вся спешка сразу позабылась. Ноги делали шаг, глаза находили тысячу поводов задержаться.
Оттягивать стало уже невозможно, когда девица оказалась у крыльца с гигантской дверью и вывеской «ООО: очень острое оружие». Обнаружив, что к порогу добрела, согнувшись почти вдвое, она распрямилась и взялась за чугунную ручку.
– Это вы потеряли свитер? – голос раздался за ее спиной, отчего последняя вновь потеряла треть высоты.
Робко обернувшись, Арис обнаружила мужчину, по габаритам способного соперничать с дверью своей лавки. Богатый зимний кафтан сидел на нем очень ладно, но господин все равно походил на воина в купеческой маскировке. Светлые усы и бородка, принятые у нордических мечников, выправка и мощные кулачища плохо сочетались с его нынешней профессией. Сходу было ясно, что начинал он с другой специальности.